«Мама»: обычный семейный ад

Три новинки уже успели прописаться на подмостках «Моссовета»: 10 октября пред очами зрителей предстали «8 любящих женщин», 30 октября — «Жестокие игры» в постановке самого художественного руководителя, а 24 ноября на сцене «Под крышей» «отпремьерился» спектакль «Мама» по пьесе остромодного Флориана Зеллера. И если мои впечатления от предыдущих премьер оказались весьма неоднозначными (я бы даже сказала — полярными), то «Мама», предпремьерные показы которой мне случилось посетить дважды, заставила жалеть об одном: что я ещё не посмотрела её ещё и в третий раз.


Не буду скрывать, спектакль ударил меня в крайне болезненную точку: я — мама, более того, я — мама мальчика, и меня, как и героиню пьесы, ужасающе пугают открывающиеся жизненные перспективы (впрочем, у меня ещё масса времени поразмышлять над этими проблемами — а после похода в «Моссовет» сей процесс будет особенно плодотворным).


Но одной актуальной тематики спектакля для его успешной жизни мало, ибо, как мы все знаем, сомнительная постановка и неудачный подбор актёров способны убить даже самую гениальную пьесу. К счастью, в «Маме» сложились все необходимые детали: режиссура Павла Пархоменко очень точно и осторожно раскрывает текст Зеллера, делая это во многих местах почти «в лоб», но всё же заставляя зрителей вдумчиво следить за героями спектакля и постоянно самостоятельно искать ответы на вопросы о реальности или иллюзорности происходящего.

Интересна работа художника-постановщика Юлианы Лайковой. Она грамотно совмещает в одной «картинке» и «дом-полную чашу» (который, явно, был у героев спектакля), и пустую и разрушающуюся жизнь главной героини.

Плюс актёрский ансамбль. О нём подробней я расскажу вам чуть позднее, тут просто констатирую: какие же они все, артисты, замечательные! Вот прямо идеальные для данной постановки!..

Но давайте приступим к анализу.


Флориан Зеллер написал три пьесы в рамках общей психологической канвы — «Папа. Мама. Сын». И «Мама» оказалась последней, поставленной на московской сцене («Папа» идёт в Театре Пушкина, «Сын» — в РАМТе, а вот теперь и очередь «Мамы» пришла). Посредством рассмотрения сквозь призму семейных проблем Зеллер изучает действительно важные общечеловеческие вопросы (хотя где они, если откровенно, раскрываются столь ярко, как в рамках семьи?..). И «Мама» — это спектакль о собственной важности, нужности и востребованности.

Хотя нет. Автор-мужчина создал пьесу о ЖЕНСКОЙ важности, нужности и востребованности. Причём именно той женщины, которая отдала всю себя мужу и детям. А теперь сын с дочерью выросли и сами живут взрослой жизнью, у мужа — работа… А ты — кто? И для чего? И кому ты в этом мире нужна?

И это тот случай, когда человек иного гендера смог проникнуть в, казалось бы, чуждые ему проблемы и испить их до донышка.


Итак, Анна. Мать. Единственная ценность её жизни — семья. Которой, по сути (ну, так видится героине), уже и нет. Любимый сын Николя, свет очей и смысл жизни, переехал к какой-то девке (без сомнения — ужасной со всех ракурсов), отнявшей у Анны дитятко. И пусть Николя уже 25 лет, но матери-то (для которой родное чадо — всегда кроха) он нужнее. Дочь Сара вообще не появляется в родном доме, выбрав собственную судьбу (но она в принципе грешна — она ж не Николя). А муж, Пьер, стопроцентно не ходит на работу и не ездит на конференции — он шляется по любовницам (спектакль «Моссовета» не даёт точный ответ на вопрос, действительно ли Пьер изменяет Анне, или это исключительно её фантазии).

А Анна… сидит дома и не понимает, зачем она теперь нужна в этом мире. Поездки мужа на работу кажутся ей предательством — и супруг видится ей холодным и отстранённым существом (хотя, по факту, у него всегда наготове лекарство и стакан воды для жёнушки). Сын Николя не отвечает на сообщения — он задушен любовью матери и жаждет собственной жизни. А дочь Сара смешивается в фантазиях Анны с девушкой сына — обе они отнимают у неё любимого мальчика, обе перетягивают внимание на себя и… обеих она, по сути, совершенно не знает.


Анна в своей голове проживает диалоги с мужем и сыном — так, как мы все часто делаем. И в этих воображаемых беседах она смела и резка. Там она позволяет себе высказать всё, что накипело. А в реальности получается совершенно не так…

Анна жаждет жить — но другие «крадут» её жизнь, ходят в рестораны, едят столь вожделенные морепродукты, ездят на работу, любят друг друга… А где же в этой вселенной место никому не нужной женщине?!

Неудивительно, что в итоге, как Анна и пугала мужа (хоть и не планировала поступать подобным образом), она перебарщивает с таблетками, лакирует это убойной дозой вина, и мы перемещаемся из реальности в замутнённый разум героини. И эти игры подсознания, этот страшный кошмар даёт нам понять, что на самом-то деле Анна осознаёт, как она давит на сына, как игнорирует потребности мужа, как оставляет в стороне дочь, как демонизирует девушку Николя… Но всё это не потому, что главная героиня — зло во плоти. Она — жертва собственной психики. И ей нужна помощь. Помощь, чтобы защитить Анну от себя самой.


Финал спектакля кажется открытым — и только от вас, вашего восприятия и прочтения постановки зависит, «подарите» ли вы персонажам «Мамы» хэппи-энд или нет. Лично мне кажется, что у Анны и её домашних всё будет хорошо. Я — так хочу. Я — так вижу. И потому для меня «Мама» — вещица с позитивной концовкой (хоть я и рыдала в два ручья оба раза).

Добавлю, что постановка — камерная, потому её эмоциональность и натянутый нерв бьют в зрителя максимально прицельно. И пусть «четвёртая стена» напрямую будет разрушена всего единожды, но на протяжении тех полутора часов, которые длится спектакль, вы находитесь в самом эпицентре урагана страстей, который бушует в семье Анны.

В подобных спектаклях у артистов крайне сложная задача: нужно остаться в рамках правды, не переборщить с эмоциями, не «задавить» ими зал. Большая сцена позволяет (и даже требует!) «подпустить» в актёрскую игру дополнительной «театральности», даже немного переступить грань гротеска. Камерные пространства опасны: они не приемлют ни капли наигрыша и преувеличения. Такие сцены — сами по себе увеличительные стёкла.

А «Мама» — спектакль-экспрессия. Очень просто увлечься на миг — и всё, зритель перестаёт верить тебе. Но не в этом случае, ведь актёры постановки справляются с режиссёрскими задумками безукоризненно.


Анастасия Светлова, исполнительница главной роли, является приглашённой в театр артисткой — и было бы странно, если бы я не упомянула, что она ещё и супруга художественного руководителя, Евгения Марчелли (меня бы сразу заподозрили в ангажированности, скрой я факт сей). Но дело вот в чём: я всей душой полюбила Светлову ещё в театре «Модерн», где она занята в спектаклях «#ХОЧУНЕМОГУ» и «Женитьба». У Анастасии какие-то абсолютно невероятные энергетика, органика и харизма, потому, да, в «Маму» она попала, так сказать, «по знакомству» — но при этом стопроцентно по праву.

Эта постановка — бенефис Светловой, позволяющий ей показать массу граней актёрского таланта. Анастасия легко переходит от разудалой комедии к душераздирающей трагедии, и везде она достоверна. От неё невозможно оторвать взгляда — и я не покривлю душой, если скажу, что Светлова стала моим главным актёрским открытием прошлого сезона.

Конечно, «Мама» создавалась для Анастасии и «под» Анастасию — и здесь можно поаплодировать постановщику, который прочувствовал артистку и поставил перед ней задачи не только гармоничные, но и весьма интересные.


И в итоге получился невероятно объёмный, правдивый персонаж, «держащий в кулаке» весь спектакль. Эту актёрскую работу я очень рекомендую оценить лично, она великолепна.

Но не Светловой единой сильна «Мама». Остальной ансамбль не менее выразителен и, что самое приятное, несёт не менее важную смысловую нагрузку, чем главная героиня.

Очень трогательный и вызывающий массу зрительских симпатий Дмитрий Журавлёв — муж Анны. Он хорош в обеих ипостасях — и «равнодушного изменника» из воображения жены, и реального человека как он есть. Журавлёв — идеальный, мощный партнёр для Светловой, который даже молча умеет оставаться центральным звеном повествования.

Прелестный любимый сын Николя — Олег Отс (которому ещё и удалось продемонстрировать свои музыкальные навыки). Персонаж Олега непрост — ведь мы видим Николя исключительно сквозь призму восприятия Анны. Мать боится его холодности и осознаёт, что сын устал от её всепоглощающей любви. Эти две черты она и наблюдает с ужасом в своём взрослом ребёнке. И Отс сумел вдохнуть жизнь в своего «умозрительного героя» и влюбить в него зрительный зал.


Юлии Буровой, пожалуй, досталась самая интересная актёрская задача: она успевает «примерить» аж два диаметрально противоположных образа девушки Николя из фантазий Анны, а также роль дочери Сары. Наиболее впечатляет, как Юлия мгновенно «перепрыгивает» из одного образа в другой. Аплодисменты молодой артистке (а ведь Бурова только что окончила ГИТИС!) — ни грамма фальши и равноценная с «монстрами профессии» работа.

И «чёрный человек» (который, по факту, оказывается белым) — Владимир Прокошин. Этого персонажа описывать не буду — считывайте его сами. Отмечу лишь, что Прокошин традиционно прекрасен.

Повторюсь: несмотря на то, что центрируется спектакль на Светловой, «Мама» является постановкой, в которой одинаково важно каждое звено. И все они — первоклассные.

Я от всей души советую посмотреть «Маму» всем. Женщинам — однозначно: мы с вами поймём и примем каждый момент спектакля. Мужчинам же — для того, чтобы проникнуть в неизведанный мир и попробовать осознать, какую боль вполне может проживать ваша собственная жена, сестра или мать. И прочувствовать эту боль.

Mama, we all go to Hell…

Но, может, мы сможем понять друг друга чуть лучше?..

Поделиться