Леонид Лейкин, клоун: «Я поставил «галочку» – я работал в самом крутом шоу мира»

Знаменитый «Ай-ай-ай», один из корифеев питерских «Лицедеев», целое десятилетие «зажигал» в Лас-Вегасе – в шоу CIRQUE DU SOLEIL, и целое так называемое поколение NEХT знает талантливейшего актера в лучшем случае лишь по видеокассетам. Еще до концерта мне удалось пообщаться с Леонидом, не скрою: некое волнение присутствовало: кто я? Провинциальный корреспондент. И кто он? Гений! Король клоунады! Повидал сотни и столичных, и западных журналистов. Но как только мы познакомились, все страхи улетучились, и это было уже не столько интервью, сколько беседа людей, которым интересно друг с другом.
Торчащие во все стороны длинные волосы цвета соломы, красный клоунский нос и удивительно выразительные голубые глаза или как он их сам называет «глазные луковицы»...

– Леонид…

– Без отчества и просто Леня!

– Хорошо, просто Леня, что сформулировало тебя как клоуна, начиная с детства?

– Я могу на любой вопрос тебе ответить. Тем более на такой незамысловатый. Что меня сформулировало, значит...

– Сформировало.

– Сформировало, сформулировало? Сформируровалилуло. Хе-хе. Отрихтовало, короче. Меня много чего сформировало. Я тебе могу назвать: наверное, это... э-э-э... (Пауза.) ДНК. Вот. Когда мама с папой встречалась и прочее. Папа мой всегда был центром внимания, главный балагур всегда был в компании. Это первое – ДНК. Хотя очень много факторов. Второе: сама среда обитания, – например, родственные застолья. Мой папа знает тысячу песен наизусть, наверно, больше, чем этот, который, э-э-э, Кобзон. Чего не спросишь, он вообще все знает – и физику, и химию. Он вообще такой классный мужик! Дядя Володя его все называют. Да. Еще, наверно, мое нехотение и неумение учиться. (С нажимом.) Лень. Парадоксальная фатальная лень. Вот я могу часами и днями ничего не делать. Даже до самого последнего момента. Пока рак не свистнет, и петух не клюнет. Когда уже все. И в этот момент я сконцентрируюсь и сделаю. Обломовщина такая.

– Леня, вас называют клоуном мира, а сами своей Родиной вы что считаете?

– Питер, Россия…

– Более десяти лет вы работали в «Дю Солее» – одном из самых грандиозных мировых шоу, почему уехали?

– Устал. Устал делать одно и то же каждый день по два раза. И потом, чтобы ни говорили, как бы это ни было банально, приходит время и так называемые корни зовут домой. И потом я поставил «галочку» – я работал в самом крутом шоу мира. И надо двигаться дальше. Когда я шел туда, думал: стану мировой звездой! Все-таки лучший цирк мира. А я там стал такой же серой массой, как все. Они стирают имена. Есть только одно название – цирк «Дю Солей». Нет Леонида Лейкина – знают «Ай-ай-ай». Я познакомился там с Брэдом Питтом, с Синди Кроуфорд, с Полом Маккартни и Джорджем Харрисоном, с Карлосом Сантаной – перечислять очень долго. Все звезды Голливуда знают меня как «Ай-ай-ай», но никто не знает, как меня зовут. Цирк «Дю Солей» не делает звезд. Вообще. Чтобы попасть туда, надо быть звездой, а потом забыть об этом.

– И как вы все-таки решились бросить такое хлебное место?

– Очень хлебное! Все только спрашивают – зачем, почему я ушел, от таких вещей не уходят. Мне платили очень много. У меня были самые высокие гонорары. Но ушел, потому что понял: деньги – не главное, есть иные ценности. И, как оказалось, не ошибся, когда вернулся, увидел, что я здесь нужен.

– Леня, твой партнер по номеру Валера Кефт – многие помнят его лицедейскую маску: самый высокий, с сачком! – тоже вернулся в Россию?

– Нет, Валера остался. Он поправился, на грушу стал похож. (Смеется.) Его засосало больше, чем меня, он семьей там обзавелся. Я многих перепробовал на свою роль, на замену, без этого я просто не мог уехать, пока не нашел англичанина, бывшего гимнаста Терри Бартлета: сделал ему грим, костюм, все до миллиметра в номерах показал. Они с Валерой по-прежнему играют мои номера, а я получаю авторские гонорары.

– Леня, что дальше, какие планы?

– Клоунада – это моя жизнь. У меня лучше всего получается смешить или заставлять грустить вместе со мной. А раз у меня это получается, да я еще за это получаю деньги, то этим и буду заниматься. А вы знаете, что клоун сейчас самая редкая профессия? Даже космонавтов больше.

– Кого вы считаете самым великим клоуном?

– Это такой я бы сказал шаткий вопрос. Есть допустим я (Смеется.) – не самый плохой клоун, но есть еще Слава Полунин – мой Учитель, мой Мучитель – я считаю его великим клоуном, если б не было его, то не было бы и меня, а если б не было Чарли Чаплина, то не было бы и Славы Полунина, вот такая вот цепочка…

– Не раз слышала, что клоунада в кризисе…

– Ох уж этот кризис…Многие упрекают клоунаду: нет новизны. Но клоунаду придумать сложней, чем написать роман, который бы тронул душу человека за живое. Клоуны – это отображение общества и себя в этом обществе. И все же у нас сейчас самая лучшая почва вообще для всего: все взрастает, как на Кубе – три урожая можно собирать. Просто нужно корректировать это четко, правильно направлять, нужен человек, в которого веришь, за которым пойдешь. А без этого лидера будет хаос. В клоунаде таким лидером был однозначно Слава Полунин и театр «Лицедеи».

– Леня, давай о нынешнем. Тебе в этом году «стукнул полтинник». Такой вопрос: кто ты сейчас как клоун, и чем занимаешься?

– Очень просто ответить на любой вопрос, если отвечаешь честно. Ничего не надо придумывать. Кто я как клоун? Я не понимаю. Я может быть, недоделанный клоун, может быть. Потому что мне кажется, что я еще не сделал того, что я хочу. А, может быть, я и не понимаю, чего я хочу. Надо что-то делать. А что конкретно? И то хочется, и то.

– Но ты же сделал очень много...

– Это кажется. Допустим, вот Полунин, он больше сделал и за счет того, что он, во-первых, умнее, ну и по разным причинам. Мне кажется, что лично я за счет своей лени многое упускаю. Но я не могу себя переделать. Я бы хотел, и у меня внутреннее желание есть, а я откладываю на потом, на потом... А потом уже все.

Есть такая поговорка, что не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Это такой постулат, на который из-за лени своей говоришь: да и не буду я это делать завтра, а сделаю послезавтра. Это вот моя такая сущность. Ты знаешь, многое не верили в меня, даже сам Славик Полунин. Я сам в себя не верил, что у меня что-то получится. Самое большое мое желание было, чтобы надо мной смеялись. И чтоб я был на сцене. Просто – вот я выхожу на сцену, и все смеются. Я так себе тогда думал. В итоге так и получилось. Причем довольно быстро. Видимо, я был смешной. Я попал в такую среду, где все это происходило. Я потом много времени спустя узнал, как Славик сказал, что у Лени ничего не получится, потому что у него отрицательное обаяние. Как же так? Отрицательное обоняние, наверно, а не обаяние.

– Леонид, а семьянин вы хороший?

– Надеюсь, что да. Я уехал в Америку с женой и дочкой, а вернулся с женой и сыном.

– Дочка там осталась?

– Да с бывшей женой. (Смеется.) А дочка у меня прекрасная, она уже снялась в фильме ужасов там, в Голливуде, – играла девочку, которая предсказывает будущее.

– А сами вы там где-нибудь снимались?

– Там – нет. А здесь – буду обязательно. У меня уже сейчас штук двадцать разных предложений от известнейших в нашей стране людей: сниматься в кино, делать спектакли, какие-то проекты, телепередачи.

– Кто ваша новая половинка?

– Ее зовут Женя, она олимпийская чемпионка, чемпионка мира по спортивной гимнастике и очень хороший друг, а еще она мне родила Бубенца, сына, которому пять лет. Очень звонкий, солнечный мальчуган, мы с ним кстати оба Раки, а вообще его зовут Данила (И с гордостью.) – Данила Леонидович Лейкин.

– Леня, вы дали сотни интервью, какой вопрос, задаваемый журналистами, вам не нравится больше всего?

– Какой вопрос. (Задумался.) Да, наверное, вот этот самый…

– Леонид, в заключение – ваши пожелания читателям газеты.

– Пожелания? Читателям? Читайте и обрящете!

«Лицедеи» – клоун-мим театр.

Лауреаты премии Ленинского комсомола, фестиваля сатиры и юмора «Золотой Остап» (1993), театральных фестивалей в Колумбии, Гонконге, Германии, Голландии, Франции, почетные граждане г. Лексингтона (США).

Начинали в Ленинградском ДК им. Ленсовета (1968) как самодеятельная студия пантомимы. В 1978 преобразованы в первый в стране профессиональный театр клоунады, руководителем которого стал Вячеслав Полунин. Артисты-клоуны Александр Скворцов, Николай Терентьев, Феликс Агаджанян, Галина Андреева, Роберт Городецкий, Сергей Шашелев, Антон Адасинский, Валерий Кефт, Леонид Лейкин, Анвар Либабов, Виктор Соловьев пришли из разных сфер деятельности, не имея специального образования.

Еще в начале своего пути актеры избрали девиз итальянской комедии дель арте: «Радостная душа». Во Дворце молодежи открыли свою сцену на 150 мест (Ленинград, 1980). Здесь родились спектакли Полунина на муз. Мусоргского «Картинки с выставки» (1980), «Ночь на Лысой горе» (1981), «Чурдаки» (1982) – один из самых пронзительных и грустных спектаклей, философская клоунада об утраченных мечтаниях, о безудержной жажде радости, о четырех состарившихся чудаках-клоунах, оставшихся «вне игры», живущие на чердаке и играющие для себя, потому что игра – это их жизнь; «Петрушка» (1983, реж. О. Киселев) на муз. Стравинского, Бизе, Хачатуряна.

Сокращая дистанцию между актерами и публикой, установили новый тип отношений между клоуном и зрителем: в противовес привычной клоунаде они «спрятали» мастерство, отказались от наработанных в пантомиме опытов с «гуттаперчевым телом»; на сцене появлялись не из-за кулис, а через зрительный зал, порой по головам зрителя, чтобы каждого поприветствовать, обнять, а затем долго раскланивались не в конце, как принято, а в начале представления; возродили смех, сочувствующий и сострадающий от безыскусной и непритязательной игры, наивности «горе-артистов».

По инициативе Л. впервые был проведен Всесоюзный фестиваль театров пантомимы «Мим-парад» (Ленинград, 1982); на заброшенном острове Тотлебен в Финском заливе была открыта «Школа дураков» (1983), где постигались законы клоунады и уличного театра. Многие коллективы страны получили здесь «прививку» идеи клоунского театра. В рамках XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов (Москва, 1985) работала «Мастерская пантомимы и клоунады», открытая Л. Сама жизнь для Л. стала источником всевозможных розыгрышей. «Раздвигая» стены театральной коробки, они вышли на улицы, в гущу народа, возрождая традиции уличного театра (1986). В условиях уличного театра заново стали разрабатывать отношение к маске, теме, языку, импровизации, устанавливать новые связи между артистом и зрителем. Их сценой стали парки, ступени дворцов, площади перед соборами, мосты, овраги, улицы и проспекты.
76RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе