Политическая подоплека, хоть и представляется местами таинственной, на самом деле ясна. Помимо вожделенного перетекания московских финансовых потоков в более достойные руки с последующей перекройкой карты элит, есть еще одна причина — чисто-конкретно виртуальная. Конфигурация властной вертикали предполагает наличие крупного врага, на которого следует наваливаться всем миром. А чем еще отвлекать электорат от реальных проблем? Разнообразные «Юрмалины» и жизнеописание певицы Валерии, растянутое на тоскливый сериал, с поставленными задачами плохо справляются. Посему у каждого президента должен быть свой Ходорковский. В варианте Медведева он носит гордое имя Лужкова. Виртуальный мир мельчает, обрастает пошлостью. Еще чуть-чуть, и Юрия Михайловича, волею судеб внезапно обернувшегося демократом и оппозиционером, поместят в иконостас духовных лидеров нации между Сахаровым и Солженицыным.

Политическое лицемерие — вещь неизбежная, традиционно оправдываемая высокими государственными соображениями. Труднее, правда, оправдать политическое шулерство, ставшее основным творческим методом подконтрольных власти федеральных каналов в борьбе хоть с Лукашенко, хоть с Лужковым. Ну и к этому россиянам с их богатой на шулеров историей не привыкать. Меня больше занимает человеческое измерение драмы, обернувшейся фарсом.

Градус общественного цинизма дошел до градуса кипения. Люди, вечно облеплявшие Лужкова льстивыми взорами и речами в кадре, залегли на дно. Героем сопротивления стал Иосиф Кобзон. Он, и только он, в первый день объявления указа мужественно подставил свое лицо под телекамеры. Пастыри канала «ТВ-Центр», Караулов и Пушков, проявили максимум изобретательности, чтобы никак не защитить своего кормильца. (И даже сочинение Караулова «Русский ад», якобы из-за технических сбоев не вышедшее в эфир и спущенное в интернет, сделано строго по рецептуре «Дела в кепке», то есть не имеет никакого отношения к сути дела.)

О метаниях лучших представителей творческой интеллигенции, еще вчера обожающих склонного к искусству мэра, скучно и грустно говорить. Их поведение исчерпывается максимой Ларисы Долиной. Когда к ней обратились с просьбой принять участие в программе, посвященной отставке Лужкова, она ответила: «Я указы президента не комментирую и не обсуждаю». Гораздо интереснее тот богатый материал, который исправно поставляют психологам партийцы из «Единой России». Важны даже не столько слова, сколько убегающие глаза. Вот Борис Грызлов, осененный честным взором хорошего советского партийца. Еще в мае убедительно размахивал ручкой у памятника Юрию Долгорукому на очередном московском параде, он глаголил о верности Лужкову, а теперь, умеренно разоблачая коллегу, смотрит куда-то в сторону. Вот Олег Морозов, давно переформатировавший свои некогда шестидесятнические убеждения в соответствии с идеалами правящей партии. Уж как он в начале пути вился вокруг Лужкова, как пел с искренностью прогрессивного сотрудника советского НИИ (не у костра, а вблизи Юрия Михайловича) заветное: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!» Сейчас он, выступая в роли снисходительного арбитра, умело прячет глаза за стеклами солидных очков. А вот и Вячеслав Володин, вечный комсомолец, бурлящий искренностью. Он глаза не прячет, так как всегда рубит правду-матку — ту, которая понравится в данный момент старшим товарищам. Лучшая характеристика принадлежит Караулову, вспомнившему свежайший анекдот: «Был Слава Володин, а стал Слава Димин».

Фраза, претендующая на слоган, прозвучала в программе «НТВшники», посвященной уходу Лужкова. Передача получилась во всех смыслах эмблематичная. Не только потому, что в ней соседствовали Латынина и Белковский с Селезневым и Хинштейном, то есть создавалась иллюзия полифонии. Не только потому, что в ней прозвучали некоторые удачные формулировки вроде той, что произнес Павел Лобков: «Не рой под другого Триумфальную площадь — сам под нее попадешь». Но и запредельной степени манипуляции общественным сознанием. Я не случайно употребила выше слово «иллюзия». Оно — ключевое. Народ тотчас возрадовался: вот ведь как можем, как в добрые старые времена, когда еще слышали «Свободу слова» под управлением Шустера. Народ умилился: Лужкова не бальзамировали в эфире по методу Доренко, но оказывали почет и уважение. Народ оживился: может, уже снова перестройка наступила? Даже умудрились не заметить всей иезуитчины шоу. Ведь говорить хорошо о Лужкове принялись на том же самом канале, на котором и началась травля. Более того, в пятницу тут со слезой благодарят Юрия Михайловича за все хорошее, а уже в субботу продолжают «Дело в кепке» «Русскими сенсациями». Власть уже давно освоила избирательные технологии по выпусканию пара методом чайного носика. Вот покажут нам чего-нибудь такое-эдакое либеральное с Хинштейном и милым Семагой (партийные люди, но ведь не побоялись признаться в симпатиях к поверженному льву), а мы и зайдемся от счастья: свершилось!

И как-то вмиг забывается главное. Тандем, рожденный в телевизоре, слишком хорошо знает его, телевизора, силу. Ведь за истекшие десять лет самые большие успехи власти достигнуты именно на этом плацдарме. Здесь президентов избирают, переизбирают, назначают, сливают в тандемы. Только здесь их заоблачные рейтинги не зависят от реальной страны, ими управляемой. И даже если Венедиктов потеснит Андрееву на посту ведущей программы «Время», а Новодворская примется вести шоу «Лед и пламя» вместо Заворотнюк — не изменится ровным счетом ничего. Каков контекст, таков и текст.

Хочется стряхнуть с себя все липкое и подумать о высших ценностях. Меня, например, интересует судьба одеколона «Мэр». Уж как его еще недавно превозносили в ящике, как он выигрывал все конкурсы, как ответственные столичные чиновники приговаривались к пожизненному благоуханию именно этим ароматом… Нужно будет непременно справиться в близлежащей «Галантерее» об одеколоне «Мэр». Наверное, ему тоже уже успели отказать в доверии.

Слава Тарощина

Новая газета