«Операция...» провалена

«Первый» канал предложил вниманию зрителей амбициозный проект «Операция «Сатана».

Это уже пятый мини-сериал о работе и личной жизни сыщика МУРа Ивана Петровича Черкасова (Андрей Смоляков). Канал рекламировал картину броско, а подавал дозировано, предполагая, что увлекшаяся публика станет ежевечерне смаковать новую серию, оставаясь в плену жгучего интереса до самого финала.


Восьмисерийная «Операция «Сатана» поставлена Юрием Морозом по сценарию Аллы Криницыной. Действие происходит в 1975-м, в центре — борьба американской разведки за обладание советскими ракетными секретами. Своенравный Черкасов изгнан из МУРа и определен на место заурядного участкового — популярный фольклорный мотив. Таким же точно образом князья отсылали подальше от столицы, кажется, и Илью Муромца, и Добрыню Никитича. В исторической беллетристике популярен аналогичный сюжет о строптивом Александре Васильевиче Суворове. Но едва пахло жареным, мудрого и сильного защитника Отечества сановные особы возвращали со словами «забудь же прежние обиды и послужи-ка Родине, сынок».

Итак, самый первый эпизод «Операции...»: стратегические противники полны решимости навредить СССР, для чего составляют план с целью похищения наших технологических секретов. Второй эпизод: купленные супостатами шпионы из бывших «наших» вершат свои темные делишки. Третий эпизод: Черкасов, подобно фольклорному богатырю, которому в его изгнании некуда приложить силу, по утрам запивает пивом вчерашнее возлияние. Однако же, нутром почуяв, что Родина в опасности, трезвеет и активизируется. Знамо дело, никто, кроме майора, не способен противостоять западным врагам, объединившимся с местными предателями. Жанр принудительно диктует пробуждение добра молодца, который возвращается из унизительной ссылки прямиком в МУР. Черкасов начинает и выигрывает, несмотря на проблемы в семье, действия ангажированных Западом гэбистов во главе с мутным, как теперь намекают историки с публицистами, Андроповым.


Все, что касается майора Черкасова, по умолчанию принимаем с благодарностью. Протагонист по-прежнему стилизован под частного детектива, прямо скажем, нездешнего образца. Забавно, майор-одиночка, одетый на манер американских сыщиков из фильмов послевоенного «нуара», по факту борется как раз с американцами. Впрочем, на деле с ними сражаются гэбисты, Брежнев и Политбюро. Черкасов дан именно как независимый слуга Закона, точнее, даже как страж Порядка. Все серийные сыщики в конечном счете таковы: Хаос методично накатывает, обнимая Большой, анонимно устроенный Город своими волнами, но есть один человек, который настолько устойчив, что ему удается баланс с восстановлением Порядка. Таков Холмс, таков Пронин, таков и Черкасов. Хаос в «Операции...» подступает и со стороны тыла: приемный сын майора получает большую дозу облучения на подводной лодке, супруга Маргарита (Даниэла Стоянович) посылает Черкасова, отправившего парня служить, куда подальше.

Любопытно, но зрители, обсуждающие «Операцию...» на форумах, сначала легко считывают нездешнее происхождение Черкасова как художественного образа, заодно опознавая внесоветскую ориентацию его психики. Но после-то осторожно останавливаются, не понимая, как же это все толковать. Вот, к примеру, проницательная оценка финального эпизода, где уже после завершения дела майора тормозит на московской улице незнакомец с просьбой показать дорогу к американскому посольству. Черкасов благожелателен и внимателен. «Почему Черкасов отвечает туристу по-английски? — рассуждает неизвестный зритель. — Потому что американцы ему не враги, враги — преступники. Независимо от национальности». Признаем, авторы тянут эту мысль на протяжении всех восьми серий.

Территория, где идеология советского образца имела смысл, была выжжена пропагандистским напалмом в перестройку и 90-е, с тех самых пор наши люди шарахаются от всякой идеологии, как от чумы. Авторы рады подставить людям плечо, предлагая образ независимого майора, который, конечно, не препятствует своей супруге вступать в коммунистическую партию, но при этом сам никакими идеями, кроме «честно служить» и «быть мужиком», не отягощен. Таким вот образом в который раз авторы пытаются нащупать способ «интересно» говорить о советском периоде, не раздражая записных «совков», но при этом отчетливо давая понять, что специфическое «советское» — синоним глупого, подлого, неприемлемого.


В рамках вышеописанной концепции враги, пособники и аутентичные «советские» парадоксальным образом сближаются. Гэбэшник Лебедев (Сергей Угрюмов) цинично заявляет Черкасову, что собирается загребать жар его руками. Вдруг активированный американцами, а до того момента годы и годы «спавший» агент Рыбак (Игорь Гордин) между прочим выдает сентенцию, под которой вполне мог бы подписаться Черкасов: «На самом деле, каждый сам по себе». Прежние советские произведения «про шпионов», конечно, четко разводили сыщиков с врагами и пособниками, а трений между отечественными силовыми ведомствами не существовало вовсе.

Ревизия пресловутого советского «единства» осуществляется целенаправленно и решительно. Вечно собачатся даже два ведущих ракетных конструктора КБ «Север»: Медников (Владимир Ильин) и Десницкий (Сергей Колтаков). Один ратует за твердотопливные двигатели, другой за жидкостные, и поначалу их нервный диалог представляется украшательством, а пикировки парным конферансом и комическими куплетами. Выясняется, однако, что первый — штатовский агент «Камень», а второй — барыга, ловко сбывающий за рубеж детали, содержащие платину. Было в картине два выдающихся изобретателя, да и те на поверку оказались мошенниками. Получаются уже не декоративные куплеты, а это подрыв базового жанра. Вдобавок у конкурентов-преступников одна дочка на двоих: Десницкий, так сказать, родил, Медников воспитал. Девушку, танцующую в престижном ансамбле «Калинка», не выпускают на гастроли в Париж, ибо она родственница носителей гостайны.


Советский Союз подается в качестве осажденной крепости, где ни продыхнуть, ни распрямиться, ни расслабиться. И если кто-нибудь из зрителей внезапно переключится «топить» в пользу наших геополитических противников, он будет в своем праве, потому что подобная империя Зла должна быть неизбежно разрушена.

Итак, имеем следующий расклад. Советское социально-психологическое пространство помечено диссидентами, а потом либералами-перестройщиками, как воистину чумовое. Армия обеспечивает детям болезни или, немногим лучше, унизительные побои от старослужащих. Ученые — рвачи, гэбисты — хитрованцы, но, главное, всеми без исключения движет обида. Шпион Медников еще в 1940-м, будучи в Америке с научными целями, легкомысленно увлекся танцовщицей чарльстона, по возвращении в Страну Советов был закономерно репрессирован. Естественно, затаил обиду. Семью агента Рыбака в 30-е жестко раскулачили. Только построить исключительно на столь низменном чувстве сложный характер невозможно. К примеру, в самом начале нам показывают центрального шпиона. Однако опознать его нет никакой возможности. Авторы знают, кто это, но с нами играются. Чтобы зрители простили структурное высокомерие, нужно выдать к финалу головокружительную судьбу зашифрованного персонажа, снабдив его парадоксальными, сложносочиненными мотивировками. Американцы, кстати, на это мастера. Но откуда же взяться сложности в «поганом совке»? Восьмая серия обрушивает всю конструкцию: ожидания не оправданы, дескать, нашли, что скрывать. Лучше бы, дескать, сразу, как в сериале «Коломбо», сдали зрителю шпиона. Это, возможно, подтолкнуло бы к работе над характером и присущим характеру набором заветных желаний.


Подобные просчеты обрушивают игру даже самых прекрасных актеров, занятых в фильме. Ведь, если все руководство контрразведывательной операцией — липа, то честный служака Черкасов просто дурак. А значит, зрительское участие в его судьбе и работе прекращается, как бы ни старался Андрей Смоляков. Еще больше не повезло Владимиру Ильину. Строить образ ему откровенно не на чем. Объяснить предательство Родины любовью к чарльстону не удается даже такому гениальному артисту. Всегда качественный Сергей Колтаков в сцене допроса как будто пытается по памяти снимать кальку с Георгия Менглета из самого, пожалуй, знаменитого фильма про ЗнаТоКов. Напрасно: персонажу Менглета был предписан реальный психический объем — советские драматурги не считали вороватого начальника городской свалки пустым местом.

Невероятные вещи творятся и с лаборанткой КБ «Север» Ольгой Кусковой, которую играет Виктория Исакова. Актриса мастерски укрупняет героиню от серии к серии. Прямо по Станиславскому придумывает одинокой хромой женщине какие-то внутренние монологи, добивается плотности частной судьбы, которая, кажется, зримо уравновешивает даже и остроту геополитического противостояния. Дело дошло до того, что на форумах зрители аргументированно предписывали Ольге ключевую роль в сложноорганизованной, как они надеялись, шпионской авантюре. 


Лично мне Кускова тоже казалась не тем человеком, за кого себя выдает. Обстоятельства ее жизни — погибший под колесами ребенок и внезапно явившийся из тюрьмы сожитель (Александр Домогаров) — провоцировали на сложные домыслы и заставляли мозг судорожно работать. Но пузырь надулся и лопнул, Ольга оказалась пуста настолько же, насколько все прочие персонажи. Насколько сама Исакова восхитила поначалу, настолько же ее героиня разочаровала в конце.

«Операция» с блеском провалена, так как жанровое искусство требует в первую очередь точности замысла.

Автор
Николай ИРИН
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе