Мастер сумасшедшего дома

В Студии театрального искусства идет «Мастер и Маргарита» Сергея Женовача.
Источник: Московская «Студия театрального искусства»


В Студии театрального искусства поставили «Мастера и Маргариту» по Булгакову — постановка Сергея Женовача готовилась два года и стала первой после превращения СТИ из частного театра в федеральный.

Роман Михаила Булгакова в Студии театрального искусства репетировали чуть ли не два года: долгий разбег к лицу театрам, выросшим из гитисовского курса и в сознании зрителя ассоциирующимся с домом, семьей. Неторопливость и нестройность сочинительства вполне обнаруживают себя в новом спектакле Сергея Женовача.





Источник: Московская «Студия театрального искусства»


На узкой полоске сцены — вся глубина отсечена сшитыми в одно полотнище больничными пододеяльниками, сквозь которые иногда прорывается оркестрик с духовыми, — больничная кровать и стол с тумбочкой-печкой, где бушует живой огонь.

Действие романа в его временной и жанровой двойственности помещено в сумасшедший дом, в программке обозначено — «шизофрения в 2-х частях».

Финал больничной эпопеи, каждый поворот которой намертво впечатан в сознание любого, кто знаком с романом Булгакова, потонет в пожаре: огонь, сжирающий Москву, будет трещать, мерцать красными отблесками, а свита Воланда — разгуливать в опаленных белых халатах.

Игра в санитаров, в коих превращаются Гелла (Татьяна Волкова в чулках и на красных каблуках), Бегемот с рыжими усами (Вячеслав Евлантьев во втором акте веселит публику тем, что, как настоящий кот, кружит вокруг своей оси, пока не уляжется), Азазелло (Александр Прошин) и Коровьев (Григорий Служитель), и пациентов (Бездомный, Мастер, Пилат, Иешуа) — смысловой стержень спектакля. И одновременно его проблема:

перенесенная в обстановку больницы с насильственной терапией и криками душевнобольных история беднеет и бледнеет на ходу.

Дух вольного, этюдного сочинительства, которым пытались взять Булгакова замечательные артисты СТИ, то и дело выветривается из спектакля. Шутки и фокусы (как вино из капельниц, которое Гелла заливает мошеннику-буфетчику прямо в рот, или сидящий на невидимом стуле Воланд — бесстрастный мудрец Алексей Вертков) теряют свой внутренний ритм и азарт.

Спектакль Сергея Женовача вовсе не нуждается в оценочных разборах, равно как и не подлежит сомнению реноме художника, умеющего классический прозаический текст рассказать и прочитать заново.

Но в случае с «Мастером и Маргаритой» текст словно не ложится ни на язык 30-летних актеров, ни на игровую природу их существования.

Рассказ о чудном визите Воланда в Москву, во время которого все перевернулось с ног на голову и обрело наконец-то истинный вид, история о муках художника, который вечному страху перед властью предпочел смерть, так и остается в границах нарратива — театр так и не взял ни юмор, ни высокий мелодраматизм, ни сумасшествие романа.

Замечательно сдержанный, с зализанными на пробор волосами, в сером костюмчике, Воланд – Алексей Вертков балансирует на грани между обычным и сверхъестественным, смешным и опасным — вот она, нота саспенса, которая так нужна в «Мастере и Маргарите». Но и Воланд, и пара милых, славных любовников — Мастер (Игорь Лизенгевич) и Маргарита (Евгения Громова), и вся патетика спора Пилата (Дмитрий Липинский) и Левия Матфея (Андрей Шибаршин) тонут в беготне пациентов психбольницы и веренице комических московских прохиндеев.

Пристально глядя на зрительный зал во время сеанса разоблачения (над спектаклем работал специалист по черной магии Артем Щукин), Воланд – Вертков задумчиво произносит сакраментальное про «изменились ли москвичи». Что-то, безусловно, изменилось — и любимейший хит русской литературы XX века перестал отвечать на запрос времени. Или снова ускользнул от театра.
Автор
Кристина Матвиенко
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе