Евгений Снежко, будучи преподавателем дизайна в училище культуры, увлекся народной культурой лет в 35. Стал искать, чем славится земля ярославская. Ростовская финифть, первомайский фарфор – все это горячее производство. Но где же дерево?
И тут совершенно случайно нашел в Тутаеве следы древней росписи.
Ярославский стиль узоров сложился в XVIII веке и отличался от напыщенной златокрасной хохломы, от строгой и холодной геометрии архангельского рисунка. На земле Ярослава Мудрого мастера полюбили теплые цвета. Зеленый, желтый, синий и красный. Причем зеленый – цвет флора – был основным. Разделочные доски были зеленые, платки у матрешек – тоже. На фоне царствования красного цвета ярославский «изумруд» резко выделялся.
Но природолюбивым ярославцам было этого мало, и они вместо всяких треугольничков и лошадок вплетали в роспись всякие цветочкилисточкилепесточки. Но не просто, а особым способом, и рисунок получался словно объемным.
«Озеленяли» ярославские умельцы коромысла, сани, посуду. мебель, конные дуги. Говорят даже, что вместе с купцами Демидовыми дошла ярославская роспись до Урала.
И даже большевики не остановили победную зеленую поступь ярославской школы.
В небольшом городке Тутаеве в советских тридцатых годах прошлого века создали промкомбинат – филиал ростовской мебельной фабрики и продолжали строгать детские стульчики, рамы для зеркал, шкафы, табуретки, разделочные доски.
В 70е годы даже лицензию получили на ярославскую кистевую роспись. Но с распадом СССР тутаевская фабрика прекратила свое существование, мастера ушли на надомную работу. Но работы было мало. Туристические теплоходы перестали останавливаться в Тутаеве. В суровые девяностые не устояли народные промыслы в крупных городах – что уж говорить про уездный городок.
И ушла бы безвозвратно ярославская кистевая роспись, если бы не энтузиазм Снежко. Он нашел одного из последних мастеров – Ларису Франчук – и привез ее в Ярославль, чтобы преподавать ученикам. Потом Евгений Алексеевич и сам стал обучать студентов этому народному промыслу.
Выпускники училища культуры привозили потом свои работы в Москву, и там удивленно смотрели на сложившийся, но неведомый ранее стиль. Москвичи привыкли к работам учеников известных школ: из Федоскино, Амбрамцево, Гжели, Палеха.
Реаниматор ярославского народного творчества опубликовал статью в журнале, показал всему российскому миру, что есть такое кистевая роспись в современном изложении.
Долго определялись, назвать ее тутаевской росписью или ярославской. С одной стороны, традиции сумели сохранить в Тутаеве, но возродили их в Ярославле. Тутаевцы решили, что пусть роспись называется ярославской.
Но успехи массового характера не носили. Роспись по матрешкам и разделочным доскам – занятие кропотливое. К тому же всякие цветочкилепесточки рисовать... Мужчин, в общем, заманить на такое трудно. В росписи остаются только девушки. Из десяти, может быть, одна увлечется.
Да и у молодых девушек на пути к мастерству в росписи стоят традиционные преграды: любовь, семья, дети. А посему внедрять зеленоглавую матрешку в жизнь особо некому. Да и трудное это дело. «Попробовал я в Москве продавать наши расписные вещи. Но разве я могу один соревноваться с раскрученным бизнесом». Сейчас русских матрешек делают даже в Китае и к нам везут.
«Вернулся в Ярославль, попробовал дать на продажу ларечникам. Так там стопроцентную накрутку сделали. Зачем им возиться с местными производителями, если выгоднее купить поделку на Черкизовском рынке и здесь перепродавать».
«Отец» ярославской матрешки Евгений Снежко считает, что в одиночку ее не раскрутить.
Грядущее 1000летие Ярославля – самый подходящий момент для становления нового символа и его всероссийской раскрутки.
«Пусть мэрия выдает лицензии на торговлю изделиями народного промысла, с условием, чтобы в них были местые товары представлены», – предлагает Снежко. По идее, его мысль пересекается с путинским «рынки для крестьян».
Еще Евгений Снежко мечтает, чтобы народные промыслы шагнули в школу, тогда мастеров появится больше, и они смогут вернуть ярославской росписи утерянные традиции. Для этого надо, по мнению энтузиаста, открыть в высшем учебном заведении, например в педуниверситете, кафедру народных промыслов. Тогда ее выпускники пойдут потом в школы и начнут учить детей промыслам.
Пока же только пятерка мастеров начинает преподавать в детских художественных школах. Этого мало, но хоть чтото.
Владимир Кобылинский
Караван-Рос