Хотя, думаю, есть и другие знатные неудачники. Например, Станислав Говорухин, который в последние годы какие только фильмы не снимает, а страна их не смотрит. И сам не раз сетовал, что массовый зритель его покинул. И снова по случаю своего юбилея с трубкой в зубах жаловался на отчуждение со стороны той аудитории, что продолжает обожать его "Место встречи изменить нельзя".
На днях выяснилось, что зритель не вполне оценил и другого своего любимца - Владимира Бортко, представившего недавно новую работу - "Петр Великий. Завещание". Интерес аудитории, несмотря на популярность его "Собачьего сердца", на звездные имена исполнителей главных ролей в фильме, оказался не то чтобы нулевым, но, все-таки, не столь уж острым, как бывало. И здесь, стало быть, измена налицо.
С другой, с обратной стороны культуры, где царит попса, странным кажется неуспех по части рейтинга вечнозеленого шоу "Евровидение". Всегда его смотрели, слушали, кушали, а тут вдруг у российской аудитории аппетит пропал…
***
У каждого аута есть своя причина, а то и несколько. Но должно же быть что-то и общее.
Первый вопрос в том, кто кому изменил: публика мастеру, или мастер публике? Обе стороны грустят: "Со мною вот что происходит: ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в праздной суете разнообразные не те".
Примечательно, чем себя тешат покинутые "мужья" и "любовники"?
Главный по шоу-бизнесу на Первом господин Аксюта полагает, что конкурс "Евровидение" - это бином Ньютона. Что это рулетка. И невозможно угадать, кто окажется наверху.
…Владимир Бортко мог бы объяснить невнимание к себе со стороны зрителя его развращенностью, порчей вкуса, атрофией гражданственности.
Станислав Говорухин - и первым, и вторым, и третьим, и вдобавок усталостью самого зрителя.
А Никита Михалков свой провал, в отличие коллег, вовсе не считает провалом. Что из того, полагает автор, что картина выручила денег в пять раз меньше того, что на нее было потрачено. Она, мол, свое еще возьмет - не завтра, так послезавтра.
И попсовик Леша Воробьев на это же надеется.
В случае с "Евровидением", может, и нельзя было угадать заранее, кто окажется победителем. А вот то, что проиграет наш Алекс Спэрроу, стало понятно еще до старта. Его акроботическо-гимнастическая подготовка оказалась на уровне, чего нельзя было сказать о его вокальных и актерских способностях. Финансовые вложения в него были тоже на уровне. Это чувствовалось. И этого каналу показалось достаточно, чтобы неоперившегося Воробьева отправить на общеевропейский конкурс без отбора, без спроса у отечественного массового зрителя.
В том и проблема: в отдельно взятой стране такой безальтернативный фокус-конкурс проходит; тут можно просто назначить на должность достойнейшего из достойных представителя поп-культуры. А там, за кордоном, что поделаешь, его выбирают.
Или не выбирают. Вот и весь бином.
Смотреть фотоленту "Финал музыкального конкурса "Евровидение-2011" >>
С фильмами когда-то любимых режиссеров происходит то же самое. До выхода в прокат их "назначают" выдающимися с помощью анонсов и рекламных постеров ("великий фильм о великой войне"), а в зеркале проката они предстают ничтожно малой величиной. И уже зрителю приходит черед сокрушаться по поводу автора:
"И он не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучаемся с ним".
***
Впрочем, "раздор" классиков советского кино с постсоветской публикой не так уж и необъясним. Некоторые его истоки на поверхности.
Например, социальное неблагополучие массовой аудитории. Люди настолько обнищали, что жмутся истратить лишние 300 рублей на сомнительное удовольствие. А может, им больше денег жальче времени, потраченного напрасно? Сегодня минуты, часы и годы не то, что прежде; сегодня время - едва ли не самая надежная и наиболее конвертируемая валюта. Иными словами, сегодня время - те же деньги.
Чтобы на них разориться, зрителю надобна серьезная мотивация. Одной былой любви уже недостаточно. Одними ностальгическими воспоминаниями о тех эмоциях, что когда-то сопутствовали нашим взаимоотношениям, уже сыт не будешь. Так, если в порядке бесплатного приложения, да с доставкой на дом по телевизору можно глянуть говорухинские сказания "В стиле джаза" или "Актрису". Осенью телеканал "Россия" нам покажет "Утомленных солнцем 2" в формате телесериала.
Это внешние факторы. Но ведь есть и обстоятельства и внутреннего порядка.
Позволю себе напомнить, что советская аудитория была достаточно однородной, сплоченной и к тому же непритязательной. Толика достоверности, чуток эстетической новизны, легкая непосредственность, задушевность в меру, пару фиг в картине, полшага в сторону от генеральной линии партии - и мы уже счастливы.
Я несколько утрирую ситуацию, но только для того, чтобы отчетливее оттенить природу взаимопонимания автора и публики в то время.
Теперь российская публика - "старый друг" Михалкова, Говорухина, Бортко и многих других известных отечественных мастеров кино - уже не та, что была раньше; она распалась, рассыпалась на атомы и молекулы из коих образуются новые непонятные соединения, интересы которых небывало подвижны, текучи и переменчивы.
Советская общность еще живет в мозжечке русского человека, а в реальности ему приходится считаться с правилами и нормами буржуазного общежития. По телевидению он еще готов слушать "старые песни о главном", смотреть "старые фильмы о главном", а на широком экране в мультиплексе ему подавай кино с новым уровнем зрелищности и с новыми идеями человеческой общности.
С глобальными идеями у славных мастеров советского кино как раз большой дефицит. Потому, видимо, они все чаще стараются опереться на материал Войны.
Оперся на него, в частности, и Никита Михалков. Что из этого получилось, мы уже видели. По части зрелищности он еще что-то смог предложить своему зрителю - некую череду визуальных аттракционов; с идеями оказалось бедно. Самая живая из них - реваншистская как в личном плане, так и в национальном. Самая архаичная - убежденность в том, что любую вражью силу можно победить, если вдохновить безоружную толпу граждан на штурм ощетинившейся пулеметами и пушками крепости и подпереть ее решимость огнем заградительного отряда.
***
Драма разлада между художником и публикой не нова. Хотя в данном случае и специфична. Ее в свое время пережил итальянский неореализм. Затем - французская "Новая волна". Потом - такие гиганты, как Феллини, Антониони, Бергман…
Ее преодоление зависит от воли Мастера к развитию. А вот стенания и жалобы на тупость и зомбированность публики мало чем могут пособить общему делу.
Место встречи изменить, может, и нельзя. Но время встречи со зрителем художнику приходится постоянно менять. Так устроена жизнь.
Юрий Богомолов
РИА Новости