Спектакль, посвященный юбилею Петра, повторил судьбу своего героя: Запад вдохновил Россию, но в итоге стало ясно — доводить всё до ума нам придется в одиночку.
Получилось достойно, красиво и очень эффектно: на помощь пришли даже пушки.
Мировая премьера в Санкт-Петербургском театре музыкальной комедии приурочена к широко отмечаемому 350-летию первого российского императора. Вышла, правда, поздновато: день рождения Петра приходится на июнь. Причина опоздания уважительная — команде создателей представления пришлось многое менять на ходу по причинам, не связанным с творчеством.
Музыка была заказана знаменитому Фрэнку Уайлдхорну: американский композитор широко известен своими мюзиклами, многие из которых были поставлены на Бродвее. В афише петербургской Музкомедии стоят его работы «Джекилл & Хайд» и «Граф Монте-Кристо», и это кассовые спектакли. Композитор передал свое сочинение театру, музыкальным руководителем постановки же стал дирижер Алексей Нефедов. В первоначальном анонсе мюзикла в качестве режиссера был заявлен немец Андреас Герген. В итоге спектакль поставил руководитель театра «Санктъ-Петербургъ Опера» Юрий Александров — поистине с византийским размахом.
Работа над проектом началась несколько лет назад и объединила композитора с российским либреттистом Константином Рубинским. В результате свет увидела легенда об императоре. Так говорит сам Рубинский и уточняет: «Важно не сравнивать мюзикл с реальной биографией». Ремарка крайне своевременная: на сцене временами происходит то, что может покоробить знатоков отечественной истории.
Об этом позже. Первым же делом необходимо отметить суперзвездный премьерный состав. На сцену вышли сразу четыре лауреата премии «Золотая маска»: Иван Ожогин (Петр), Агата Вавилова (царевна Софья), Юлия Дякина (Евдокия Лопухина) и Иван Корытов (Франц, учитель Петра). Еще два золотомасочника остались в резерве. Это Мария Лагацкая-Зимина, подготовившая роль матери Петра Натальи, и Дмитрий Ермак (старец Досифей). На сцену же в этих партиях вышли Наталия Диевская и Александр Суханов — также любимцы почитателей жанра мюзикла. Таким образом, вопрос об уровне вокала основных персонажей не мог возникнуть в принципе. Отдельной радостью стала работа юного исполнителя Александра Дьяконова-Дьяченкова, сыгравшего и спевшего Петра-мальчика по гамбургскому счету, не пользуясь никакими авансами, которые с охотой раздает изначально благожелательно относящаяся к детям-артистам публика.
Начало повествования о первом императоре с его первых лет задает эпический подход авторов к делу. На создании полной музыкальной биографии Петра настоял Уайлдхорн, живо интересующийся историей: автор либретто Константин Рубинский изначально планировал начать работу с путешествия российского царя по Европе в рамках Великого посольства. В результате такого почти энциклопедического приема стало возможным появление в мюзикле одной из самых ярких картин — Стрелецкого бунта 1682 года, а также лирического номера царицы Натальи, поющей детям колыбельную накануне возможной гибели от рук восставших.
Богатейшая на события и свершения жизнь Петра I используется создателями на все сто. Помимо восстания стрельцов, зрители увидят катастрофическое наводнение в Петербурге, коронацию в Успенском соборе, поездку царя в Европу с балами и коммерческими торгами, возведение новой столицы и даже дебаты в боярской Думе, а также Полтавскую битву. За сценографию мюзикла отвечает художник Вячеслава Окунев, давний соратник режиссера Александрова. И этому тандему было где разгуляться. В постановке удачно объединены видеопроекции на поверхности, картинки на экранах и натуральные декорации. Последние отличаются масштабом и редким качеством и функциональностью: царский трон кажется незыблемым, корабельный нос норовит раздавить массовку, пушка очень натурально палит на сцену, а в сцене битвы под Полтавой для публики устраивается форменное огненное шоу. И костюмы: они выглядят роскошно, особенно женские.
Самые выигрышные номера также достались исполнительницам. Наиболее яркий образ удалось создать Агате Вавиловой, чья царевна Софья солировала в сцене бунта. Мощь, внутренняя сила, агрессия, коварство — всё как на известном портрете Репина. Только в мюзикле Софья несравненно красивее и отчего-то напоминает многочисленных итальянок с картин Карла Брюллова. Полный спектр эмоций — от девичьей беззаботности до трагедии заключенной заговорщицы — выразила в партии Евдокии Юлия Дякина. Обычно проходная персона второй жены Петра, императрицы Екатерины, стала второй после самого императора ролью в мюзикле. А ее песнь в лазарете при монастыре, наверное, самый вокально красивый номер спектакля — отдельное спасибо актрисе Анастасии Вишневской.
Помимо людей в мюзикле есть еще два равноправных действующих лица — два города, две столицы. Москве создатели «Петра I» не польстили. Это постылый, мрачный мир, полный угроз, косности и духоты. Темное дерево да застенки — разве что свет икон Успенского собора свидетельствует, что сумрак все-таки развеется и победит проклятья, наложенные на Петра ревнителями старинного уклада государства. Рождение Санкт-Петербурга тоже представляет собой царство смерти, но его сменяют картины светлых и величественных перспектив новой столицы, заполненной светом солнца. Все бы хорошо, но уж больно обидно за Москву. И здесь есть о чем поговорить.
Противостояние московской восточной деспотии и просвещенного западничества Петербурга – главная сюжетная линия мюзикла. И воплощая ее, создатели ударяются во все тяжкие. Оговорки постановщиков о том, что не следует искать в представлении историческую правду, не случайны. Никто и не требует от мюзикла дотошного следования учебникам. Но сцена, в которой старец Досифей страстно барахтается по полу с распущенной в любом смысле Евдокией Лопухиной (голые коленки несчастной царственной узницы так и сверкают) — явный перебор, укладывающийся, впрочем, в фирменный стиль Юрия Александрова. У него почти в любой постановке можно увидеть что-нибудь этакое, оживляющее и будоражащее. Ну а картина, в которой ту же многострадальную Лопухину с целью скорейшего склонения к измене царю распинают на кресте, настолько шаблонна в современном шоу-бизнесе, что давно стала дурным вкусом и общим местом одновременно. Понятно, что такие страсти зрелищны и хорошо продаются. И все же этот дешевый прием как-то особенно сильно выбивается из общего высокого уровня мюзикла. Не очень повезло и царевичу Алексею, эту роль исполнил Виталий Головкин. Задуманный авторами контраст между свободной светлой личностью в грезах отца и царевичем-врагом в момент предательства – понятный сценический ход, но все же нет никаких свидетельств, что несостоявшийся наследник Петра был в реальности косноязычным полуидиотом. Опять-таки заоблачный полет фантазии создателей мюзикла.
И о главном герое. Иван Ожогин чудо как хорош в заглавной роли. Рост, стать, само собой голос – многочисленные поклонницы записывали номера своего кумира на видео, презрев любые запреты администрации. Рисунок роли Петра I был прописан экстатически. Если любовный дуэт, то до сотрясения воздуха. Если безумие, то до таких корчей на полу, что пришлось опасаться – не поранился бы артист. А в финале, ставшем апофеозом городу на Неве, экстаз был уже всеобщим. В нем пребывали и зрители, и артисты. Хотя, признаться, услышать из уст императора здравицу в честь не только Санкт-Петербурга, но и Петрограда и даже Ленинграда (!) было очень неожиданно. Но претензий здесь быть не может: «Петр I», несомненно, большой стиль — когда возможно почти все.