Андрей Дементьев: «Кич заполняет пространство»

А мой пегас —
Номенклатура счастья.
Всю жизнь он скачет улицей любви

— так, словно подводя итоги своего творческого пути, сказал когда-то один из самых известных поэтов второй половины ХХ века Андрей Дементьев. И кто с ним не согласится?..

Предлагаем вниманию читателей отрывок из его интервью 1990-х годов.


— Андрей Дмитриевич, в одном из интервью вы сказали, что вас, шестидесятников, уничтожают…

— Да?.. Ну, возможно, я просто устал тогда… Во всяком случае, я так за всех шестидесятников сказать не могу.

Думаю, что без шестидесятников нынешняя жизнь была бы более бедной. Возьмите литературы тех ушедших лет, искусство, в частности театр — Олег Табаков, Олег Ефремов и так далее. Вместе с тем то, что происходит, естественно, закономерно. В интервью «Московскому комсомольцу» и «Литературной газете» я уже сказал, что мы своё дело не то чтобы сделали, но, в общем, какой-то этап прошли. Был «Огонёк» Коротича, была «Юность», где я двенадцать лет проработал и очень этому благодарен. Всё это было, состоялось и, видимо, даже закончилось. Потому что начался новый период и другой виток и в истории, в частности в истории русского искусства, русской литературы. В неё должны прийти молодые, которые должны быть талантливее, напористее, интереснее, быть может, многих из тех, кто уже своё слово сказал. Это, в общем-то, диалектика, это жизнь. Никуда от этого не денешься. Поэтому, думаю, жаловаться на сей счёт не стоит, тяжести в душе нет. Я прожил хорошую жизнь — в том смысле, что очень интересную.

— Чем вы заняты сегодня?

— Как вы знаете, я ушёл из «Юности» по собственному желанию. Посчитав, что мы с друзьями своё дело сделали, то, что хотели сказать, — сказали. И все ушли — Борис Васильев, Фазиль Искандер, Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Виктор Розов и другие. Но это не значит, что мы ушли в какое-то небытие, в свои собственные углы и так далее. В частности, я продолжаю писать стихи, продолжаю заниматься своим делом — литературой, которая для меня — главное.

Вот пишу статью для одной американской газеты, где говорю о том, что наша культура сейчас угасает, что она коммерциализируется, что тем, кто может платить большие деньги за билеты в театр, на концерты и так далее, это, в общем-то, не всегда нужно. Для них искусство не обязательно. Сейчас время так разделилось, что ты либо делаешь деньги, либо любишь книги. То есть те, кто делает деньги, могут покупать книги. Но я не уверен, что книги ими будут прочитаны. Потому что для того, чтобы делать деньги, необходимо очень много времени. И вот такое деление, отнюдь не золотое деление, прошло и по культуре.

Вы посмотрите, что продаётся на книжных развалах. Поэзии-то почти совсем нет.. Издать поэтический сборник очень сложно. Причём повсеместные уверения в том, что поэзия сейчас никому не нужна, что на неё не спроса, — неправда... Я абсолютно уверен в том, что хорошие поэты и хорошие стихи остаются. И у них есть читатели. Никуда от этого не уйдёшь.

— И вы, кажется, реализуете вполне конкретные культурные проекты?

— Я решил создать Центр международных программ «Арт России», куда кроме меня в качестве учредителей вошли Илья Глазунов со своей Академией живописи, ваяния и зодчества и ещё несколько людей, близких мне по позициям, идеям, интересам. Для чего нужна эта акция? Заниматься образованием молодёжи, в частности её обменом между Россией и Америкой, пропагандой творчества молодых художников, писателей в стране и за границей. Иначе говоря, это решение проблем искусства, которое всегда нуждается в поддержке.

Да, нынешнее время очень трудное, тяжёлое материально. Особенно нелегко молодым, которые связывают свою жизнь не с коммерцией, не с бизнесом, а с прекрасным искусством. Им надо помогать. Вот этим я и занимаюсь.

Ну и, кроме того, телевидение. Совместно с коллегой мы сделали два фильма об Израиле — его истории, людях, эмиграции. Снят фильм о системе образования в Соединённых Штатах — он прошёл по российскому телевидению, — хотелось заинтересовать молодых тем обменом, о котором я уже сказал.

— О вашем сотрудничестве с Ильёй Глазуновым… Для многих этот художник — фигура достаточно одиозная…

— Я хорошо знаю Глазунова. Думаю, что этот человек незаурядный просто даже как личность. Он прекрасно образован, много знает, в частности историю. Очень любит нашу страну.

Что касается его одиозности, то, думаю, это всё-таки за счёт его каких-то высказываний, его выступлений, его какой-то нетерпимости, которую он проявляет. Он монархист. Я совершенно не принимаю этой его позиции, не разделяю его точку зрения и так далее. Но человек он талантливый и изображает время по-своему.

— Что творится, по-вашему, с нынешней российской интеллигенцией?

— Российская интеллигенция очень политизировалась. И в связи с этим она тоже стала неоднородна. Посмотрите: интеллигенция, которую прежде всего объединяли идеи света, добра, в общем прогрессивные идеи, как бы раскололась.

Среди интеллигенции есть те, кто смотрит в прошлое с тоской и надеждой, не прощается с ним, считает идеалом наши позорные страницы истории, полагая, что это как раз то время, к которому надо возвратиться.

Другая часть, я считаю, бо́льшая часть интеллигенции, в общем, по-прежнему остаётся верна тем демократическим идеалам, которые для русской интеллигенции всегда были незыблемыми.

Увы, интеллигенцию тоже захлестнула волна материальной неустроенности. И это, естественно, накладывает отпечаток на творчество. Многие — замолчали, очень многие не пишут, не принимают участия в едином творческом процессе. И в то же время часть интеллигенции, отчаявшись, обозлившись, перестала быть тем духовным учителем, наставником, которым всегда считалась, в частности, творческая интеллигенция.

Если говорить шире — о технической, научной интеллигенции и так далее, то и тут тоже всё довольно неопределённо. Возьмём, скажем, интеллигенцию, принадлежащую к ветви здравоохранения, учительство. И врачи, и учителя — это те, кто всегда был в первых рядах. Но сейчас учительство в силу обстоятельств самой жизни поставлено в очень тяжёлые условия. И не только материальные. Но ещё и потому, что сама школа стала несколько другой. Уже нет той борьбы за авторитет учителя… Словом, авторитет учителя в глазах учащихся не столь незыблем, как когда-то.

— Какими вам видятся отношения власти и интеллигенции? Не исключено, что идеальные отношения между ними — это отсутствие отношений…

— Знаете, в частности, творческая интеллигенция всегда находилась в оппозиции к любой власти. Любая власть — это всё-таки подавление, это определённое желание при-ру-чить, что, как правило, вызывает ответную реакцию…

Если говорить об интеллигенции в широком смысле, то, должен заметить, власть постоянно обязана помнить: интеллигенция — главная движущая сила в обществе. Не в обществе, так сказать, производителей, а в духовном обществе. Потому что начинается всё всегда с интеллигенции. И если власть имущие не понимают столь очевидного, если они недостаточно внимательны к интеллигенции — к её нуждам, проблемам, то в конечном счёте это неминуемо скажется. Через литературные произведения, театральные постановки, музыку. В этом будет проявляться негативное отношение к данной власти, к данной системе, к данным порядкам. И это может повлечь за собой определённую ситуацию. Потому что творческая интеллигенция была властителем дум современников.

И в этом смысле наша власть, считаю, достаточно близорука. То, что творится с культурой, то, чему мы являемся свидетелями, — тяжёлые условия, в которых находятся наши артисты, музыканты, художники… Мы видим, как всё переходит на коммерческие основы, как, потакая низменным неразвитым вкусам и интересам, кич заполняет то пространство, которое должно принадлежать настоящей истинной литературе, искусству, духовному наследию. И здесь, конечно, существует большая опасность. Думаю, что этого, к сожалению, не понимают до конца те, кто стоит на самом верху, — потому что в своей основе они зачастую не интеллигенты…

— Позвольте снова процитировать вас: «…я почти никогда не сажусь за письменный стол просто писать стихи. Они случаются во мне, как случается в человеке сострадание или тревога, надежда или боль». Изменились ли ваши взгляды на творчество?

— Нет, не изменились… У меня всё то же — лирические стихи. Пишу о нашем времени, которое меня очень и раздражает, и печалит — по-разному бывает…

Но всё пишу через себя, через личные чувства, личные переживания. И стараюсь меньше писать, точнее, почти не пишу политических, так называемых гражданских стихотворений. Потому что у поэзии всё-таки другое назначение. Она действует не через лозунги и плакаты, а через другие понятия. И хотя у меня политические стихи бывали в небольшом количестве раньше и появляются, повторяю, иногда тогда, когда просто не сказать о том, что думаешь по тому или иному поводу, не можешь, тем не менее в основе творчества безусловно лирика.

Автор
Елена КОНСТАНТИНОВА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе