Звезда маленького человека

"Шинель" в Театре армии

Театр армии показал премьеру спектакля по повести Гоголя "Шинель", поставленного к юбилею народного артиста России Федора Чеханкова. В новом спектакле худрука театра Бориса Морозова он сыграл Акакия Акакиевича. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ. 

Впервые спектакль "Шинель" был сыгран как вступление к поздравительным речам на минувшем юбилее Федора Чеханкова (заодно став вкладом театра в еще один юбилей — 200-летие Гоголя), но теперь стал для Театра армии, так сказать, самостоятельной репертуарной единицей. "Шинель" идет всего час, и одна только продолжительность спектакля делает его несколько куцым. Масштабы и сам дух Театра армии превращают посещение спектакля во дворце-звезде в ритуал — туда странно забегать на минутку. 


Получается, что довольно долго к нему идешь от метро, смиренно взбираешься муравьем по ступеням театра-колосса, чинно преодолеваешь лестницы и просторные фойе внутри, не сразу привыкаешь к давлению пространства в роскошном зале, к расстоянию до артистов — в общем, только-только вроде бы настроился на правильный в этих стенах лад, а вот уже надо аплодировать и идти обратно. 

С другой стороны, "Шинели", может быть, самое место в стенах военного театра: тут даже самый большой человек сразу почувствует себя маленьким, тут особенно чувствуешь власть государства, свою собственную беззащитность и ненужность, но вместе с тем и радостную причастность к этой силе, от которой, впрочем, тебя может легко избавить щелчком по лбу какое-нибудь "значительное лицо" — в общем, нет автора, более чуждого праздничности и помпезности этого здания, чем Гоголь, но и в каком-то смысле более необходимого тоже нет. 

Борис Морозов поставил аккуратный и простой спектакль, в котором словно постарался бережно собрать те приемы, которыми пользовались при постановке "Шинели" (и вообще Гоголя) его бесчисленные предшественники. Новый спектакль Театра армии можно с легким сердцем рекомендовать самым благодарным зрителям — школьникам и пенсионерам. На фоне тюлевых занавесок мутно-серого цвета стоят непременная полосатая будка городового, фонари и бархатное кресло с государственным гербом; несколько раз с колосников идет театральный снежок; играет музыка Альфреда Шнитке; петербургские чиновники размахивают своими зелеными шинелями и исполняют незамысловатые танцевальные композиции. Положенная дань в спектакле отдана гротеску — жену портного играет мужчина, положенная мечте Акакия Акакиевича о других мирах,— один раз петербургская серость вдруг расцвечивается красками итальянского карнавала. 

Нельзя сказать, что в "Шинели" не расставлено уж вовсе никаких акцентов. Во-первых, в текст вмонтированы фрагменты из "Невского проспекта", во-вторых, дважды повторяется история с обретением новорожденным Акакием своего имени, в-третьих, лицо от автора и Акакий Акакиевич оказываются одним и тем же лицом. Все это, конечно, сделано для того, чтобы у Федора Чеханкова как виновника торжества в спектакле было еще больше физического и эмоционального пространства. Господин Чеханков играет в "Шинели" без всякого бенефисного нажима, он с какой-то очень точной, спокойной интонацией начинает спектакль, выходя на авансцену с томиком Гоголя в руках,— и остается верен ей на протяжении всего короткого вечера, оставаясь главным героем сюжета, но и будто бы поглядывая на происходящее немного со стороны. 

Может быть, оттого, что речь идет о серьезном юбилее, а чиновников играют актеры молодые, в "Шинели" вдруг проступает тема одиночества, приходящего к каждому с возрастом, печальной отдельности человека — и облегчения, которое потом принесет уже только вечность. В спектакле есть несколько по-настоящему пронзительных минут, которым зритель обязан именно Федору Чеханкову: актер он мягкий и душевно подвижный, даром что для большинства зрителей пребывает в образе легкомысленного конферансье. Когда чиновники вдруг подхватывают и несут над сценой вмиг обессилевшего Акакия, когда он сам держит себя-младенца в руках, когда спокойно говорит о бесследности единичной судьбы, послушно замираешь в кресле. Так что пожалеть после "Шинели" можно не о ее краткости, а о двух более существенных вещах. Во-первых, о том, что господин Чеханков редко играет драматические роли (кажется, предыдущая крупная работа в Театре армии была сделана к прошлому юбилею). Во-вторых, о том, что этот камерный, в сущности, спектакль играют не на малой, а на большой сцене.

РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ

Коммерсантъ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе