Сакральные «две пятьсот». Спектакль «Дыры», Мастерская Брусникина
23 сентября 2022 ● Театр To Go
«Бытовой разговор о деньгах, разбавленный рассуждениями о том, как надо писать пьесы, анализом жизненного опыта и впечатлениями завороженных красотой космоса», – такую аннотацию два года назад я написала к пьесе Лидии Головановой «Дыры», прозвучавшей в 2020 году на фестивале молодой драматургии «Любимовка».
Фото предоставлены пресс-службой театра. Фотограф Аня Тодич
Сейчас пьесу можно увидеть уже на московской сцене – премьера спектакля Мастерской Брусникина (режиссёр – Алексей Мартынов) состоялась в Школе драматического искусства, на Сцене на Новослободской.
В центре сюжета – разговор двух продавщиц о выручке, которая при любом подсчёте выходит «всё равно две пятьсот». В беседе фигурируют кабачки, патиссоны, помидоры и прочие вкусности, но внезапно она перескакивает на историю умершей собаки одной из героинь или, например, на судьбу некой учительницы английского языка, пока болтовня совсем не уходит в размышления о космосе и блужданиях звёзд.
Одна из героинь совсем юная (Анжелика Катышева), покорная судьбе, и откровенно не понимает, почему подругу не устраивают те самые «две пятьсот». Вторая героиня (Анастасия Лебедева) явно старше, с большим жизненным опытом, хочет вырваться из опостылевших «две пятьсот» и, видимо, поэтому так поддаётся увлечению недосягаемым – разглядыванием неба, историями о далёких созвездиях, о перипетиях во вселенной.
В этой бесконечной беседе, которая всё равно возвращается к «две пятьсот», возникают размышления о сакральном смысле этой суммы денег. Что для этих женщин «две пятьсот»? Ежедневная рутина, приевшаяся стабильность, жизненный тупик, цикличная смена времён года или катастрофичная несменяемость власти? А может что-то ещё… Каждый сидящий в зале в этом диалоге может рассмотреть свои собственные «две пятьсот», отвлекаясь от которых на звёздное небо, резко чувствуешь контраст между прекрасным и ужасным, новым и старым, привычным и вытаскивающим из зоны комфорта.
Фото предоставлены пресс-службой театра. Фотограф Аня Тодич
В декорациях, созданных художником Ильёй Пашниным, можно рассмотреть и овощную базу, и пляж, на котором приятно развалиться и созерцать бесконечное небо. Многочисленные ящики и столбы, стоящие неподалёку геометрические фигурки словно говорят о том, как порой узки рамки, в которые загнал себя человек, но как широка и многообразна вселенная.
Возможность трансформаций геометрических фигур, даже самых обычных ящиков – намёк на возможность творчества даже в самых обычных делах, которые пусть и будут какое-то время приносить прибыль на «две пятьсот», но будут дорогой к новым навыкам. Как написание этой пьесы стало для драматурга опытом и шагом вперёд, а её откровенные ремарки – способом анализа диалога. Они были бережно сохранены режиссёром и вынесены на сцену бегущей строкой, а теперь вызывают улыбку у зрителей.
Сейчас пьесу можно увидеть уже на московской сцене – премьера спектакля Мастерской Брусникина (режиссёр – Алексей Мартынов) состоялась в Школе драматического искусства, на Сцене на Новослободской.
В центре сюжета – разговор двух продавщиц о выручке, которая при любом подсчёте выходит «всё равно две пятьсот». В беседе фигурируют кабачки, патиссоны, помидоры и прочие вкусности, но внезапно она перескакивает на историю умершей собаки одной из героинь или, например, на судьбу некой учительницы английского языка, пока болтовня совсем не уходит в размышления о космосе и блужданиях звёзд.
Одна из героинь совсем юная (Анжелика Катышева), покорная судьбе, и откровенно не понимает, почему подругу не устраивают те самые «две пятьсот». Вторая героиня (Анастасия Лебедева) явно старше, с большим жизненным опытом, хочет вырваться из опостылевших «две пятьсот» и, видимо, поэтому так поддаётся увлечению недосягаемым – разглядыванием неба, историями о далёких созвездиях, о перипетиях во вселенной.
В этой бесконечной беседе, которая всё равно возвращается к «две пятьсот», возникают размышления о сакральном смысле этой суммы денег. Что для этих женщин «две пятьсот»? Ежедневная рутина, приевшаяся стабильность, жизненный тупик, цикличная смена времён года или катастрофичная несменяемость власти? А может что-то ещё… Каждый сидящий в зале в этом диалоге может рассмотреть свои собственные «две пятьсот», отвлекаясь от которых на звёздное небо, резко чувствуешь контраст между прекрасным и ужасным, новым и старым, привычным и вытаскивающим из зоны комфорта.
Фото предоставлены пресс-службой театра. Фотограф Аня Тодич
В декорациях, созданных художником Ильёй Пашниным, можно рассмотреть и овощную базу, и пляж, на котором приятно развалиться и созерцать бесконечное небо. Многочисленные ящики и столбы, стоящие неподалёку геометрические фигурки словно говорят о том, как порой узки рамки, в которые загнал себя человек, но как широка и многообразна вселенная.
Возможность трансформаций геометрических фигур, даже самых обычных ящиков – намёк на возможность творчества даже в самых обычных делах, которые пусть и будут какое-то время приносить прибыль на «две пятьсот», но будут дорогой к новым навыкам. Как написание этой пьесы стало для драматурга опытом и шагом вперёд, а её откровенные ремарки – способом анализа диалога. Они были бережно сохранены режиссёром и вынесены на сцену бегущей строкой, а теперь вызывают улыбку у зрителей.