Те проявления массовой культуры западных стран, которые 20 лет назад были объектом насмешек со стороны советской пропаганды, пришли к нам и стали новой культурной парадигмой российской действительности.
Телевизионный эфир заполонили деградационные реалити-шоу, примитивные сериалы, передачи, посвященные спекуляции на самых низменных инстинктах, или оперирующие абсолютно антинаучной ахинеей — бесконечные сюжеты про инопланетян, экстрасенсов, карликов и великанов…
Под напором примитивной, простой масс-культуры, академическая культура оказалась вытеснена в резервации чопорного телеканала "Культура" или в ночные эфиры центральных каналов. В прайм-тайм предпочитают показывать пластмассовые штамповки сериалов про Кармелиту или базарные шоу Андрея Малахова.
Российский кинематограф разделился на два течения: авторское кино "не для всех", хорошее, безусловно, но склонное так глубоко запрятывать смысл, использовать столь изощренные способы выражения, что обнаружить их порой способно лишь высоколобое жюри Канского кинофестиваля.
И массовое кино, кино Фёдора Бондарчука и Никиты Михалкова. Да, в последние годы российский массовый кинематограф пытается выжать из себя "блокбастеры". Однако, выходящие один за другим дорогостоящие эпопеи все равно не способны сравниться по своей психологической глубине со многими советскими картинами. И хотя они снимаются на важные темы исторического патриотизма, как, к примеру, последний фильм Бондарчука "Сталинград", но почему-то получаются очень поверхностными, целлулоидными.
Можно предположить, что это обусловлено тем, что режиссеры пытаются механически перенести стандарты голливудского, "оскаровского" кинематографа на отечественный культурно-исторический базис. "Не верю, — сказал бы Станиславский. "Не верю", — говорит каждый второй зритель, выходя из кинотеатра.
Не только режиссеры, музыканты тоже склонны к банальному перениманию зарубежной стилистики. То, что хорошо для Америки или Англии — музыкальные стили, сформировавшиеся непосредственно в этих странах, перенесенные на нашу почву смотрятся чахло. В принципе, можно сказать, что тотальное распространение музыкальных стилей англосаксонской и американской культур — часть общей экспансии, которую эти нации давно и успешно реализуют, или же побочный эффект ее.
Российская поп-музыка, создаваемая по западным калькам, заведомо должна проигрывать и проигрывает. Однако альтернатив данной стилистике нет, потому что русская культура просто не сумела выработать собственных, аутентичных аналогов. Русские народные мелодии не легли в основу ни одного популярного музыкального стиля, оставшись уделом маленьких школьных хоров. Вот и приходится русской эстраде приспосабливаться к культурным кодам негритянской субкультуры, к примеру. Получается плохо, и это понятно.
Если говорить о популярной музыке, то можно сказать, что ее в России почти нет. То, что транслируют российские радиостанции — это по большей части не имеет ни малейшего отношения к музыкальному искусству. Если в 90-е попадались еще небольшие вкрапления поп-исполнителей, которых можно было назвать певцами и музыкантами, обладающими хотя бы минимальными вокальными данными, то на данный момент можно констатировать окончательную деградацию массовой музыки. Просто шум, бессмысленные колебания воздуха: "Ты меня не отпускай, я вот-вот закрою двери, ты поделись своей постелью, в мои объятия влетай" — поет популярнейший исполнитель Стас Михайлов. Поэтичность, глубина, сюжет….
Поп-музыка тоже делится на два основных течения: так называемый "шансон" и стандартная "попса" подростковых дискотек. Они делят народные пристрастия примерно поровну, но схожи в одном: абсолютном отсутствии музыкального вкуса. Почему "блатная" тематика столь прочно завоевала сердца русского слушателя — тема для отдельного разговора. Но, что невозможно не заметить, даже испытывая неприязнь к подобной "эстетике", это то, что в данном направлении тоже налицо чудовищная деградация. На смену Дине Верни и Владимиру Высоцкому пришли вечно ноющие дядьки, занудно причитающие в эфире радиостанции "Шансон".
Причем многие поп-певцы на самом деле обладают прекрасными вокальными данными, Дима Билан, к примеру, способен исполнять даже оперные арии, о чем трудно догадаться, если познакомиться с его творчеством лишь по поп-песням, принесшим ему славу.
Дело в том, что хороший вокал просто-напросто не востребован, хорошая музыка не нужна радиостанциям и телеканалам. Главенствует принцип: чем примитивней, тем лучше.
"Не позволяй душе лениться" — писал Николай Заболоцкий. И то, что происходит сейчас в культуре, можно охарактеризовать как тотальную душевную лень. Телеканалы, радиостанции эксплуатируют именно это свойство человеческой натуры, разжигая его и потворствуя.
Почему так происходит, почему духовность, интеллектуальность, профессионализм оказались на обочине? "Правда.Ру" попросила поделиться своим мнением народную артистку России, заслуженную артистку РСФСР Людмилу Сенчину:
"Я считаю, что песни — это самое мощное оружие в хорошем смысле слова. Но у каждого времени оно свое — во время Великой Отечественной войны были написаны совершенно гениальные песни, но мы же не будем говорить, чтобы была, не дай Бог, война? Музыка диктуется обстоятельствами, идет в ногу с жизнью, отражает ее. Поэтому, авторов винить трудно. Просто сегодня другое время. Я думаю, что хороший вкус способны воспитать только родители — больше никто и ничто. Надо читать книги не по айпаду, а живые книги со страницами, маленьким детям показывать какие-то старые мультфильмы, милые, добрые. Воспитание культуры, вкуса — это все зависит от семьи."
…Значит, во всем виновато время, его вызовы. Какая же сейчас цель почитается главной? Если во время войны основной идеей, витающей в атмосфере, была мысль о победе, о спасении страны, то сейчас какая? К сожалению, это идея финансового обогащения — вот что самое главное. Капитализм, придя на совершенно чуждую ему почву, деформировал и духовную сферу. Это искажение и лежит в основе культурных проблем — бизнес вытеснил творчество.
Данное явление можно наблюдать и в области изобразительного искусства — многие профессиональные художники, получившие академическое образование оказались вынуждены пойти на поводу мейнстрима, искусственно созданного дельцами от искусства. Вместо того, чтобы писать прекрасные полотна, художники принялись крутить несообразные инсталляции из проволоки — потому что это разрекламировано, это легче продать. Кто посмеет крикнуть, что король-то голый? Покупателям, вложившим деньги в покупку суррогатного искусства, это, по понятным причинам, не выгодно. Владельцам галерей — тоже.
Свой комментарий на тему культурной деградации "Правде.Ру" согласился дать Петр Толстой, телеведущий, член Общественной палаты Российской Федерации:
"Массовая культура — это продукт, который рассчитан на широкие ряды потребителей. И в принципе, понятно, почему это все существует и имеет успех, все эти реалити-шоу, поп-хиты — эта как фаст-фуд в гастрономии, который могут есть все. А качество фаст-фуда — оно, конечно, невысокое, в Америке, кстати, гораздо выше. А почему не возникает чего-то достойного? Я думаю, что все возникает, просто мы этого не видим, потому что все собой заслоняет массовая культура."
Как обратить внимание зрителя на высокую культуру? Хотя бы не на академическое искусство, для начала просто добиться того, чтобы массовое стало менее пошлым, простецким, низкопробным?
Это очень сложный вопрос — может быть должно вмешаться государство, вынудив телеканалы скорректировать свою сетку передач… Может быть, нужна культурная цензура. Но культура — это очень тонкая, сложная материя, в которой легко "нарубить дров". Поэтому адекватных путей решения пока не видно.
А пока, российские подростки усердно учатся восторженно повизгивать за кадром телевизионных ток-шоу. Полезная наука, не правда ли?
Надежда Алексеева
Правда.Ру