Хам в партере

Уже который день не оставляет крайне неприятное ощущение. Самое грустное - что это ощущение возникло от конкретного человека, причем от человека, который пришел на мой спектакль. Я сыграл очень много спектаклей и за последние годы довольно часто сталкивался с разным поведением людей из числа публики. Случались и неприятности. Но я никогда не обижал своих зрителей, даже если они покидали спектакль или выражали свое неудовольствие. Это нормально. Но то, что произошло 1 ноября в Центре Мейерхольда во время записи видеоверсии спектакля "Дредноуты", сильно огорчило.

Бывают разные огорчения. 2 ноября я весь день пытался улететь из Москвы домой, в Калининград. Причем мы вылетели по расписанию в 12:45, долетели до Калининграда, нас развернули, вернули в Москву, продержали в аэропорту до вечера и объявили задержку до следующего утра. Сижу в "Шереметьево-1" уже 3 ноября, рейс снова задерживают, дома я не был полтора месяца, там ждут, а 5-го нужно лететь в Казань... То есть у меня в жизни случаются огорчения. Но неприятное ощущение от поступка человека, который пришел ко мне на спектакль, не проходит и не перекрывается более свежими неприятностями.

Я не ошибся. Тот человек пришел не на мой спектакль, а именно ко мне на спектакль. Последние четыре года мы записываем спектакли на видео и выпускаем DVD спектакли. Запись всегда проходит в Центре им. Мейерхольда, и всегда мы приглашаем зрителей. Это друзья, знакомые, студенты и просто люди, которые получили такое приглашение из интернета. То есть — ДРУЗЬЯ! И друзья приходят поучаствовать в записи, а стало быть, помочь. Билетов никто не продает, не покупает, и о билетах даже никто не думает. Все приходят помочь!

И вот. Все было готово. Стояло семь записывающих камер, работала куча людей, которые ставили свет, звук, прочую аппаратуру. Публика (друзья) расселись. Я в отличном настроении вышел на сцену. Сначала всех поприветствовал, поблагодарил за помощь, попросил выключить телефоны. Еще сказал, что спектакль будет идти как обычно, без остановок и дублей, и попросил во время спектакля не выходить из зала — придется останавливать запись, переигрывать кусок... И вообще, хочется сыграть все целиком, без перерывов, честно. Я добавил, что могу на этом настаивать, потому что билетов никто не покупал.

И тут такой уверенный и ироничный голос из зрительного зала заявил, что он билет купил, да еще "задорого", у какого-то "дядьки". Я, честно говоря, оторопел и решил немедленно выяснить, что это за "дядька" и пр.

В общем, оказалось, что это была шутка. Человек так пошутил. Никто, кроме шутника и нескольких его приятелей, шутку не оценил...

Короче говоря, спектакль начался. И минут через десять после начала три человека встают, в том числе и шутник, встают вальяжно, с видом людей, которым не угодили и им больше здесь делать нечего, и направляются к выходу. Запись спектакля и сам спектакль останавливаются. Они шествуют к выходу...

"Я извиняюсь", — покидая зал, громко сказал шутник. "Мы ожидали чего-то другого", — добавил он уже в дверях.

Его демарш произвел сильное впечатление на всех. Ни мне, ни зрителям справиться с огорчением и горьким осадком до самого конца спектакля так и не удалось. Эта горечь останется в видеоверсии спектакля, ее видно. Но это ничего. Пусть так.

Но как же невыносимо противно встречаться — и встречаться на своей территории и в окружении друзей, во время исполнения любимого, самого беззащитного и дорогого мне спектакля — с такими людьми. Их там не должно было быть.

Мне неинтересны такие люди... А какие?

А вот какие...

Этот "шутник" не прослушал даже вступления в спектакль и все для себя решил. На самом деле он решил, что ему не понравится, заранее. Он шел на спектакль без всякой надежды, шел убедиться, что и "это не то". Он не понял, что своим уходом высказал пренебрежение не только ко мне лично, не только к спектаклю, который я люблю, который играл для тысяч людей в разных городах и странах с успехом и радостью, но ко всем зрителям. Дескать, я все понял, мне достаточно, а вы, дураки, продолжайте слушать и смотреть то, что мне настолько противно и неинтересно, что я не могу потерпеть и уйду, несмотря на то, что понимаю, что мой уход прервет съемку и вам помешает. Нет! Мне пофиг. Мне плевать. "Извиняюсь".

То есть то, что я идиот, ему стало ясно почти сразу, но и все, кто продолжил смотреть, тоже идиоты. А ему скучно! Его не убедили, не увлекли, не заинтересовали...

И не собираюсь! Мне противны и отвратительны скучающие люди. Люди, которые ходят по миру как по супермаркету и выбирают, кто бы их развлек и заинтересовал. Этот "шутник" ходит и оценивает. Он не надеется, он ждет, что его удивят, порадуют. А ему скучно!

Ему скучно потому, что он поверхностный, неглубокий, эгоистичный бездельник. Читать книгу — это труд, смотреть кино, слушать музыку, любить, радоваться, чувствовать, сопереживать, даже смеяться по-настоящему — это все труд. Труд живой и духовный. А в нем нет этой жизни. Ему скучно!

Я много видел скучающих дорогих содержанок. Про них все понятно. Но этот шутник был молодой мужчина или по паспорту мужчина. Неприятно, когда мужчина так внимательно к себе относится, бережет себя и так себя любит. Особенно неприятно, когда он этого еще и не скрывает. Пошутил он! Пошутил — и сам порадовался своей глупой и, главное, совершенно неуместной шутке, даже не поняв, насколько шутка была глупая и неуместная. Нет! Он-то считает, что остроумен и может говорить что угодно и где угодно, а главное — кому угодно и когда угодно.

Он ушел. Ему не понравилось. И хорошо! Я не хочу, чтобы он смотрел мои спектакли или читал мои книги. И тем более не хочу, чтобы ему они нравились. Я пишу и играю не для скучающих поверхностных себялюбцев. Мне не нужны такие читатели и зрители.

Он сказал: "Извиняюсь". Безграмотный парень. Говорить "извиняюсь" невежливо и неверно. Нужно говорить "извините". Но относительно самого себя он сказал правильно. Он себе уже давно все извинил и больше, очевидно, "не парится". К тому же, когда он говорил свое "извиняюсь", было видно, что ему не стыдно. Совершенно.

Мне неприятны люди, которым не стыдно. То есть совсем не стыдно.

Но этот шутник не уникален. Таких много, он даже типичен. И, как все типичные, он пошлый. Просто он зачем-то зашел туда, куда ему не надо было заходить, и оказался среди людей, среди которых ему не место. Он ушел, правильно сделал. Только лучше бы не заходил.

Всех, кто был тогда на спектакле, прошу простить меня за то, что не смог достойно и своевременно ответить этому "шутнику".

Кстати, "шутник" (не знаю, как Вас зовут), если Вы вдруг прочитаете это, не утруждайте себя ответом или попыткой полемизировать. Меня Вы и Ваше мнение совершенно не интересуете.

Евгений Гришковец, режиссер, актер, писатель

Оригинал материала

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе