12 октября 2010 ● Илья Мильштейн
Комментарии по поводу его ухода с телеканала ТВЦ однообразны и таковы, что цитировать их затруднительно. Нет, мы не ханжи и любим родной язык, но есть все же некие рамки приличий, за которыми начинаются диффамация, оскорбление чести и прочий узко профессиональный беспредел. В целом коллеги склоняются к такой мысли: изгнание Караулова - большой цеховой праздник, который, однако, продлится недолго. Ибо уволенного не поглотит алчная Лета, он обязательно где-нибудь да всплывет. В силу известных законов природы, против которых не попрешь.
При этом людей, которые в последние годы часто и до конца смотрели так называемый "Момент истины", я ни на просторах Рунета, ни на улицах крупных городов не встречал. Встречал других, немедленно переключавших программу или вовсе вырубавших телевизор, едва на экране, заполняя его целиком, появлялось лицо Караулова. Разве что последний его шедевр, посвященный Лужкову, многие зрители доглядели до финальных титров. Включая автора этих строк. Пришлось смотреть: как-никак на наших глазах творилась история.
И он снова не обманул наших ожиданий.
Что же это за штука такая - репутация? Вроде бы телеведущий, человек бывалый и точно знавший, что его шеф обречен, на глазах у всех совершал поступок довольно смелый, а ему опять не верили. Выставленный в Интернет "Русский ад" произвел то же самое действие, что и прочие полотна этого художника, которые смотреть не хотелось, поскольку совладать можно с чем угодно кроме рвотного рефлекса. Теперь с ним "разорваны отношения", и нет сомнений в том, что начальство на ТВЦ совершило поступок вполне холуйский, но Караулова почему-то не жалко. Напротив, временное его исчезновение с телеэкранов воспринимается с хорошим, теплым чувством.