- Владимир Алексеевич, чем заинтересовала вас роль Матиаса Клаузена?
- Матиас Клаузен чувствует, что он очень одинок. Хотя внешне все выглядит благополучно. Матиас окружен родней, близкими людьми, которые делают вид, что очень уважают его, ценят и любят. Но мой герой чувствует, что его близкие просто играют свои роли, вежливо дожидаясь его смерти и мечтая поскорее получить наследство. Поэтому Клаузен хочет разрубить канат, который связывает его с прошлым и попытаться начать жизнь заново, с чистого листа. Конечно, он совершил трагическую ошибку: полюбил юную девушку, почти девочку, которая, к несчастью, тоже его полюбила. И как только «любящие» сыновья, дочери, невестки и зятья увидели, что Клаузен может наделать глупостей, они испугались, что из их рук уплывет все, накопленное отцом. Они начинают с ним бороться. Объявляют его сумасшедшим. По-моему, это очень современная история. В любом обществе время от времени появляются такие чудаки, которые позволяют себе однажды высказать толпе все, что они о ней думают. И это, как правило, заканчивается трагедией. Она происходит и с моим героем. Те, кто называл себя близкими людьми Клаузена, начинают мстить, прилагая все усилия, чтобы раздавить этого человека. Его не может спасти даже юная Инкен, которая его очень любит.
- Вы так взволнованно рассказываете об этом. Интересно, как складываются у вас отношения с молодыми актерами и режиссерами, работающими в Театре имени Ермоловой?
- Я люблю молодежь. Всегда с интересом присматриваюсь к тому, что делают молодые режиссеры и как играют их сверстники, актеры. Бывает, что с ними не всегда удобно. Театральная молодежь иногда удивляет меня своим крайним прагматизмом. Но потом я говорю себе, что это реалии нашего сегодняшнего дня. Значит, нужно попытаться их постигнуть. Порой я чему-то учусь у своих учеников или молодых людей, с которыми работаю. Это так интересно. Даже в том случае, если этот друг и ученик в какой-то момент, сам того не понимая, становится предателем.
- Прагматизм молодого поколения помогает театру выжить в условиях рыночной экономики?
- Иногда помогает. Например, не так дано ко мне подошел молодой режиссер Вадим Данцигер, работающий у нас. Он предложил поставить спектакль по произведениям Достоевского. Я ответил ему: «Вадим, нам бы выпустить спектакли, которые стоят в репертуарном плане театра. На вашу идею просто нет средств». Но он сказал, что нашел продюсера, который готов нам помочь. Оказалось, что еще есть люди, которые интересуются некоторыми мастерами Ермоловского театра. Надеюсь, что в не очень далеком будущем мы осуществим этот проект. Думаю, что не только нам приходится сейчас нелегко. Финансовый кризис больно ударил по театрам: бюджетных средств на постановку спектаклей выделяют все меньше. Но ничего не поделаешь – надо жить.
- Будете ли вы в новом сезоне сниматься в кино?
- Я читаю сценарии, но пока мне не предлагали ничего интересного. Время покажет. В начале прошлого сезона у меня тоже не было планов сниматься в кино, но потом меня пригласили в сериалы «Принцесса цирка» и «Продолжение следует». Сейчас я думаю только о спектакле «Перед заходом солнца». Я истратил на него немало сил и нервных окончаний.
- Вы одним из первых поставили в России пьесы Александра Вампилова, были его другом. Как он относился к своей драматургии? К стране, в которой жил? К ее народу?
- Вампилов был гением и при этом не считал себя великим драматургом. Когда он дарил мне свои, еще не поставленные пьесы, то писал: «С надеждой, что вы поверите в добрые намерения автора». Он никогда не заигрывал с народом. А с беспокойством смотрел еще в то время, как спиваются люди в России-матушке. Режиссеры, которые ставят Вампилова сейчас, интерпретируют его пьесы иногда чуть-чуть трусливее или, наоборот, легкомысленнее по сравнению с тем, что вкладывал в них сам автор. Для того чтобы понять все его интонации и особенности его лексикона – и душевного, и писательского и разговорного, – нужно читать его записные книжки. Это потрясающее собрание мыслей – иногда очень тонких, грустных, а иногда и грубоватых, напоминавших о том, что он жил среди народа, а не в башне из слоновой кости.
GZT.RU