Скрипач Павел Милюков: «Суздаль — великое место для великой музыки»
4 июля 2025 ● Коммерсантъ
С 29 июня по 5 июля проходит Летний фестиваль Дениса Мацуева в Суздале.
В 2025 году Павел Милюков получил звание заслуженного артиста Российской Федерации
Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС
На крупнейшем опен-эйре в России звучит почти исключительно классическая музыка. Хедлайнер одного из самых заметных мероприятий сезона — скрипач, солист Московской филармонии и заслуженный артист РФ Павел Милюков — о перерождении, звуке погромче и вытяжке потише.
В Суздале июнь — время огурцов и земляники, а еще в городе проходит праздник самолепных пельменей и вареников. Не кажется ли вам, что сам дух классической музыки несколько противоречит этим туристическим радостям?
Суздаль — великое место для великой музыки. Где еще ей звучать, как не здесь? С Денисом (Мацуевым.— Прим. ред.) и Борей (Андриановым.— Прим. ред.) мы исполним фортепианное трио Петра Ильича Чайковского «Памяти великого художника» — выдающееся камерное произведение, равного которому, пожалуй, не найти во всей мировой классической музыке. Мы впервые играем его в таком составе, и это для меня очень значимое событие. С того момента, когда мы начали репетировать, мне просто никакая другая музыка даже в голову не идет.
Но, признаюсь честно, для классического академического музыканта игра под открытым небом — и это вам скажет каждый — в разы сложнее, чем в любом концертном зале. И вовсе не только из-за того, что, условно говоря, «смычок ветром сдувает».
А из-за чего? «Кулиса» отвлекает? И вы изо всех сил сосредотачиваетесь только на музыке?
Примерно так. Из всех многочисленных опен-эйров я, кажется, только раз запомнил, что было передо мной: Ново-Иерусалимский монастырь. И то только из-за того, что храм находился, так сказать, прямо напротив моих пальцев.
На воздухе приходится играть с подзвучкой — это дополнительная сложность?
В данном случае скорее нет. Денис Мацуев долгие годы работал над этим вопросом, и его команда создала высочайший стандарт качества звука на улице — думаю, лучший, какой есть в России, да и за ее пределами.
Вы играете на скрипке Пьетро Гварнери «Экс-Сигети», в мире не так много инструментов подобного качества. Он отправится с вами на пленэр?
Да. Но в случае если будет очень сильное солнце палить или, наоборот, дождь — я не рискну взять его на сцену. Поэтому еду с двумя инструментами.
Павел Милюков во время выступления на гала-концерте «Мир в гостях у России»
Фото: Андрей Степанов, Коммерсантъ
Как ваша «скрипичная дама» в ее почтенном, трехвековом с гаком, возрасте вообще относится к переездам, смене климата, перепадам температуры?
Она требует к себе много внимания. Это все-таки дерево, материя — пусть и созданная гением и прошедшая в течение веков через руки выдающихся музыкантов, каждый из которых вкладывал в нее свою энергию. Очень важно поддерживать инструмент в определенной форме, что я и делаю с помощью лучших скрипичных мастеров и реставраторов.
Сохранились записи венгерско-американского скрипача Йожефа Сигети — музыканта, имя которого носит ваша скрипка,— игры на этом инструменте в середине ХХ века. На них она звучит совсем иначе, чем у вас. Другой великий скрипач, Леонид Коган, говорил, что звучит не сам инструмент, не смычок, а звучит душа музыканта, который на ней играет. Согласны?
Подписываться под мудрыми словами великих людей легко и приятно. Действительно, инструмент у каждого звучит по-своему. У каждого и своя индивидуальность, и своя школа.
Раз вы заговорили о школе: вы учились не только в детстве в родной Перми и дальше в Москве, в консерватории, но и в Граце, и в Вене. Для вас было важно не ограничиваться тем, что все еще называют «русской школой»?
Отвечу иначе: я ехал учиться не в Грац, не в Вену и не в Париж, а я ехал учиться к определенному специалисту — Борису Кушниру. Я считаю его педагогом номер один на нашей планете, и по счастливому стечению обстоятельств мне довелось быть его учеником на протяжении почти десяти лет. Это означало для меня как для скрипача новое рождение.
Что именно изменилось? Техника? Отношение музыки?
Буквально все. От души до фаланги каждого пальца. Его ум, его логическое мышление, его непревзойденный талант педагога позволяют породить в другом скрипаче, студенте, личность — это так, если в двух словах.
В 2015 году вы были одним из победителей Международного конкурса имени П.И. Чайковского. Всего через восемь лет, в 2023-м, вы уже были членом жюри этого конкурса. Что изменилось за это время?
Я, наверное, один из немногих, кто с такой маленькой дистанцией был сперва участником, а потом членом жюри конкурса Чайковского. Но да — за это время успело смениться поколение. И конечно, мне было интересно сидеть в одном ряду с великими музыкантами и слышать их суждения. Я старался быть максимально честным и объективным — хотя быть объективным, оценивая талант, крайне сложно.
Павел Милюков на гала-концерте в рамках всероссийского конкурса молодых музыкантов «Созвездие»
Фото: Артур Лебедев / РИА Новости
В мире существует некоторое количество культовых фестивалей именно камерной музыки — будь то фестиваль «Шпаннунген» в горах Айфель на западе Германии, основанный безвременно ушедшим и хорошо известным в России пианистом Ларсом Фогтом, или в Локкенхаузе в Австрии, тесно связанный с именем Гидона Кремера. В Италии, в английских глубинках есть подобные фестивали. Или даже сравнительно молодой фестиваль музыки Дмитрия Шостаковича в саксонском Горише. Это такие фестивали-лаборатории, где на несколько летних дней или недель встречаются близкие по духу музыканты, друзья, чтобы глубоко погрузиться в музыку. Мне кажется, вот такого фестиваля в России — что называется, при всем богатстве выбора — не хватает. А ведь нужны-то всего лишь хорошо звучащий зал, уединение и красивая природа...
Мой ответ на такой длинный вопрос очень короткий: согласен. Только вот расстояния у нас не швейцарские — пока доберешься... Но тема фестиваля, где звучала бы только камерная музыка, актуальна. Надо подумать об этом.
Что еще сейчас занимает ваши мысли?
Прежде всего — школа (Павел Милюков остается художественным руководителем Пермской краевой специальной музыкальной школы с момента ее открытия 2 сентября 2024 года.— Прим. ред.). Вместо того чтобы думать о том, как выступит мой студент на экзамене, как ему подойти к выучке определенного перехода — а преподавание, после исполнительства, уже занимает устойчивое второе место в моей жизни,— все мысли уходят туда, в новую школу. Я уже постепенно становлюсь экспертом в области того, как поднять потолок или сделать вытяжку потише.
На это уходит масса времени. Но я не жалею: это была с детства моя мечта и мечта моих друзей: чтобы в нашем родном городе, в Перми, появилась именно такая школа. И вот там, кстати, мог бы как раз появиться и эксклюзивный фестиваль камерной музыки — такого типа, о котором мы говорили. Настоящий камерный фестиваль. Я бы очень этого хотел. И думаю, мы к этому придем.
Вернемся в Суздаль: Денис Мацуев обещал всех поить фирменным коктейлем «Суздалино». Вам известен секретный рецепт данного напитка? Играют ли и здесь огурцы и земляника какую-то роль?
Пока мне неизвестны детали. Попробую — расскажу.
Фото: Дмитрий Феоктистов / ТАСС
На крупнейшем опен-эйре в России звучит почти исключительно классическая музыка. Хедлайнер одного из самых заметных мероприятий сезона — скрипач, солист Московской филармонии и заслуженный артист РФ Павел Милюков — о перерождении, звуке погромче и вытяжке потише.
В Суздале июнь — время огурцов и земляники, а еще в городе проходит праздник самолепных пельменей и вареников. Не кажется ли вам, что сам дух классической музыки несколько противоречит этим туристическим радостям?
Суздаль — великое место для великой музыки. Где еще ей звучать, как не здесь? С Денисом (Мацуевым.— Прим. ред.) и Борей (Андриановым.— Прим. ред.) мы исполним фортепианное трио Петра Ильича Чайковского «Памяти великого художника» — выдающееся камерное произведение, равного которому, пожалуй, не найти во всей мировой классической музыке. Мы впервые играем его в таком составе, и это для меня очень значимое событие. С того момента, когда мы начали репетировать, мне просто никакая другая музыка даже в голову не идет.
Но, признаюсь честно, для классического академического музыканта игра под открытым небом — и это вам скажет каждый — в разы сложнее, чем в любом концертном зале. И вовсе не только из-за того, что, условно говоря, «смычок ветром сдувает».
А из-за чего? «Кулиса» отвлекает? И вы изо всех сил сосредотачиваетесь только на музыке?
Примерно так. Из всех многочисленных опен-эйров я, кажется, только раз запомнил, что было передо мной: Ново-Иерусалимский монастырь. И то только из-за того, что храм находился, так сказать, прямо напротив моих пальцев.
На воздухе приходится играть с подзвучкой — это дополнительная сложность?
В данном случае скорее нет. Денис Мацуев долгие годы работал над этим вопросом, и его команда создала высочайший стандарт качества звука на улице — думаю, лучший, какой есть в России, да и за ее пределами.
Вы играете на скрипке Пьетро Гварнери «Экс-Сигети», в мире не так много инструментов подобного качества. Он отправится с вами на пленэр?
Да. Но в случае если будет очень сильное солнце палить или, наоборот, дождь — я не рискну взять его на сцену. Поэтому еду с двумя инструментами.
Павел Милюков во время выступления на гала-концерте «Мир в гостях у России»
Фото: Андрей Степанов, Коммерсантъ
Как ваша «скрипичная дама» в ее почтенном, трехвековом с гаком, возрасте вообще относится к переездам, смене климата, перепадам температуры?
Она требует к себе много внимания. Это все-таки дерево, материя — пусть и созданная гением и прошедшая в течение веков через руки выдающихся музыкантов, каждый из которых вкладывал в нее свою энергию. Очень важно поддерживать инструмент в определенной форме, что я и делаю с помощью лучших скрипичных мастеров и реставраторов.
Сохранились записи венгерско-американского скрипача Йожефа Сигети — музыканта, имя которого носит ваша скрипка,— игры на этом инструменте в середине ХХ века. На них она звучит совсем иначе, чем у вас. Другой великий скрипач, Леонид Коган, говорил, что звучит не сам инструмент, не смычок, а звучит душа музыканта, который на ней играет. Согласны?
Подписываться под мудрыми словами великих людей легко и приятно. Действительно, инструмент у каждого звучит по-своему. У каждого и своя индивидуальность, и своя школа.
Раз вы заговорили о школе: вы учились не только в детстве в родной Перми и дальше в Москве, в консерватории, но и в Граце, и в Вене. Для вас было важно не ограничиваться тем, что все еще называют «русской школой»?
Отвечу иначе: я ехал учиться не в Грац, не в Вену и не в Париж, а я ехал учиться к определенному специалисту — Борису Кушниру. Я считаю его педагогом номер один на нашей планете, и по счастливому стечению обстоятельств мне довелось быть его учеником на протяжении почти десяти лет. Это означало для меня как для скрипача новое рождение.
Что именно изменилось? Техника? Отношение музыки?
Буквально все. От души до фаланги каждого пальца. Его ум, его логическое мышление, его непревзойденный талант педагога позволяют породить в другом скрипаче, студенте, личность — это так, если в двух словах.
В 2015 году вы были одним из победителей Международного конкурса имени П.И. Чайковского. Всего через восемь лет, в 2023-м, вы уже были членом жюри этого конкурса. Что изменилось за это время?
Я, наверное, один из немногих, кто с такой маленькой дистанцией был сперва участником, а потом членом жюри конкурса Чайковского. Но да — за это время успело смениться поколение. И конечно, мне было интересно сидеть в одном ряду с великими музыкантами и слышать их суждения. Я старался быть максимально честным и объективным — хотя быть объективным, оценивая талант, крайне сложно.
Павел Милюков на гала-концерте в рамках всероссийского конкурса молодых музыкантов «Созвездие»
Фото: Артур Лебедев / РИА Новости
В мире существует некоторое количество культовых фестивалей именно камерной музыки — будь то фестиваль «Шпаннунген» в горах Айфель на западе Германии, основанный безвременно ушедшим и хорошо известным в России пианистом Ларсом Фогтом, или в Локкенхаузе в Австрии, тесно связанный с именем Гидона Кремера. В Италии, в английских глубинках есть подобные фестивали. Или даже сравнительно молодой фестиваль музыки Дмитрия Шостаковича в саксонском Горише. Это такие фестивали-лаборатории, где на несколько летних дней или недель встречаются близкие по духу музыканты, друзья, чтобы глубоко погрузиться в музыку. Мне кажется, вот такого фестиваля в России — что называется, при всем богатстве выбора — не хватает. А ведь нужны-то всего лишь хорошо звучащий зал, уединение и красивая природа...
Мой ответ на такой длинный вопрос очень короткий: согласен. Только вот расстояния у нас не швейцарские — пока доберешься... Но тема фестиваля, где звучала бы только камерная музыка, актуальна. Надо подумать об этом.
Что еще сейчас занимает ваши мысли?
Прежде всего — школа (Павел Милюков остается художественным руководителем Пермской краевой специальной музыкальной школы с момента ее открытия 2 сентября 2024 года.— Прим. ред.). Вместо того чтобы думать о том, как выступит мой студент на экзамене, как ему подойти к выучке определенного перехода — а преподавание, после исполнительства, уже занимает устойчивое второе место в моей жизни,— все мысли уходят туда, в новую школу. Я уже постепенно становлюсь экспертом в области того, как поднять потолок или сделать вытяжку потише.
На это уходит масса времени. Но я не жалею: это была с детства моя мечта и мечта моих друзей: чтобы в нашем родном городе, в Перми, появилась именно такая школа. И вот там, кстати, мог бы как раз появиться и эксклюзивный фестиваль камерной музыки — такого типа, о котором мы говорили. Настоящий камерный фестиваль. Я бы очень этого хотел. И думаю, мы к этому придем.
Вернемся в Суздаль: Денис Мацуев обещал всех поить фирменным коктейлем «Суздалино». Вам известен секретный рецепт данного напитка? Играют ли и здесь огурцы и земляника какую-то роль?
Пока мне неизвестны детали. Попробую — расскажу.