«Домашний арест»: Наша Russia

На прошлой неделе «ТНТ-Премьер» завершил показ «Домашнего ареста».
Комедийный сериал оказался столь острым, что о нем, кажется, никто не хочет разговаривать.

Василий Степанов считает, что это идеальное кино для семейного просмотра в день народного единства.


«Домашний арест» — словосочетание привычное скорее для новостной ленты, но начинается сериал с чистого искусства — пары минут от художника-мультипликатора Александра Петрова, особенно эффектных в сочетании с румяным логотипом Comedy Club Production. Вроде бы утилитарная вещь, титры, и, конечно, не первый случай, когда обладатель «Оскара» выполняет коммерческий заказ (был еще красочный ролик для РЖД), но случай с «Домашним арестом», безусловно, особый — на российском телевидении редко с таким трепетом подходят к заставке. И уже эта серьезность задает планку восприятия.

На экране гибкий человечек танцует с зеленой заокеанской купюрой, потом несется с мигалкой на красной «феррари» мимо громоздящегося в зимнем пейзаже гаишника, нюхает что-то нелегитимное, рассекает на белой трехэтажной яхте по шуршащему баблом морю, а в финале докучливой мухой нарезает круги возле нищенской, еще ничего не сберегающей лампочки. Это суетливо меняющее траекторию насекомое — главный герой, мэр провинциального Синеозерска Аркадий Аникеев (ура, Павел Деревянко побеждает себя), пойманный на взятке и заточенный в коммунальной квартире по месту прописки на время следствия. Здесь он когда-то вырос под чутким присмотром бабушки и телевизора, где шел скетчком «Съезд народных депутатов СССР», который казался вечным, но закрылся после пятого сезона в сентябре 1991 года. Дорогие мальчики и девочки последнего советского поколения, те, кто ходил в школу в 80-х, это, конечно, фильм и о нас. О наших расшатанных характерах.


Если на старте сериал Семена Слепакова1 обещал в меру смелое moralite о том, как пионер-очкарик Аникеев превратился в беспринципного хапугу (не в деньгах счастье, счастье в их количестве), а хулиган-заводила Самсонов в домашнего алкоголика-неудачника, то по итогам приходится констатировать, что претензии картины куда объемнее. Это не рассказ про плохих чиновников, убрав которых, страна вдруг заживет новой жизнью, а коллективный портрет России, вечной и современной, нерушимой и неделимой семьи (или тюрьмы, кому как), состоящей из граждан, удобно повязанных круговой порукой коррупционных связей и двойных стандартов. Гоголевская, салтыков-щедринская, ильф-петровская история.

Весь ее сюжет о выборах, повсеместном воровстве, народном кандидате, вертлявом дышле правосудия, эффективных службистах, провинциальной интеллигентности до обидного неприятен и до неприятного обиден. И это при всей любви, которую вкладывают в своих героев авторы и актеры (им-то по должности положено — не полюбишь, не сыграешь). Поэтому «Домашний арест» вызывает, в основном, нарекания и претензии. С тех или иных позиций.

Нервирует общий фон. Персонажи регулярно врут друг другу: мэр — горожанам, губернатор — мэру (что ж, в телефоне мэра он записан как «Свин»), муж — жене, любовник — любовнице, родители — детям, кредиторы — должникам, должники — коллекторам. Каждый в слабой позиции. Соседи искренне ненавидят друг друга. Тут откровенность несколько неожиданна, так как все прочие взаимодействия построены на лжи: дома и на работе. «Это обычная разводка, Аркаша,» — так по-отечески наставляет казнокрада Аникеева другой казнокрад Осипенко (Сергей Бурунов).


Нервируют отдельные персонажи: например, эфэсбешники, которые в контексте сериала части зрителей кажутся почему-то белыми и пушистыми. Понимаю неприязнь. Но так ли хороша секретная операция «Золотой ярд», в ходе которой эти служивые люди отбирают награбленное? Так ли непорочны товарищи офицеры, добивающиеся результата только провокациями? Комический чин в исполнении Гоши Куценко и человекоподобные подчиненные в исполнении Анатолия Кота и Дмитрия Лысенкова, может, и вызывают чуть больше симпатии, чем коллектор, сыгранный Александром Башировым, или губернатор Романа Мадянова, но лично я не готов обсуждать объемы этой призрачной эмпатии.

Куда интереснее говорить о так называемых «простых людях», которых тянут на первый план отбомбившиеся по государственным мужам сценарист и продюсер Семен Слепаков вместе с постановщиком Петром Бусловым. Униженный строитель Самсонов (обманчиво плюшевый Александр Робак) готов обложить последними словами своего начальника-прораба (неожиданно мерзкий Евгений Сытый), а затем так же готов хлопотать перед ним, чтобы вернуть потерянную из-за хамства работу. Его тянет к дорогим немецким машинам и дешевому алкоголю. Его жена Нина (феноменальная Анна Уколова) таскает из больницы, в которой работает, бинты и утварь. Пенсионерка Клавдия Викторовна (полюбившаяся многим благодаря «Аритмии» Бориса Хлебникова Альбина Тиханова) снимает компромат и шантажирует соседей ради нового телевизора. Принципиальная преподавательница местного вуза Былинкина (уморительно шепелявая Марина Александрова) готова перешагнуть через свои принципы и поработать на органы: где ФСБ, там и PSP. Их поведение трудно объяснить стяжательством, тягой к легкой жизни или какой-то внутренней испорченностью: просто они часть нашего общего мелкотравчатого мира.

Все они живут в хороводе взаимного вранья, в замкнутом пространстве припорошенного снежком русского поля, просто в отличие от арестованного мэра не понимают этого. В финале петля сюжета замыкается в героическом прошлом, среди руин вымышленного Синеозерского монастыря, который готовят под снос еще в первой серии. Замыкается и петля коррупционных отношений: на место циничных казнокрадов вроде мадяновского губернатора приходит скованная искренним кумовством команда народных дилетантов. Тут, наверно, стоило бы сделать какие-то выводы, но не буду. Понадеюсь на русский авось: а вдруг где-то там, за хеппи-эндом всё у них получится?


Жаль, что мы живем в столь быстротекущее, перенасыщенное информацией и событиями время. Появись «Домашний арест» лет на двадцать раньше, там, где не было этого повсеместного супермаркета развлечений, он бы разошелся на цитаты и сценки. Полька Рахманинова в исполнении карлика, наряженного волком; ослепительный политтехнолог Ходченкова в обществе слепых; Деревянко и упавший презерватив; заботливая Уколова на коммунальной кухне. В «Домашнем аресте» с три десятка равноправных героев. О каждом можно было бы написать отдельную заметку: все без исключения актерские работы, включая камео Петра Буслова (полпред с контузией), без особых скидок можно назвать эталонными для отечественного телевидения. Но похлопав крыльями об актуальности или неактуальности, компромиссности или бескомпромиссности, мы полетим дальше — смотреть сериалы Жоры Крыжовникова и Бориса Хлебникова.

 
1) Кажется, первый случай после «Школы» Валерии Гай Германики, когда в начало титров вынесен тот, кого в зарубежной индустрии называют creator.

Автор
Василий Степанов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе