Между строк. Спектакль «Попрыгунья», Театр Вахтангова
1 декабря 2022 ● Театр To Go
Небольшой рассказ Антона Павловича Чехова мы привыкли считать прямолинейным высказыванием писателя, врача и мужчины.
Фото: Анна Смолякова
И правда, что может быть проще для понимания: неверная жена, развратный любовник и благородный муж. Прибавим сюда тот факт, что Чехов описал историю из жизни своих друзей, не побоявшись осуждения, отчуждения, и возможных вызовов на дуэль. Антон Павлович облек эту историю в довольно резкие и однозначные выражения, и читатель, следуя за автором, ничуть не сомневается в том кто здесь плохой, а кто хороший. Однако, такая однозначность – лишь круги на поверхности, и режиссер Айдар Заббаров «ныряет» на глубину, раздвигает границы чеховского текста, чтобы там, между строк, найти и показать другие смыслы и краски.
Айдар Заббаров рисует свой спектакль полутонами, здесь нет чрезмерного надрыва, излишней громкости и показного страдания. Личная история, выставленная Антоном Павловичем на всеобщее обозрение, рассказана «при свечах»: нежно, почти шепотом, на грани сна и яви. Даже прозекторские столы, на которых «препарируют» семейную жизнь четы Дымовых, выглядят не устрашающим напоминанием о конечности бытия, а границей двух миров – низменного обыденного и высокого художественного (сценография Булата Ибрагимова). Осип Степанович Дымов так ни разу и не пересечет эту границу, лишь изредка проходя вблизи нее и касаясь кончиками пальцев.
Фото: Анна Смолякова
Так же бережно режиссер «сглаживает» привычную расстановку сил. Каждый персонаж, даже безмолвная муза художника (Анастасия Михеева), имеет возможность завладеть вниманием зрителя и открыть ему то, о чем умолчал (намеренно или случайно) Антон Павлович. Представители богемы, окружающие Ольгу Ивановну Дымову, пусть и лишены имен, но не лишены индивидуальности и ярко выраженной личной истории. Драматический актер (Сергей Барышев), Оперный певец (Алексей Петров) и Музыкант (Виталий Иванов) представляют публике свою жизнь сквозь вуаль профессиональных особенностей.
Фото: Анна Смолякова
В образе доктора Дымова актер Ян Гахарманов, напротив, немного отстраняется от профессиональных черт, акцентируя внимание более на Дымове-человеке, чем на Дымове-враче. Его герой, сдержанный и серьезный, загорается внутренним светом при каждом взгляде на любимую женщину. Находясь рядом с ней он как будто оживает, просыпается, и счастливо щурясь выходит на солнце из темноты прозекторской. То, что это солнце светит не ему одному, он, конечно, знает, но его большое сердце совершенно лишено эгоизма и собственничества, а любовь помогает оставаться отчасти «слепым». В этой актерской работе Яна Гахарманова, как и в жизни его героя, внутреннее превалирует над внешним. Самое важное передано без слов, осторожно и изящно, но так ярко, что похоже на крик.
Фото: Анна Смолякова
В работе с актерами Айдар Заббаров много внимания уделил телесности, пластике, движению (хореограф Наталья Шурганова). Многие сцены построены на игре рук – завораживающем танце, не менее выразительном, чем монологи. Дополненный виртуозной работой художника по свету Ольги Окуловой, этот непрерывный танец помогает по-другому увидеть и почувствовать каждого персонажа и его, ставшие необязательными, слова. Пространство также обретает свои смыслы: оживающие на стенах картины в мастерской художника, туман над рекой, уют богемной гостиной и холод больничных стен – все это видится одновременно и призрачным, и реальным благодаря игре света.
Фото: Анна Смолякова
Светом, отчасти, «нарисован» и образ художника Рябовского. Возлюбленный Ольги Ивановны, хоть и тщеславен без меры, предпочитает полумрак и игру теней. Сложно поверить в его влюбленность (Антон Павлович, конечно, очень этому поспособствовал), зато въевшиеся в наше сознание штампы о представителях творческих профессий против воли овладевают сознанием. Ах, он художник? Значит точно самовлюбленный, ветренный, ненадежный, к тому же увел чужую жену. Актерам непросто перевернуть стереотипы. Эту роль играют в состав Юрий Поляк и Василий Цыганцов, и у каждого самый сложный для оправдания персонаж получился своим, построенным на нюансах и деталях, на собственных представлениях о добре и зле.
Фото: Анна Смолякова
Ольге Ивановне Дымовой сочувствия от автора тоже не досталось, зато в полной мере досталось от актрисы Евгении Ивашовой. «Попрыгуньей» называть ее язык не поворачивается, и хочется вернуть спектакль к изначальному названию пьесы – «Великий человек», ведь язвительное прозвище совсем не подходит той Ольге Ивановне, которая выходит на сцену Театра Вахтангова. В этой женщине нет легкомыслия и ветрености, но есть глубокая трагедия «неправильной» любви. Роль проработана до самых крошечных мелочей, каждая из которых словно бьет током по нервным окончаниям. Голос, движения рук (особенно движения рук!), взгляды, дыхание – в Евгении Ивашовой все до боли естественно, и оттого близко и жутко.
Фото: Анна Смолякова
Вынырнуть из туманного мира искусства, любви, мучений и переживаний помогает Коростелев, которому досталась миссия «земного человека». Пока богема витает в облаках, а Дымов погружен в себя, Коростелев, как Атлант, в одиночку держит небесный свод. Карен Овеян сделал своего героя по-детски строгим, немного наивным, немного забавным, открытым и честным – самым настоящим другом. Но даже такие преданные друзья бессильны, если человек сам не хочет спасения. Коростелев не смог спасти Дымова, и его трагедия едва ли не больше, чем у других, ведь реалистам недоступно убежище в фантазиях и мечтах.
Фото: Анна Смолякова
Однако для зрителя спектакль действительно становится таким убежищем, независимо от того реалист вы или нет. На два часа привычный мир перестает существовать и на его месте возникает настоящий Театр, такой, каким он и должен быть. Этот Театр нельзя разобрать на части (вот здесь сценография, здесь актерская игра, а тут работа режиссера), он – идеальная сфера, в которую каким-то чудом нам удается проникнуть.
И правда, что может быть проще для понимания: неверная жена, развратный любовник и благородный муж. Прибавим сюда тот факт, что Чехов описал историю из жизни своих друзей, не побоявшись осуждения, отчуждения, и возможных вызовов на дуэль. Антон Павлович облек эту историю в довольно резкие и однозначные выражения, и читатель, следуя за автором, ничуть не сомневается в том кто здесь плохой, а кто хороший. Однако, такая однозначность – лишь круги на поверхности, и режиссер Айдар Заббаров «ныряет» на глубину, раздвигает границы чеховского текста, чтобы там, между строк, найти и показать другие смыслы и краски.
Айдар Заббаров рисует свой спектакль полутонами, здесь нет чрезмерного надрыва, излишней громкости и показного страдания. Личная история, выставленная Антоном Павловичем на всеобщее обозрение, рассказана «при свечах»: нежно, почти шепотом, на грани сна и яви. Даже прозекторские столы, на которых «препарируют» семейную жизнь четы Дымовых, выглядят не устрашающим напоминанием о конечности бытия, а границей двух миров – низменного обыденного и высокого художественного (сценография Булата Ибрагимова). Осип Степанович Дымов так ни разу и не пересечет эту границу, лишь изредка проходя вблизи нее и касаясь кончиками пальцев.
Фото: Анна Смолякова
Так же бережно режиссер «сглаживает» привычную расстановку сил. Каждый персонаж, даже безмолвная муза художника (Анастасия Михеева), имеет возможность завладеть вниманием зрителя и открыть ему то, о чем умолчал (намеренно или случайно) Антон Павлович. Представители богемы, окружающие Ольгу Ивановну Дымову, пусть и лишены имен, но не лишены индивидуальности и ярко выраженной личной истории. Драматический актер (Сергей Барышев), Оперный певец (Алексей Петров) и Музыкант (Виталий Иванов) представляют публике свою жизнь сквозь вуаль профессиональных особенностей.
Фото: Анна Смолякова
В образе доктора Дымова актер Ян Гахарманов, напротив, немного отстраняется от профессиональных черт, акцентируя внимание более на Дымове-человеке, чем на Дымове-враче. Его герой, сдержанный и серьезный, загорается внутренним светом при каждом взгляде на любимую женщину. Находясь рядом с ней он как будто оживает, просыпается, и счастливо щурясь выходит на солнце из темноты прозекторской. То, что это солнце светит не ему одному, он, конечно, знает, но его большое сердце совершенно лишено эгоизма и собственничества, а любовь помогает оставаться отчасти «слепым». В этой актерской работе Яна Гахарманова, как и в жизни его героя, внутреннее превалирует над внешним. Самое важное передано без слов, осторожно и изящно, но так ярко, что похоже на крик.
Фото: Анна Смолякова
В работе с актерами Айдар Заббаров много внимания уделил телесности, пластике, движению (хореограф Наталья Шурганова). Многие сцены построены на игре рук – завораживающем танце, не менее выразительном, чем монологи. Дополненный виртуозной работой художника по свету Ольги Окуловой, этот непрерывный танец помогает по-другому увидеть и почувствовать каждого персонажа и его, ставшие необязательными, слова. Пространство также обретает свои смыслы: оживающие на стенах картины в мастерской художника, туман над рекой, уют богемной гостиной и холод больничных стен – все это видится одновременно и призрачным, и реальным благодаря игре света.
Фото: Анна Смолякова
Светом, отчасти, «нарисован» и образ художника Рябовского. Возлюбленный Ольги Ивановны, хоть и тщеславен без меры, предпочитает полумрак и игру теней. Сложно поверить в его влюбленность (Антон Павлович, конечно, очень этому поспособствовал), зато въевшиеся в наше сознание штампы о представителях творческих профессий против воли овладевают сознанием. Ах, он художник? Значит точно самовлюбленный, ветренный, ненадежный, к тому же увел чужую жену. Актерам непросто перевернуть стереотипы. Эту роль играют в состав Юрий Поляк и Василий Цыганцов, и у каждого самый сложный для оправдания персонаж получился своим, построенным на нюансах и деталях, на собственных представлениях о добре и зле.
Фото: Анна Смолякова
Ольге Ивановне Дымовой сочувствия от автора тоже не досталось, зато в полной мере досталось от актрисы Евгении Ивашовой. «Попрыгуньей» называть ее язык не поворачивается, и хочется вернуть спектакль к изначальному названию пьесы – «Великий человек», ведь язвительное прозвище совсем не подходит той Ольге Ивановне, которая выходит на сцену Театра Вахтангова. В этой женщине нет легкомыслия и ветрености, но есть глубокая трагедия «неправильной» любви. Роль проработана до самых крошечных мелочей, каждая из которых словно бьет током по нервным окончаниям. Голос, движения рук (особенно движения рук!), взгляды, дыхание – в Евгении Ивашовой все до боли естественно, и оттого близко и жутко.
Фото: Анна Смолякова
Вынырнуть из туманного мира искусства, любви, мучений и переживаний помогает Коростелев, которому досталась миссия «земного человека». Пока богема витает в облаках, а Дымов погружен в себя, Коростелев, как Атлант, в одиночку держит небесный свод. Карен Овеян сделал своего героя по-детски строгим, немного наивным, немного забавным, открытым и честным – самым настоящим другом. Но даже такие преданные друзья бессильны, если человек сам не хочет спасения. Коростелев не смог спасти Дымова, и его трагедия едва ли не больше, чем у других, ведь реалистам недоступно убежище в фантазиях и мечтах.
Фото: Анна Смолякова
Однако для зрителя спектакль действительно становится таким убежищем, независимо от того реалист вы или нет. На два часа привычный мир перестает существовать и на его месте возникает настоящий Театр, такой, каким он и должен быть. Этот Театр нельзя разобрать на части (вот здесь сценография, здесь актерская игра, а тут работа режиссера), он – идеальная сфера, в которую каким-то чудом нам удается проникнуть.