Кирилл Крок: «Нельзя превращать государственный театр в богадельню или частную лавочку»
8 мая 2024 ● "КП-Ярославль"
Директор Театра им.Вахтангова рассказал о новых театральных лидерах, а ещё: почему растут цены на билеты, и как попасть на дефицитные спектакли.
Фото Анастасии Плешаковой
С Кириллом Кроком, директором Театра им.Вахтангова, мы беседовали в Доме Вахтангова во Владикавказе. Этот дом Государственный Академический театр, носящий имя своего основателя, восстановил за собственные деньги. В прошлом году состоялось его открытие после реставрации. 30 апреля Дому Вахтангова исполнился год. Теперь там музей, Арт-кафе, где проходят моноспектакли, музыкальные и чтецкие вечера (цена билетов от 900 рублей). Публика, гости, туристы... Прибыли непосредственно Театру Вахтангова никакой. Можно сказать, социальный проект. Но театр с ним возится, как с ребенком. Хотя в Москве - шесть сцен, в репертуаре 74 названия – только успевай играть спектакли. Зачем ещё эта обуза? Об этом и не только мы и поговорили с Кириллом Кроком.
- Часто с разных трибун мы слышим: важно не забывать свою историю, сохранять свой культурный код. Хотя мало кто понимает, что это такое. Дом, где родился и вырос Евгений Вахтангов, вот это и есть наш культурный код, - говорит Кирилл Крок. - Можно стучать себя в грудь, клясться, что мы наследники неких традиций. И бездействовать. А можно подтверждать свои слова масштабными проектами, такими как Дом Вахтангова во Владикавказе. Он ведь разрушался, погибал, его вообще собирались снести как ветхое жилье, там были коммуналки… И никто ничего не сказал бы, не упрекнул бы нас, если бы дом совсем разрушился. Кстати, таких историй, к сожалению, много. В Майкопе сейчас погибает дом драматурга, писателя Евгения Шварца.
А двигало нами одно: вот мы будем (речь о событиях трехлетней давности – Ред.) широко отмечать 100-летие Вахтанговского театра, принимать поздравления, а в это же время во Владикавказе разрушается дом, где родился Евгений Богратионович. Сделать вид, что мы к этому не имеет отношения, вычеркнуть из жизни, значит, совсем не иметь совести.
Когда мы начинали эту историю, казалось, это чистая авантюра. Мы ведь восстанавливали не за государственные средства, а за деньги, заработанные театром. Задали очень высокую планку. Уверен, Евгений Богратионович нам помогал. Каждый день пока шла стройка, строители преподносили сюрпризы, производственные графики не выполнялись. Были минуты отчаяния. И казалось, этот ад, в который мы по собственной воле себя ввергли, никогда не закончится. И каждый раз кто-то свыше нам помогал. Теперь Дом Вахтангова работает на экономику Северной Осетии. Он есть во всех путеводителях по Владикавказу. Сюда приезжают туристы, каждый рубль, который они приносят, - это инвестиция в экономику республики. Так что это действительно социально значимый объект.
- Вы в авангарде не только таких уникальных проектов. Но и возмутитель спокойствия в театральных кругах. В соцсетях вы негодуете по поводу безобразий в московских театрах: семейственность, блат, пустые зрительные залы...
- Я совершенно не возмутитель спокойствия. Просто если в зрительный зал на тысячу мест продано 200 билетов, значит, этот театр зрителю не интересен. Я сейчас про один театр, который вдруг стал Академическим…
Если театр мертвый, зачем он тогда нужен? Почему зрители и актеры должны быть заложниками директора и худрука, которые не умеют, не знают, как сделать театр интересным? Если пожилой руководитель уже не справляется, значит ему пора уступать дорогу молодым. Все это видят, понимают, но ничего не меняют...
- Возможно не на кого менять? Нет скамейки запасных на должность худрука, директора театра…
- Это неправда. Есть молодые, энергичные, талантливые. Надо дать им шанс. Руководитель театра – это человек, который ежедневно демонстрирует энергию и волю. Я глубоко убежден, что Татьяну Доронину надо было отправить на почетную пенсию ещё лет 10 назад. Нельзя же так издеваться над женщиной. Татьяна Васильевна – великая русская актриса. Но разве можно вешать на человека в 80 с лишним лет такую ношу: она и актриса, и худрук, и директор… Кто с этим справится? Слава богу, было принято разумное решение, когда ситуация дошла до коллапса. Хотя, дело не только в возрасте. При Олеге Табакове МХТ им.Чехова процветал. И про «Современник», когда им руководила Галина Волчек, нельзя было сказать, что это мертвый театр. Жизненно важно взращивать новых театральных лидеров, иначе у нас не появится ни нового Марка Захарова, ни Олега Табакова, ни Валентина Плучека, ни Галины Волчек.
Нельзя превращать государственный театр в богадельню или частную лавочку. И устраивать семейный бизнес в государственном театре неправильно и нехорошо.
- Ну так семейственность, актерские династии - это театральная традиция. Супруги-актеры вместе работают, потом в театр приходят работать их дети, внуки… Примеров масса.
- Актерские династии - это нормально. Но если ты худрук или директор, а твоя жена/дочь – актриса этого театра, будет правильно отправить её работать в другой театр. Эти семейные отношения: когда отец - руководитель, а дочь – актриса - очень влияют на атмосферу в труппе. Хорошо, когда есть результат. Но часто мы видим, что результатов такой «коллаборации» нет, а скандалов, пены много.
- Говорят, что сейчас оголилась режиссерская поляна, потому что многие режиссеры уехали из России…
- Кто уехал? Господин Молочников? И слава богу…
- Не только он. Ещё Кирилл Серебренников, Дмитрий Крымов, Юрий Бутусов…
- Когда главный режиссер театра бросает артистов на выпуске спектакля, когда гуру театральной режиссуры бросает студентов, свой курс в институте, для меня человек этим своим поступком перечеркивает все былые заслуги… Это предательство.
- Вы о Юрии Бутусове говорите?
- Да, о Юрии Николаевиче. Мы с Римасом Туминасом пригласили его в Театр Вахтангова, придумали ему должность, пять лет платили высокую зарплату, а он даже не выразил соболезнования театру в связи со смертью Туминаса. Это очень серьезный знак.
Вы спросили о режиссерских потерях последних двух лет... Главной потерей считаю смерть Римаса Туминаса. Не надо судить о человеке по тем глупостям, которые каждый из нас может сказать в частной беседе да ещё в определенном состоянии. Надо судить по результатам работы, по вкладу в культуру, по его спектаклям.
- Больная тема - дорогие билеты в театр. Это правда, что театр сегодня имеет право устанавливать любую цену на билеты?
- Да, такое право есть. Но 20-30 тысяч за билет – это очень дорого. Театр теряет свою социальную функцию. Чем выше мы поднимаем цены, тем жестче отсекаем наших театральных зрителей. Вместо них приходит публика, которая где-то услышала, что это круто, модно пойти на спектакль за 30 тысяч.
- В Театре Вахтангова есть популярные спектакли, билеты на которые почти невозможно купить. Например, «Генерал и его семья»...
- Но самый дорогой билет на этот спектакль стоит 7 тысяч. А у спекулянтов он стоит 30 тысяч. И единственный законный способ борьбы с этими жуликами - поднять цены на билеты.
А вот когда театры взвинчивают цены на свои старые спектакли, за которыми спекулянты не охотятся, это уже неприлично. Цены поднимают, чтобы сбалансировать бюджет, потому, что на другие спектакли, билеты продаются плохо.
- Вряд ли продаются плохо... Сейчас театральный бум, к кассам выстраиваются очереди аж на улице. На некоторые спектакли вообще не купить билеты. Кроме «Генерала...», например, на того же «Евгения Онегина» или «Мадемуазель Нитуш» в Театре Вахтангова… Поделитесь лайфкаком, как официальным путем купить билеты на дефицитный спектакль?
- Это не так сложно, как вам кажется. В день предварительной продажи достаточно прийти в кассы за полчаса до открытия (о начале продажи мы сообщаем в соцсетях) и купить билет. Покупать билеты онлайн не советую, это будет сложнее. Спекулянты обрушивают сайт в день открытия продаж.
- Будете продавать билеты по паспорту, как в Большом театре?
- И такие мысли есть. Ситуация с билетными спекулянтами очень беспокоит. Хотя ни в одной стране мира их победить так и не удалось.
С Кириллом Кроком, директором Театра им.Вахтангова, мы беседовали в Доме Вахтангова во Владикавказе. Этот дом Государственный Академический театр, носящий имя своего основателя, восстановил за собственные деньги. В прошлом году состоялось его открытие после реставрации. 30 апреля Дому Вахтангова исполнился год. Теперь там музей, Арт-кафе, где проходят моноспектакли, музыкальные и чтецкие вечера (цена билетов от 900 рублей). Публика, гости, туристы... Прибыли непосредственно Театру Вахтангова никакой. Можно сказать, социальный проект. Но театр с ним возится, как с ребенком. Хотя в Москве - шесть сцен, в репертуаре 74 названия – только успевай играть спектакли. Зачем ещё эта обуза? Об этом и не только мы и поговорили с Кириллом Кроком.
- Часто с разных трибун мы слышим: важно не забывать свою историю, сохранять свой культурный код. Хотя мало кто понимает, что это такое. Дом, где родился и вырос Евгений Вахтангов, вот это и есть наш культурный код, - говорит Кирилл Крок. - Можно стучать себя в грудь, клясться, что мы наследники неких традиций. И бездействовать. А можно подтверждать свои слова масштабными проектами, такими как Дом Вахтангова во Владикавказе. Он ведь разрушался, погибал, его вообще собирались снести как ветхое жилье, там были коммуналки… И никто ничего не сказал бы, не упрекнул бы нас, если бы дом совсем разрушился. Кстати, таких историй, к сожалению, много. В Майкопе сейчас погибает дом драматурга, писателя Евгения Шварца.
А двигало нами одно: вот мы будем (речь о событиях трехлетней давности – Ред.) широко отмечать 100-летие Вахтанговского театра, принимать поздравления, а в это же время во Владикавказе разрушается дом, где родился Евгений Богратионович. Сделать вид, что мы к этому не имеет отношения, вычеркнуть из жизни, значит, совсем не иметь совести.
Когда мы начинали эту историю, казалось, это чистая авантюра. Мы ведь восстанавливали не за государственные средства, а за деньги, заработанные театром. Задали очень высокую планку. Уверен, Евгений Богратионович нам помогал. Каждый день пока шла стройка, строители преподносили сюрпризы, производственные графики не выполнялись. Были минуты отчаяния. И казалось, этот ад, в который мы по собственной воле себя ввергли, никогда не закончится. И каждый раз кто-то свыше нам помогал. Теперь Дом Вахтангова работает на экономику Северной Осетии. Он есть во всех путеводителях по Владикавказу. Сюда приезжают туристы, каждый рубль, который они приносят, - это инвестиция в экономику республики. Так что это действительно социально значимый объект.
- Вы в авангарде не только таких уникальных проектов. Но и возмутитель спокойствия в театральных кругах. В соцсетях вы негодуете по поводу безобразий в московских театрах: семейственность, блат, пустые зрительные залы...
- Я совершенно не возмутитель спокойствия. Просто если в зрительный зал на тысячу мест продано 200 билетов, значит, этот театр зрителю не интересен. Я сейчас про один театр, который вдруг стал Академическим…
Если театр мертвый, зачем он тогда нужен? Почему зрители и актеры должны быть заложниками директора и худрука, которые не умеют, не знают, как сделать театр интересным? Если пожилой руководитель уже не справляется, значит ему пора уступать дорогу молодым. Все это видят, понимают, но ничего не меняют...
- Возможно не на кого менять? Нет скамейки запасных на должность худрука, директора театра…
- Это неправда. Есть молодые, энергичные, талантливые. Надо дать им шанс. Руководитель театра – это человек, который ежедневно демонстрирует энергию и волю. Я глубоко убежден, что Татьяну Доронину надо было отправить на почетную пенсию ещё лет 10 назад. Нельзя же так издеваться над женщиной. Татьяна Васильевна – великая русская актриса. Но разве можно вешать на человека в 80 с лишним лет такую ношу: она и актриса, и худрук, и директор… Кто с этим справится? Слава богу, было принято разумное решение, когда ситуация дошла до коллапса. Хотя, дело не только в возрасте. При Олеге Табакове МХТ им.Чехова процветал. И про «Современник», когда им руководила Галина Волчек, нельзя было сказать, что это мертвый театр. Жизненно важно взращивать новых театральных лидеров, иначе у нас не появится ни нового Марка Захарова, ни Олега Табакова, ни Валентина Плучека, ни Галины Волчек.
Нельзя превращать государственный театр в богадельню или частную лавочку. И устраивать семейный бизнес в государственном театре неправильно и нехорошо.
- Ну так семейственность, актерские династии - это театральная традиция. Супруги-актеры вместе работают, потом в театр приходят работать их дети, внуки… Примеров масса.
- Актерские династии - это нормально. Но если ты худрук или директор, а твоя жена/дочь – актриса этого театра, будет правильно отправить её работать в другой театр. Эти семейные отношения: когда отец - руководитель, а дочь – актриса - очень влияют на атмосферу в труппе. Хорошо, когда есть результат. Но часто мы видим, что результатов такой «коллаборации» нет, а скандалов, пены много.
- Говорят, что сейчас оголилась режиссерская поляна, потому что многие режиссеры уехали из России…
- Кто уехал? Господин Молочников? И слава богу…
- Не только он. Ещё Кирилл Серебренников, Дмитрий Крымов, Юрий Бутусов…
- Когда главный режиссер театра бросает артистов на выпуске спектакля, когда гуру театральной режиссуры бросает студентов, свой курс в институте, для меня человек этим своим поступком перечеркивает все былые заслуги… Это предательство.
- Вы о Юрии Бутусове говорите?
- Да, о Юрии Николаевиче. Мы с Римасом Туминасом пригласили его в Театр Вахтангова, придумали ему должность, пять лет платили высокую зарплату, а он даже не выразил соболезнования театру в связи со смертью Туминаса. Это очень серьезный знак.
Вы спросили о режиссерских потерях последних двух лет... Главной потерей считаю смерть Римаса Туминаса. Не надо судить о человеке по тем глупостям, которые каждый из нас может сказать в частной беседе да ещё в определенном состоянии. Надо судить по результатам работы, по вкладу в культуру, по его спектаклям.
- Больная тема - дорогие билеты в театр. Это правда, что театр сегодня имеет право устанавливать любую цену на билеты?
- Да, такое право есть. Но 20-30 тысяч за билет – это очень дорого. Театр теряет свою социальную функцию. Чем выше мы поднимаем цены, тем жестче отсекаем наших театральных зрителей. Вместо них приходит публика, которая где-то услышала, что это круто, модно пойти на спектакль за 30 тысяч.
- В Театре Вахтангова есть популярные спектакли, билеты на которые почти невозможно купить. Например, «Генерал и его семья»...
- Но самый дорогой билет на этот спектакль стоит 7 тысяч. А у спекулянтов он стоит 30 тысяч. И единственный законный способ борьбы с этими жуликами - поднять цены на билеты.
А вот когда театры взвинчивают цены на свои старые спектакли, за которыми спекулянты не охотятся, это уже неприлично. Цены поднимают, чтобы сбалансировать бюджет, потому, что на другие спектакли, билеты продаются плохо.
- Вряд ли продаются плохо... Сейчас театральный бум, к кассам выстраиваются очереди аж на улице. На некоторые спектакли вообще не купить билеты. Кроме «Генерала...», например, на того же «Евгения Онегина» или «Мадемуазель Нитуш» в Театре Вахтангова… Поделитесь лайфкаком, как официальным путем купить билеты на дефицитный спектакль?
- Это не так сложно, как вам кажется. В день предварительной продажи достаточно прийти в кассы за полчаса до открытия (о начале продажи мы сообщаем в соцсетях) и купить билет. Покупать билеты онлайн не советую, это будет сложнее. Спекулянты обрушивают сайт в день открытия продаж.
- Будете продавать билеты по паспорту, как в Большом театре?
- И такие мысли есть. Ситуация с билетными спекулянтами очень беспокоит. Хотя ни в одной стране мира их победить так и не удалось.