Мой образ жизни неожиданно попал в мейнстрим.
Было время, когда мое мировоззрение и мои принципы были под запретом. Потом к ним стали просто равнодушны. Затем наступил момент, когда на человека с моими взглядами стали смотреть, как на неопасного сумасшедшего.
Так, шаг за шагом, год за годом, — и вдруг мое мировоззрение стало признаваться единственно правильным и верным.
Да, я — сторонница традиционных отношений. Моя семья очень большая: дети, бабушки, дедушки, братья, сестры, двоюродные и четвероюродные племянники… Мы все живем плотным и дружным кланом.
Я плачу церковную десятину.
Не курю.
Мой возраст служит серьезной преградой и для «других излишеств».
Короче, все мои при принципы внезапно совпали с генеральной линией.
С точки зрения депутата Мизулиной, я — идеал.
В связи с этим я чувствую себя неловко и непривычно.
Но я это переживу, справлюсь.
Меня даже не раздражает, что вместе со мной в этом мейнстриме оказались и те, кто, прежде с этими принципами боролся, и те, кто впервые перекрестил лоб, когда разрешили, и те, кто переступает порог храма, потому что одобрено. Я не переживаю, что многие из них понимают эти принципы примерно наполовину, а некоторые и на четверть.
Ничего страшного, со временем разберутся — переходный период. Да и кто меня над ними судьей поставил?
Но есть кое-что, на чем я буду стоять твердо.
Я не хочу, чтобы мои принципы использовались в качестве удавки.
Я не хочу, чтобы тем, что мне дорого, удушали людей, чье мировоззрение не совпадает с моим.
Я, со своими взглядами, большую часть жизни находилась под прессом со стороны государства и общества — и вот теперь, когда мое мировоззрение объявили единственно верным, я вовсе не желаю оказаться в положении давящего.
Попытка справиться с реально существующими бедами, излечить нравы, восстановить купированную мораль методами запретов и кнута — безнадежны. Работать они все равно не будут, но щепками полетят покалеченные ими судьбы.
Помогают только старые, проверенные средства: врачевание, увещевание, просвещение и личный пример.
Короче, для того, чтобы я стала полным идеалом, меня еще и заткнуть надо.
Елена Зелинская
Православие и мир