Гарри Бардин: «Я не люблю слова «крутизна», «круто», меня это отторгает от человека. И еще одно, молодежное, — «прикольно». Прикольность меня уже достала»
© РИА Новости. Алексей Куденко
— Какие слова вы считаете сейчас особенно важными для страны, для общества?
— «Свобода». Потому что свобода лучше, чем несвобода, я этому поверил. Но это, разумеется, мое личное устремление, а не потому что я ждал, когда мне Медведев об этом сообщит.
— «Свобода» — ключевое слово, потому что ее сейчас не хватает?
— Да, именно так. За этим словом стоит все меньше и меньше. Для меня свобода — это свобода выбора, но не только в смысле урны и избирательной кампании. Это свобода решать, что мне смотреть, что мне читать, где мне учиться, где мне лечиться. Мое жизненное пространство должно быть территорией свободы.
— Вы упомянули Медведева. У нас есть сейчас в политике хороший оратор?
— Нет, такой не проглядывается, чтобы говорил просто, глубоко и при этом заразительно… Нет.
— Существуют для вас антислова?
— Я не люблю слова «крутизна», «круто», меня это отторгает от человека. И еще одно, молодежное, — «прикольно». Прикольность меня уже достала. Еще не люблю, когда слишком много англицизмов употребляют. «Питчинг», «лизинг» — это пришло к нам и осело, а мы даже не пытались искать аналоги.
От тюрьмы и от сумы не зарекайся — это понятно, но зачем же навязывать нам лексику тюремную?
— А надо ли искать аналоги? Это не будет искусственно?
— Ну почему, можно найти. Все эти кастинги и питчинги вроде говорят о вхождении в цивилизованное поле, а на самом деле мы легли под чужую культуру.
— От чего еще вы бы защищали русский язык?
— От жаргона, от шансонной лирики, которая строится на романтизации зэковской жизни. От тюрьмы и от сумы не зарекайся — это понятно, но зачем же навязывать нам лексику тюремную? А она навязывается.
— Но тут не только шансон виноват, тут и политики свою лепту вносят.
— Да, «мочить в сортире», «жевать сопли» — много привнесено нехорошего.
— Вам нравятся тексты современных мультфильмов? Я говорю прежде всего о массовой продукции, которую смотрят все дети, — «Лунтик», «Смешарики», «Маша и медведь».
— Тут есть две тенденции. Есть так называемая лексика Шрека, когда создатели хотят угодить всем сразу и когда шутки довольно взрослые, на грани фола, а сюжет вроде бы детский. Хотят потрафить и этой аудитории, и той. А у нас настолько суконный язык! Взять того же Лунтика: неталантливо прописанные, невкусные диалоги. А вспомните диалоги из мультфильмов «Трое из Простоквашино» или «Бобик в гостях у Барбоса». Институт сценаристов пошатнулся. Это я очень мягко сказал — он рухнул. У нас была отработанная система, редактура, были профессиональные сценаристы, высокие образцы. А потом, во время перестройки, это рассыпалось в прах, и все оказалось дозволено.
Я с удовольствием смотрел лекции Лотмана — вот был златоуст!
— Юрий Норштейн в интервью «Слову и антислову» хвалил «Смешариков» за неплохие сценарии и хорошие темы, но отмечал, что в любом случае это конвейер.
— Да, это конвейер, и еще ощущение, что они в художественных школах не учились, по изображению это очень слабо. А ведь это выразительная часть мультфильма! Я тут застал своего внука за смотрением «Лунтика». Он сказал: «Это не для головы, это для глаз». То есть что-то шевелится, и он смотрит.
Я считаю, наиболее приличный сериал — это «Маша и медведь», он режиссерски сколочен добротно. Мой внук еще любит мультсериал «Новаторы», там благородная идея, но изображение тоже могло быть лучше.
— Вы обращаете внимание на ошибки в речи и на письме?
— Конечно, замечаю, в том числе и на телевидении — там всегда видно, кто начитан, а кто нет, это бросается не в глаза, так в уши. А в обычной речи для меня индикатор неграмотности — это слово «звОнит».
— Какие слова вы бы изъяли из русского языка, если бы была такая возможность?
— «Круто», «прикольно», «тащусь» и «ржака». Так сразу все и не вспомнишь. Но не указом президента бы изъял, конечно, а воспитанием.
— А есть способы воспитать грамотную речь?
— Я закончил Школу-студию МХАТ, мы там все время слышали правильную, интеллигентную речь, педагоги говорили на прекрасном языке, и этому хотелось подражать. Надо, чтобы был пример.
— Есть такие образцы?
— Я с удовольствием смотрел лекции Лотмана — вот был златоуст! То же можно сказать и об Ираклии Андроникове — у него была выпуклая, вкусная речь. Замечательно владеет словом Дмитрий Быков. Вот это образчики.
Ксения Туркова
Московские новости