Опера Стравинского предостерегает от праздности и безделья.
Фото: Пресс-служба МАМТ
О том, как с пользой употребить километры бумаги и избежать дьявольского наущения, удачно выйти замуж и не прогадать на аукционе, расскажет новая постановка Московского музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко (МАМТ). «Похождения повесы» Игоря Стравинского на Большой Дмитровке поставил британский режиссер Саймон Макберни. Подведя итоги первого премьерного блока, «Известия» оценили полезность приобретения.
В 1947 году Стравинский посетил Чикагский музей и увидел там серию литографий «Карьера мота» британского художника XVIII века Уильяма Хогарта. Композитор, занятый покорением Америки, давно мечтал об опере на английском языке и вот наконец обнаружил отличный сюжет. Автором либретто стал поэт Уистен Оден. По обоюдному согласию соавторы усовершенствовали историю — помимо мота в сюжете появился дьявол, а вместе с ним и финальное нравоучение: к тем, кто пребывает в праздности и безделье, непременно явится посланец ада.
Изображения Стравинского и Одена поочередно украшают занавес МАМТа перед спектаклем и в антракте. В остальное время картинка куда более информативна. На три бумажных экрана проецируются разнообразные изображения — от идиллического сада, где влюбленные Том и Энн строят планы на будущее, до сумасшедшего дома, в котором Том кончает свои дни, представляя себя Адонисом, а Энн — Венерой. Между ними расположена масса живописных подробностей, включая урбанистические виды с небоскребами и компьютерные фотогалереи. Создание художников Майкла Левина (видео) и Пола Андерсона (свет) ни секунды не пребывает в статике. Экраны с хрустом рвутся, запуская в пространство новых персонажей и неожиданные предметы, вроде лимузина и лошадиной головы. Мораль? Будьте бдительны: дьявол везде и, как никто, способен к мимикрии.
У изобретательности картинки есть оборотная сторона. Она имеет свойство не то что бы отвлекать от музыки, но воспринимать ее, так скажем, менее требовательно. Это справедливо в отношении как зрителей, так и артистов. Когда на сцене ничего лишнего, последние волей-неволей выдают максимум. А будучи под защитной света, цвета и аксессуаров, могут и расслабиться. Нечто подобное произошло с музыкальной частью «Повесы». Дирижер Тимур Зангиев основательно поработал с традиционно проблемной медной группой, но в остальном, что называется, ухвачен лишь общий вид, в то время как сила Стравинского в деталях. Вроде бы всё у него сделано по неоклассицистским канонам, однако свободной игры и отступлений от самим же установленных правил более чем достаточно. И каждое требует внимания — только в этом случае опера звучит иронично и легко.
Из исполнителей пока абсолютно в теме хор, который в МАМТе, кажется, вообще не ошибается; будто созданный для роли благородного отца Роман Улыбин (Трулав) и приглашенный контртенор Эндрю Уоттс, поющий колоритную бабу-турчанку, на которой женится герой. Самому герою в исполнении Богдана Волкова ощутимо не хватает энергетики. Вроде бы всё «в ноты», но как-то вяло, без драйва. В то, что такой Том обыграл в карты настырного дьявола (Дмитрий Зуев) и тем самым спас свою бессмертную душу, как-то не верится. Единственного положительного персонажа — преданную Тому и прощающую все его прегрешения Энн — поет Мария Макеева, артистка с приятным голосом и на редкость обаятельная. Но опять же, отвлекись слегка от действия — и уже не вспомнишь, было ли в ее партии верхнее «до», на котором настоял Оден. По мысли поэта, «каждое верхнее «до», точно и уверенно взятое, разрушает теорию о том, что все мы лишь игрушки в руках судьбы».
Кстати, о судьбе. К «Похождению повесы» на наших сценах она не благоволила. Английский язык или громоздкий перевод, отсутствие традиционной распевности (хотя оперные формы сохранены) да и далекий от наших реалий сюжет не снискали ей популярности. Рожденная в 1951 году, она появилась у нас лишь в 1978-м, хотя запрет на иностранного Стравинского был снят уже в начале 1960-х. Первооткрывателем стал великий экспериментатор Борис Покровский со своим Камерным театром, поставивший «Повесу» в сочном реалистическом ключе. Потом была попытка Дмитрия Чернякова в Большом (в репертуаре отсутствует), возобновление спектакля 1978-го в Камерном (в репертуаре числится, но в афише не появляется). Обращение к этой опере в МАМТе — тоже своего рода риск, хотя и относительный. Спектакль, в отличие от предыдущих, — копродукция с фестивалем в Экс-ан-Провансе, в которой четко оговорены условия. Постановка будет идти около года. Оставшиеся три блока спектаклей состоятся по расписанию, так что можно петь и играть в свое удовольствие, не задумываясь о благорасположении публики.