Никакого травестирования в спектакле нет, и как бы ни любил Виктюк шокирующие приемы, у него достаточно вкуса, чтобы не устраивать из трагедии водевиль в духе незабвенной тетки Чарлея. Хоть и называет в программке свою сценическую адаптацию "гормональной комедией". Вообще последние годы он страстно жонглирует понятиями "космос", "душа", "вечность", "смерть", и все непременно прописными буквами, и ни слова о простоте. Умру, не пойму, что, к примеру, значит приведенная в той же программке цитата из Уильяма Йетса, вырванная из контекста: "Тело судьбы есть объект приложения воли, цель устремлений индивидуума".
К счастью, на сцене все обстоит гораздо проще, хотя и не всегда понятнее. На этот раз "тело судьбы" расположилось вовсе не в Вероне, где проживали небезызвестные юноша и девушка, а в учебном классе Британской Королевской морской школы № 25. Четыре студента, истомившиеся в стенах закрытого учебного заведения и не знающие, куда приложить свою недюжинную силушку и незаурядную ловкость, возможно, и в борьбе с одолевающим бременем гормонов, решают прочитать по ролям "Ромео и Джульетту". Забросив на время спортивные снаряды, они усаживаются за маленькие парты, взяв в руки по томику Шекспира. И увлекаются... Нельзя сказать, что они заново открывают пьесу для нас, но для себя открывают безусловно. Взволнованные, порой потрясенные, они освобождаются от обрушившихся на них чувств привычными для себя способами, взлетая по канатам, балансируя на опрокинутых парусах, словно на батутах. Красота движений, выстроенных режиссером по пластике Михаилом Вишневским, порой завораживает. И еще. В некоторые мгновения (сцена на балконе) покоряет трепетная чистота страсти.
Мне кажется, если бы спектакль был короче, если бы сократили туманную муть экспозиции и чуть меньше любовались молодыми обнаженными торсами, то только выиграли и не потеряли часть зрителей.
"Ромео и Джульетта" открывает шекспировский цикл Романа Виктюка. Следующим будет "Гамлет".
Итоги