Гордон: Тургеневская девушка?

Толкунова: Мне кажется, да, во всяком случае, в течение очень долгого времени Тургенев был моим любимым писателем. Благодаря Тургеневу я поняла: все связанное с естеством, с природой остается навечно, а все придуманное человеком, искусственное - преходяще. Словно в калейдоскопе, сменяются там цвета, тональности, форма разговора, слова, выражения, одежда, мода, но истинные чувства неизменны. Какие? Ну, например, радость по поводу рождения ребенка...

Гордон: любовь...

Толкунова: ...от которой дитя появилось на свет, счастье от его первого крика. Однажды в роддоме я видела, как приходят в наш мир младенцы. На меня надели халат, шапочку - все, что положено...

Гордон: Сына у вас тогда еще не было?

Толкунова: Как раз когда я была беременна им, мне и довелось увидеть множество родов. Затаив дыхание, я наблюдала, как, освобождаясь от этой очень нежной, но все же тяжелой ноши, женщина дает жизнь новому существу, и ребенок, впервые набрав воздух в легкие, вскрикивает оттого, что вдохнул запах жизни. Сын плакал, и каждый раз я начинала рыдать вслед за ним. Не знаю почему, но меня не покидало ощущение значимости всего того, что происходило, и это состояние я запомнила..

Гордон: Чем занимается нынче ваш сын?

Толкунова: Коля был художником по свету в моем Театре музыкальной драмы и песни, а сейчас в малом бизнесе. Я не могу сказать, что он твердо определился и планирует посвятить себя чему-то конкретному, на данный момент ему интересно все.

Гордон: Сын женат?

Толкунова: Пока ходит в холостяках.

Гордон: Вы представляете себе день, когда он приведет девушку и скажет: "Мам, я ее люблю и хочу жениться"?

Толкунова: Я буду счастлива, потому что сейчас молодые люди не позволяют себе устояться в мысли, что у них будет семья. Они редко женятся...

Гордон: ...и еще реже, наверное, приходят с избранницей к маме...

Толкунова: Как бы то ни было, буду рада и приму ту девушку, которую он себе выберет.

Гордон: Вы не жалеете, что ограничились только одним ребенком?

Толкунова: Очень жалею, очень! Должна была родить еще детей, их воспитать, но артисткой тогда бы не стала. Скорее всего прекратила бы петь и ушла бы со сцены.

Гордон: Искусство требовало жертв?

Толкунова: Еще каких! Конечно, сейчас сожалею, что у меня нет дочки-красавицы, которая была бы рядом и меня понимала бы. Все-таки мальчика, как правило, растишь для другой женщины, а девочку - для себя.

Гордон: Как ни странно, я не могу вспомнить ни одного связанного с вашим именем скандала - учитывая нравы того, что называется у нас шоу-бизнесом, это вообще поразительно. 

Толкунова: Тут два ответа: во-первых, по натуре я не скандальна, а во-вторых, не в шоу-бизнесе. Из разных конюшен мы, господа!

Гордон: О конюшнях... Когда вы читаете в прессе о каких-нибудь очередных приключениях, связанных с именем Аллы Борисовны, при этом что думаете?

Толкунова: Ничего! Во-первых, избегаю газет и журналов, а во-вторых, у меня другие жизнь и литература, поэтому в такие вещи не вникаю. Мне это неинтересно...

Известия