Понятия о России. К исторической семантике имперского периода. Новую науку — историю понятий — развивают три школы: немецкая связана с именем Козеллека, кембриджская следует идеям Покока и Скиннера, французская — Фуко и Гийома. Раньше изучали не многие особенно важные политические понятия и идеи, сейчас все чаще говорят об исторической семантике как о дисциплине, рассматривающей любые формы образования смысла в истории.
Понятие напоминает амебу, которая ползет по полю значений. Говорящие могут использовать лишь те смыслы, которые актуализированы нынешней формой амебы. Амеба же, проползая, изменяет субстрат под собой, оставляет след, и ее форма инерционна, зависит от предшествующей формы.
В понятиях аккумулирован опыт прошлого и ожидания будущего, они «темпорально нагружены». Становление понятий — это в том числе процессы становления будущего. Существует гипотеза, что прежде в словах была больше доля опыта, и этот опыт определял ожидания людей, а сейчас в понятиях растет доля ожиданий, и теперь слова определяют, что может, а что не может стать опытом.
Понятия — это инструменты понимания, а тексты являются действиями — по ним воссоздаются намерения акторов, положение дел, достигнутый результат. Высказывание понимается не изолированно, а как ход в многоходовой игре, как аргумент в споре, зависящий от предшествующей истории разговора. История понятий ведет к анализу дискурсов.
Тем самым слова могут быть факторами исторического развития и его индикаторами. Можно отслеживать происходящее в истории (и в современности) по изменениям в значениях слов, а можно наблюдать, как использование слов меняет историю, как способ говорить и способ понимать сказанное влияет на происходящее.
На основе подобных теоретических разработок проведены многочисленные исследования в области исторической семантики разных стран и периодов времени. Данный двухтомник — об изучении истории понятий в России в период империи. Сборник состоит из больших статей, каждая посвящена какому-то одному понятию. Здесь есть правда, закон, конституция, цивилизация, средний класс, добродетель, общество, интеллигенция, либерализм.
В каждом случае — удивительные повороты. Скажем, история слова «либерал». С давних времен слово это несло значение избыточной и излишней свободы, во французском языке XVIII века оно имело значение «щедрый», а также «развратник» (либертин). Политическое значение слову придал Наполеон, который в 1799 году использовал оборот «либеральные идеи». Временно Наполеон стал хозяином «либерального дискурса» — во имя этих идей расширялась империя, побеждали наполеоновские войска.
Примерно в 1811–1812 годах Александр I придал слову новый смысл: царь связал понятие «либерализм» с борьбой за независимость, за свободу от завоевателя — Наполеона. Либеральными стали охранительные идеи Священного союза, антиреволюционные и во многом консервативные. Сам Александр I предложил синоним к «своему» слову «либерализм» (Александр, разумеется, писал по-французски, на русский его речи приходилось переводить, и царь просматривал и утверждал переводы): «законносвободный», в промежутке меж вольностью и легитимностью.
Затем понятие «либерал» рассыпалось на национальные дискурсы и имело разные значения в Испании, Италии, Франции и России. Все чаще «либеральный» приобретало значение «социально-маргинальный», революционный, оппозиционный, радикальный. «Законносвободный» вновь менял значение на «низкий, пошлый, позорный, слишком многое себе позволяющий». И в то же время в иных высказываниях «либерал» продолжает означать нечто вроде «консерватор». Затем в России слово оказалось нагружено проектом будущего, «либеральный» стало символом должного будущего состояния человека и общества, слово «либерализм» превращается в проект будущего, в символ. Либералы — это люди современные, позитивисты, противники беспочвенной метафизики. А потом? Потом идет отторжение понятия «либерализм» как не присущего русской традиционной культуре, слово осознается как «нерусское» понятие, обесценивается, маргинализуется. И далее, далее — при желании можно проследить превращения либерализма вплоть до наших дней, а в книге история его доведена до 1917 года.
Детали вскрываются поразительные — важным источником формирования значений слова «либеральный», важной средой, где оно имело хождение, была политическая полиция. Там определялось, как понимает это слово государственный аппарат. При этом политическая полиция была очень разной, в ней существовало три разные среды с разным образованием и разными политическими убеждениями (департамент полиции, губернские жандармские управления и охранные отделения), и в каждой среде понимали «либерализм» по-своему. Жандармы были из военных с традиционалистским мировоззрением, а полиция и охранка — люди с юридическим образованием, бывшие секретные агенты. Так что «либерализм» внутри политической полиции имел спектр значений от свободы-автономии, прав человека до бытового разврата, нарушения установленного порядка.
Язык — вещь коллективного пользования, и потому каждый говорящий вынужден для передачи смыслов использовать слова, значения которых придуманы не им. В результате мы говорим в том числе то, что не думаем, а слышим то, чего не имел в виду говорящий. Многое из произносимого остается нами не осознанным. Изучая значения используемых слов, можно узнать о людях больше, чем они сами, авторы изучаемых высказываний, о себе понимают.
Понятия о России. К исторической семантике имперского периода. — В 2 т. — М.: Новое литературное обозрение, 2012. Тираж 1000 экз.
Георгий Любарский
Эксперт