ФЁДОР ГРАЙ И АНДРЕЙ ЗВОНАРЁВ
Понедельник, часов десять утра. На левом волжском берегу в Тутаеве – безлюдье, как на деревенской улице в дни уборки урожая. Ни души в сквере с гипсовыми дородными труженицами цехов, полей и ферм. Кинотеатр «Экран», что напротив, на замке. По соседству в районном центре культуры и досуга, куда мы путь держим, затяжной долгострой. В зале на первом этаже полная разруха – ни сцены, ни пола. По углам груды кирпича, ломаная мебель, доски, мусор. Приписанный к ЦКД народный театр «Левый берег» свои постановки показывает в сельских клубах или в кинотеатре на тесном пятачке перед экраном, без нормального света, кулис, гримировочных. А вот в его репетиционной на втором этаже центра обжито, нарядно, сразу видно – хозяин есть. Во всю стену портреты артистов «Левого берега» в ролях. На лицах их героев улыбки или слёзы, затаённое раздумье или полное достоинства спокойствие, всё, чем жив человек в любые времена.
Трудовая неделя начинается здесь прямо с понедельника. Почти все артисты – клубники, и первый день недели у них выходной.
– Самый трудный день недели, за это мы его и любим, – объяснила нам руководитель театра Светлана Асафьева.
Кто-то на репетицию приплыл с заводской сторонки на пароме или моторке частника. Кто живёт на левом берегу – пешочком притопал. Представлена и глубинка. Прикатил на рейсовом автобусе отец двоих сыновей, обладатель сертификата международной премии «Филантроп» Андрей Звонарёв: он заведует клубом в Богдановке – всего каких-то вёрст сорок отсюда.
У Шукшина есть рассказ из времён хрущёвской оттепели, ну прямо нам в тему – «Артист Фёдор Грай», про одного чудака, сельского кузнеца. Тот «с неподдельной верой в происходящее» играл в драмкружке так называемых простых людей. Однажды на смотре художественной самодеятельности в пьесе, где его герой приходит к председателю колхоза с «бородатым» вопросом, когда же у молодёжи клуб будет, и по роли с перепугу начинает длинно и нудно мямлить, исполнителя вдруг понесло. Заговорил Фёдор своими словами. Высказал прожжённому бюрократу всё, что наболело в жизни. И тот дрогнул – мол, уговорил, ладно, будет вам клуб.
Спросить бы Звонарёва, как поступил бы он на месте Фёдора Грая, да не обидеть бы человека недоверием. Ясно же, что привёл их в театр не отменённый жизнью шукшинский вопрос «Что с нами происходит?» и сюда идут они за правдой, как она есть.
На репетициях их плацдарм – самодельные подмостки из трёх досок и пары лесенок. К спектаклям досок добавляют, шести хватает, чтобы соорудить лавку, мосток или забор, а то и автобусную остановку – три стенки плюс козырёк. Кроме журнального столика имеется у них старинное бюро, покрытое зелёным сукном, – рабочий стол режиссёра Светланы Асафьевой, она же дежурный психолог, логопед, сценарист, костюмер, декоратор, осветитель. Сей глубокоуважаемый стол вовсе не безучастный свидетель происходящего в этих стенах. Недавно был в аренде на киносъёмках. На заработанные две тысячи рублей побелили потолки, покрасили стены.
На афиши, на бензин стараются они на законных основаниях заработать с продажи билетов. Но расценки у них сельские, не больше пятидесяти рублей за взрослый билет, и тут не разбежишься. Частенько нужной суммы не набирается, и тогда, к примеру, на ткань для костюмов, добавляют они из собственных семейных кошельков.
Хорошо ещё, что и местные власти время от времени о них вспоминают. Администрация района позаботилась о телевизоре с DVD, теперь у них есть видеотека с записью всех последних постановок. Компьютер – презент школы № 6. Несколько исторических костюмов передал им Волковский театр. Экзотический антураж вроде лаптей или муляжных стрел времён Ярослава Мудрого – для них память об участии в киносъёмках. К слову, таких фильмов и сериалов на их счету уже не меньше десятка, среди последних – «Котовский», исторический боевик «Ярослав».
Если бы не зрители, давно пошёл бы народный театр по белу свету в тех лаптях и с пустой авоськой. Чуть ли не весь реквизит «Левого берега» – из домашних шкафов, сундуков и чуланов тутаевцев: самовар и патефон, обувь и посуда, зонты и сумки. Ничего не залёживается, репертуар у них по жанрам, времени, месту действия на любой вкус и возраст, от «Щелкунчика» великого сказочника Гофмана, чеховских «Провинциальных историй» до «Эшелона» Михаила Рощина и современной сказки-притчи «Проделки Чудика-юдика» тутаевского журналиста, выпускника театрального вуза Александра Ширяева...
Вот, смотрим, Звонарёв снимает со стенки баян – значит, дело будет жаркое. Взяли пьесу, найденную по Интернету, «Баба-Шанель» Николая Коляды. Совсем новая пьеса, нигде пока не идёт. Написано словно по заказу для голосистого «Левого берега»: героини – пятеро певиц из ансамбля русской народной песни районного общества инвалидов, а худрук у них будто специально для Звонарёва – мужского пола. Репетиция ещё не раскочегарилась, и голосов вроде никто особо не напрягает, а оконные стёкла звенят. Энергетика!
Друзей у народного театра, на то он и народный, много: городская интеллигенция, молодые предприниматели, ИТР, а на гастролях – сельский люд, разновозрастный и разночинный. Самые благодарные ценители увиденного, как Фёдор Грай, близко к сердцу принимающие всё, что происходит на сцене, – старожилы деревень, ближних и дальних. Они и помогли выпускнице столичного университета культуры Светлане Асафьевой сделать выбор в пользу «Левого берега». Она ведь не раз слышала сердобольные предостережения «знающих людей» – подумай, мол, хорошенько, кому сейчас, и особенно в деревне, нужен твой театр? Она всё решила, когда увидела, как смотрят бабульки непритязательный старинный водевиль «Беда от неж-
ного сердца». Они смеялись и плакали одновременно – вот что удивительно. Подумала Светлана Ивановна – что-то давно не видела, чтобы на этакую трату чувств способна была городская публика. После спектакля услышала: «Приезжайте ещё!» и – осталась.
ТАК СЫГРАЛИ БЫ СКОМОРОХИ
Перед поездкой в Тутаев мы в областном Доме народного творчества, которому департаментом культуры поручено работать с любительскими театрами, вместе с куратором самодеятельных артистов Надеждой Зарубиной полистали её многотомное досье. В этих тридцати папках – все их неизбывные печали, все их редкие радости.
Они, радости, конечно, тоже бывают. Вот одна из последних. С всероссийского фестиваля «Успех» в Щелыкове привёз домой гран-при Переславский народный театр-студия «Антреприза» во главе с выпускницей училища культуры и московского вуза Вероникой Иваненко. В её спектакле «Светлые души» по Шукшину газета «Культура» отметила, что бы вы думали, «супермощную энергетику игры»: «Герои буквально врывались на сцену Щелыкова – дерзко, удало, залихватски. Сыграли Шукшина так, как сыграли бы скоморохи».
С другого конкурса – международного, «Друзья Мельпомены», и тоже с гран-при вернулся ещё один переславский театр – «Новая сцена». Показали там пьесу Галича «А по вечерам всё так же играет музыка» – спектакль памяти великого польского гуманиста Януша Корчака. Студия – школьная, ведёт её педагог курса «Мировая художественная культура» Наталья Пантелеева. На другом недавнем фестивале «Театральная юность России-2010» работа Пантелеевой была отмечена призом за лучшую режиссуру.
Каждая из трёх наград даёт свой повод для размышлений о судьбах театра современных «охочих комедиантов», как называли скоморохов во времена Фёдора Волкова. Первая, пожалуй, самая главная премудрость: древнему Переславлю повезло на тех, к кому, как к Асафьевой в Тутаеве, Владимиру Фунтову в Пречистом, Александру Циркову, Вере Сидоровой, Надежде Кудричевой в Ярославле, люди идут, как пасмурным вечером на свет в окошке.
Самый почтенный у нас театр «охочих комедиантов» – в Пречистом. 90 лет назад основала его актёрская пара
Сергея и Марии Краснобор-ских. Фунтов – единственный в наших краях, кто за свои многолетние труды на поприще любительского театра удостоен звания «Заслуженный работник культуры». Вот настоящий лидер, успевает и спектакли ставить, и главные роли играть, и выступления организовывать не только в Пречистом, но и в Любиме, и в Данилове, и у соседей в Грязовце Вологодской области. А имена авторов оцените – Мольер, Лев Толстой, Достоевский, снова и снова Чехов!
Такие уникумы не с небес берутся. Фунтов, Иваненко, Кудричева специальность получали в училище культуры, а затем поднимались этажом выше – защищали вузовский диплом.
Готовить и режиссёров массовых представлений, и руководителей самодеятельных коллективов училище продолжает. Но чтобы подсчитать, сколько выпускников за последние десять лет остаются верными этому профилю, хватит пальцев на одной руке. Престиж профессии продолжает падать. Как нам объяснили в училище, «наши выпускники боятся нищеты». В бюджетники на свой страх и риск идут единицы, остальные предпочитают вольные хлеба. Если повезёт, на свадьбе, юбилейном вечере, корпоративной вечеринке можно сорвать куш, равный месячной зарплате руководителя театра-студии – а она и до средней по области не дотягивает. О том, как «поддерживает» народные театры областной бюджет, смотри начало этой статьи. Затраты районов – две штатные единицы: режиссёра и художника.
Так что те переславские гран-при на общем унылом фоне смотрятся недосягаемыми заоблачными вершинами. Не откликается на призывы Дома народного творчества к общению, не даёт заявок на участие в конкурсах «Домашний театр» при клубе любителей искусств Углича. Театр возник там ещё до основания МХАТа – дело сладилось вокруг первого биографа Чехова, его брата литератора Михаила. Затянулось межсезонье в Любиме, где в 20-е годы гремела студия «Революционный свет». Сценические страсти кипели в Любиме и в хрущёвскую оттепель, и позже. Что-то не слышно, чтобы нашёлся нужный человек и в Бурмакине. Был в этом посёлке свой короткий «Серебряный век». Его крестьянскому театру ставить в Народном доме пушкинского «Бориса Годунова» помогали сподвижники Станиславского и знаменитый русский художник Василий Поленов. В 60-е и 70-е годы областное управление культуры организовывало для народных театров учёбу (как сказали бы сегодня – мастер-классы), которые вели актёры Волковского театра. Самодеятельным артистам из области предоставлялись крупнейшие сценические площадки Ярославля, вплоть до сцены театра имени Волкова. Сегодня всё это крепко забыто.
ТЕАТР РОСТОВА ВЕЛИКОГО: БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?
Нечем сегодня похвастаться и Ростову с его былой славой театрального города. Не забудем: в петровские времена здесь жил, молился, проповедовал, писал жития, пьесы на библейские темы для учебного театра Духовной семинарии один из первых русских драматургов святитель Димитрий Ростовский. Фёдор Волков тогда ещё и на свет Божий не появился.
В начале ХХ века в особняке ростовских купцов Рыкуниных была сцена с кулисами и штанкетным хозяйством, партер с бархатными креслами, двухъярусный балкон. После революции здесь открыли профессиональный гортеатр с курсами драматических актёров, а исполнителей на главные роли набирали в Москве и Петрограде.
В особняке на нынешней улице Карла Маркса играл свои премьеры народный театр, когда-то один из лучших в наших краях, два сезона пребывал в этих стенах филиал Волковского театра. Обо всём этом с грустью напомнила нам сотрудница центра внешкольной работы, руководитель дет-ской студии «Веснушка» Галина Адомайтис. Для неё народный театр времён его расцвета – больше, чем театр.
Пришла туда Галина Федосеевна из вредного цеха. У сурового на вид гальваника с обожжёным лицом было отзывчивое сердце, и на новом поприще она быстро стала уважаемым человеком – будто из сумрака на свет вышла. У неё трое внучат, появился уже и правнук. Но те счастливые
деньки она до мелочей помнит: не только все свои роли, но и вообще: кто кого играл, какие у кого были семейные обстоятельства, не говоря уж о специальностях.
Не забывает Галина Федосеевна и того, о чём лучше бы и не вспоминать вовсе. Как пришла руководитель театра Татьяна Лушникова к главе района с предложением придать народному театру статус муниципального. Всего-то надо было к двум бюджетным ставкам добавить ещё несколько, может, и пяти бы хватило для артистов на главные роли. И получила от ворот поворот в виде уклончивого резюме – «преждевременно».
Какое-то время Лушникова в профучилище к искусству приобщала подростков, затем без всяких скандалов по личным обстоятельствам уехала в Ярославль. А с театром в Ростове многое затем происходило словно по злой иронии судьбы. В аварийном Доме культуры, пугая персонал, трещали балконные подпорки. Однажды, когда Галина Адомайтис подменяла билетного кассира, на её рабочий стол в кабинете с грохотом обрушился с потолка увесистый кусок штукатурки.
Из уважения к Ростову Великому и его историческому прошлому реконструировать театр ещё в конце прошлого века обещало... правительство Москвы. У нового мэра, мы видим, столько забот, что тем посулам сбыться вообще вряд ли суждено. Переезд на новое место сотрудников Дома культуры всем составом, вместе с логотипом «Театр Ростова Великого», как горько шутили они сами, был похож на срочную эвакуацию.
Мы с Галиной Федосеевной молча походили возле заросшего лопухами «дома с привидениями» на улице Карла
Маркса. Стоит он двор в двор с гостиницей «Лион» – она-то после недавней реконструкции на средства частного инвестора выглядит с иголочки. А здесь – облупленные двери на замке, фонари без лампочек, оборванные провода.
На прощание постояли мы у того парадного подъезда, и было видно, с каким трудом наша спутница сдерживает слёзы. Постарались подбодрить друг друга уверенностью, что театральный дух в Ростове не совсем ещё выветрился. Есть её «Веснушка», куда ходят человек сорок азартных «охочих комедиантов» в возрасте до шестнадцати и старше. Жива и детская студия «Маска», основанная народным театром. «Маска» тоже переехала тогда вместе с вывеской «Театр Ростова Великого».
Окружённая рекламой выставок-продаж пальто и мехов, вывеска, мало отвечая смыслу названия, с тех пор так и красуется на фасаде выстроенного лет двадцать назад ДК акционерного общества «Аронап» – нынешнего учреждения культуры поселения города Ростова. Там шесть народных коллективов, с утра до вечера слышны ребячьи голоса. «Маска» репетирует к Новому году «Двенадцать месяцев» Маршака. Но всерьёз говорить о перспективах развития театрального дела на этой базе не берётся даже художественный руководитель Елена Киселёва...
Северный край