В команду под руководством Дмитрия Волкострелова и Ксении Перетрухиной вошли режиссеры Семен Александровский и Андрей Стадников, театроведы Анна Банасюкевич, Дмитрий Ренанский и Елизавета Спиваковская и продюсер Анастасия Могинова. До конца года на Таганке покажут два новых спектакля, созданных участниками «Группы юбилейного года» в соавторстве с труппой театра: на 6 декабря намечена премьера документального спектакля «Репетиция оркестра» (драматург и режиссер Андрей Стадников), на 14 декабря — премьера спектакля-путешествия «Присутствие» (режиссер Семен Александровский).

Выставка «Попытка альтернативы» задумывалась как пролог к серии спектаклей, концертов, выставок и публичных дискуссий, объединенных общим аналитическим вектором и целью исследовать уникальный опыт Таганки как художественного и социального института. Публичные пространства театра Ксения Перетрухина превратила в пространства выставочные — места десятилетиями висевших в фойе афиш ключевых спектаклей и фотографий главных героев таганской истории на время заняли ставшие объектами экспонирования тексты манифеста «Группы юбилейного года».

Собравшее немалую часть столичного культурного истеблишмента открытие выставки завершилось эмоциональным выступлением артистов Таганки, протестовавших, как сообщало агентство РИА Новости, «против “вторжения” группы молодых режиссеров, драматургов и театроведов в театр». О том, что же на самом деле произошло в Театре на Таганке вчера вечером, размышляет Михаил Калужский.

Дмитрий Бак читал стихи Ходасевича, а Вениамин Смехов — Пригова. Виктор Рыжаков говорил о том, как важно найти силы для взаимопонимания, а Дмитрий Трубочкин — увидеть новое в непривычном. Так вчера в фойе Театра на Таганке открылась выставка Ксении Перетрухиной «Попытка альтернативы».

Вернее, так могла бы открыться эта выставка, первая акция «Группы юбилейного года», если бы сразу после Бака к микрофону не подошел заслуженный артист России Александр Лырчиков и не зачитал коллективное письмо артистов театра: актеры против этой выставки, потому что из-за нее из фойе исчезли находившиеся здесь десятилетиями фотографии и афиши. А в текстах выставки вообще присутствует слово из трех букв.

И понеслось. Дальше все происходило в неприятно нервной атмосфере советской очереди за дефицитом, где ожидающие постепенно копят злость, и вот уже условная Тамара Иванна, женщина, минуту назад казавшаяся вполне интеллигентной, готова расцарапать вам лицо из-за боязни не получить свою банку консервированного горошка.

Напрасно Рыжаков говорил о взаимопонимании, Смехов — о подлинной преемственности, директор Театра на Таганке Владимир Флейшер — о том, что все спектакли сохранятся в репертуаре, а грядущий в будущем сезоне ремонт не отразится на нормальной работе театра. Та часть труппы, которая пришла устроить Волкострелову, Перетрухиной и их соратникам вселенскую смазь, не хотела никого слушать. Это позор. Это провокация. Немедленно убрать выставку. Департамент культуры привел команду Волкострелова с заднего крыльца. Директору Института искусствознания Дмитрию Трубочкину посоветовали научиться понимать искусствоведческие тексты. Вы здесь в гостях, ведите себя прилично. Не нравится — уходите. Я пятьдесят лет на этой сцене, я не могу допустить.

Глядя на тех, кто стоял друг против друга в фойе второго этажа, можно было бы предположить, что «ветераны сцены» конфликтуют с «молодежью».

Хотя, конечно же, дело не в возрасте и не в принадлежности к тому или иному «поколению». Вениамин Смехов, говоря о том, что вокруг много новых культурных институций, заслуживающих внимания, спросил актера из числа протестующих, вдвое младше:

— Вот ты на «Стрелке» был?
— Был, — неубедительно отвечал актер.
— Врешь, не был.

Врал оппонент Смехова или нет, но очевидно, что в отличие от коллег, назначивших себя ревнителями таганской традиции, 73-летний Смехов знает, что происходит в современной культуре. И не только потому, что он ходит или не ходит на «Стрелку». В современном художественном контексте выставка Перетрухиной — жест (слово, которое не раз за вечер произнесла сама Перетрухина) более чем умеренный. Забавно, что в те редкие мгновения, когда хулители «Попытки альтернативы» говорили вчера о выставке, они демонстрировали вопиющее непонимание художественного высказывания. «Ну, цитаты. Татлина я и дома почитать могу». Удивительное свойство всех театральных (и не только) конфликтов последнего времени заключается в том, что реформаторы предлагают художественные новации, а противники перемен в ответ не выдвигают никакой эстетической программы.

Так и вчера у таганских актеров доводы «против» были какими угодно, но не относящимися к художественной программе «Группы юбилейного года». Преобладали аргументы главным образом исторического и политического толка. Спектр последних был поражающе широк: то протест труппы (в действительности лишь небольшой ее части) против выставки объявлялся формой борьбы с режимом — потому что группа Волкострелова приведена в театр комитетом по культуре, то сочувственно цитировался Владимир Владимирович Путин, указывающий на важность сохранения ценностей.

Название выставки отсылает к одному фрагменту экспозиции: «Одна из великих идей Таганки — это возможность альтернативы. Открытость финала, незафиксированность месседжа. Поэтому главный драматург — Брехт». Сделанное Перетрухиной — жест еще и точный, адекватный духу Таганки, какой она вошла в историю отечественной культуры. Те актеры театра, которые вчера пришли протестовать против «Группы юбилейного года», не разглядели в команде Волкострелова самих себя — с поправкой на время.

Увы, и не хотели разглядеть. Защищая стабильность и статус-кво, они убеждены, что они защищают истинную ценность подлинного, исконного Театра на Таганке. Как будто Театр на Таганке (МХАТ, Большой, Малый, Театр им. Гоголя, ДК ЗИЛ, искусство, новшества, репертуарный театр, комбинационный футбол, Москва, Россия) — понятие неизменное, внеисторичное и не подлежащее интерпретации. Как будто Театр на Таганке не был воплощением смелости, эксперимента и умения говорить на современном эпохе театральном языке.

Вот что было, пожалуй, самым грустным вчера: наблюдать за тем, как, сами того не замечая, революционеры становятся реакционерами.
Colta.ru