Последний урок

"Семь смертных грехов" Пины Бауш на Чеховском фестивале

Пина Бауш умерла за 15 дней до московских гастролей ее вуппертальского Театра танца. Еще пятью днями раньше она почувствовала себя плохо, попала в больницу, врачи поставили онкологический диагноз, разглядели метастазы, и, пока выбирали метод лечения, Пины Бауш не стало. 


Ее с легкостью называли великой и причисляли к классикам еще при жизни — 40 лет лидерства в современном танцевальном театре давали на это полное право. Ставить она начала к концу 1960-х, и первые же работы 28-летнего хореографа засвидетельствовали: ученица отца немецкого экспрессионизма Курта Йосса не просто достойна своего учителя — она готова его превзойти. Уж во всяком случае, в том, что касается человеческого подсознания. Курт Йосс был не слишком озабочен отдельными личностями — его политизированное искусство сравнивали с беспощадным диагнозом. Спектакли Пины Бауш — с психоаналитическим сеансом, мучительным и сладострастным процессом выслеживания первопричины болезни духа. 

Эти работы, свой золотой фонд — "Гвоздики", "Кафе Мюллер", "Весну священную" — Пина Бауш и ее Театр танца привозили в Москву в 1990-е. А в новом веке москвичи узнали другую, "позитивную" Пину. С 1986 года она сочиняла "дневник городов, пропущенных через сердце" — серию танцев-путешествий по местам, в которые ее заносило гастрольными маршрутами. До Москвы доехали гонконгский "Мойщик окон", лиссабонская "Мазурка Фаго" — спектакли эффектные, слегка язвительные, местами забавные, отчасти сентиментальные, благодушно-расслабленные. И явно проигрывающие работам, принесшим хореографу мировую славу,— истошным и расчетливым, как женская истерика. 

На сей раз — словно для того, чтобы напомнить о настоящей Пине Бауш, нам привозят как раз такой спектакль. "Семь смертных грехов" хореограф поставила в 1976 году, через три года после того, как возглавила Театр танца в Вуппертале. Провокационный спектакль стал хореографическим манифестом феминизма: все смертные грехи Пина Бауш свела к одному — торговле женским телом. 

Стоит отметить, что авторы "Грехов" имели в виду совсем другое. Курт Вайль и Бертольт Брехт, сочиняя в Париже в 1933 году свой "балет с пением" для русского эмигранта Джорджа Баланчина и его труппы "Балет 1933", с упоением обличали империализм. 

Героиня балета — молодая женщина Анна — раздвоена в буквальном смысле. В спектакле действуют две Анны: практичная Анна 1-я, мечтающая сколотить деньжат на постройку дома для своей семьи и с этой целью эмигрирующая в богатую Америку; и импульсивная Анна 2-я — отчаянная ветреница, идущая на поводу у собственных страстей. В каждом городе распутница безоглядно предается одному из смертных грехов, а здравомыслящая Анна 1-я неизменно извлекает выгоду из очередного падения своего alter ego. Милая парочка сколачивает состояние, соблазняя, шантажируя, доводя до самоубийства греховодников мужского пола: в лице двух Анн политэмигранты Брехт и Вайль бичевали капиталистическое стяжательство как величайший из смертных грехов. 

Трудно представить себе более неподходящих соавторов, чем социально ангажированные немцы-экспрессионисты и подчеркнуто аполитичный, тяготеющий к неоклассике, петербуржец Баланчин. Во всяком случае, их совместный проект, получивший название "Семь смертных грехов мелкого буржуа" и представленный в парижском Театре Елисейских Полей, успеха не имел. Как, собственно, и сама баланчинская труппа: "Балет 1933" просуществовал ровно год — в полном соответствии со своим названием. 

Но спустя четыре с лишним десятилетия полузабытые парижские "Грехи" возродились в пролетарском Вуппертале. "Балет с пением" Брехта и Вайля Пина Бауш дополнила второй частью под названием "Не бойтесь", использовав зонги из "Трехгрошовой оперы", "Взлета и падения города Махагони" и фрагменты кантаты "Берлинский реквием". А смысл памфлета вывернула наизнанку, сделав обеих Анн жертвами подлого мужского мира. 

Очевидцы были раздавлены. "Пина Бауш и ее Театр танца показывают самое разрушительное зрелище, какое когда-либо можно было увидеть на немецкой сцене",— писали после премьеры критики. Аскетичный спектакль, сделанный в стилистике "бедного театра", сражал наповал огромной энергетической силой. Хореографа обвиняли в том, что, подчеркивая моральную деградацию женщин, она не ратует за эмансипацию, но "с мазохистской самоотдачей наслаждается подлостью мира и отношений в нем". Но Пина Бауш никогда не хотела быть учителем жизни: уроки из ее спектаклей нам всегда нужно было извлекать самим. 

Коммерсантъ

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе