Распоследний магнат
11 апреля 2025 ● Коммерсантъ Weekend
Вышла комедия «Киностудия» — самопародия голливудских остряков на киноиндустрию.
Кадр из сериала «Киностудия», режиссеры Эван Голдберг, Сет Роген, 2025
Фото: Apple TV+
Комедия Сета Рогена об изнанке Голливуда скрывает за дурашливым юмором горькую истину: «фабрика грез» находится в кризисе и страшно далека от народа.
Продюсер Мэтт Ремик (Сет Роген), главное карьерное достижение которого — дурацкая супергеройская кинофраншиза, неожиданно получает повышение и становится президентом киностудии «Континентал», где трудился до того 20 лет. Зловещий босс компании Гриффин Милл (Брайан Крэнстон) решил уволить бывшую наставницу Мэтта, великолепную Пэтти Ли (Кэтрин О’Хара), и назначить на ее место Мэтта – конформиста с гибким позвоночником, способного клепать прибыльные фильмы-однодневки. Но загвоздка в том, что Мэтт в душе романтик, смертельно влюбленный в кино: он хочет снимать шедевры и продвигать авторский кинематограф – просто раньше у него не было всей полноты власти.
Для начала Милл поручает Мэтту проект, от которого за версту несет халтурой: супергеройский фильм про человечка из рекламы порошкового напитка Kool-Aid. И Мэтт выкручивается как может. Мартин Скорсезе (играет сам себя) предлагает Мэтту сценарий драмы про массовое самоубийство сектантов из Джонстауна, и тот хватается за призрачный шанс протолкнуть в производство под видом блокбастера эту историю под названием «Kool-Aid», присочинив, что сектанты отравились именно порошковым напитком.
Образ Мэтта — современное комедийное переосмысление «последнего магната», которого увековечил работавший в Голливуде сценаристом Фрэнсис Скотт Фицджеральд в последнем, неоконченном романе. Герой романа, голливудский продюсер, снимал в годы Великой депрессии фильмы, помогавшие людям выжить. Он был одновременно успешным дельцом и мечтателем-идеалистом, «безумцем, который навеет человечеству сон золотой». Мэтт носится с той же идеей — создать кассовый блокбастер, который будет в то же время авторским шедевром, соединить интеллектуальное и массовое кино. Этот фокус не раз удавалось провернуть талантливым людям в Голливуде, но беда в том, что Мэтт «опоздал в индустрию лет на тридцать» (цитата из сериала.— Прим. ред.). Так что его авантюра со Скорсезе закончится тем, что режиссер будет рыдать по своему погубленному замыслу на вечеринке у Шарлиз Терон (играет саму себя), а Мэтту придется решать куда более приземленные задачи. Например, уговаривать режиссера Рона Говарда (играет самого себя) вырезать из безбожно затянутого фильма самую бессмысленную сцену. Или найти похищенную со съемочной площадки пленку с новым фильмом неистовой перфекционистки Оливии Уайльд (играет саму себя). Этот эпизод сериала снят в духе нуара «Китайский квартал» (1974), который как раз воплотил предел мечтаний Мэтта — он был кассовым хитом и новаторским шедевром Нового Голливуда.
Чем глубже сериал погружается в производственные дебри кинопроцесса и чем больше появляется в кадре знаменитостей, тем сильнее он становится похож на синефильский капустник. Неслучайно рейтинг этого зрелища на агрегаторе Rotten Tomatoes гораздо выше у вовлеченных в индустрию критиков, чем у простых зрителей. Одних синефильских отсылок недостаточно для увлекательного рассказа, а одной лишь любви к кино, которой одержим Мэтт,— для того, чтобы увлечь публику. Люди, очарованные поп-культурой, наверняка с удовольствием посмотрят на закулисье Голливуда — в последних эпизодах Роген высмеивает ярмарку тщеславия на церемонии вручения «Золотых глобусов» и фестивале «СинемаКон». Но остальные не поймут и половины инсайдерских шуток.
Автор сериала и исполнитель главной роли Сет Роген явно озабочен тем же противоречием между «массовым» и «авторским» кино, что и Сарик Андреасян, недавно публично оскандалившийся после нападок на Тарковского: оба считают, что совместить высокое искусство с прибылью невозможно. Но правда в том, что это стало невозможно лишь для нынешней индустрии в упадке, которая держит зрителя за дурака и дойную корову, бесконечно скармливая ему сиквелы и приквелы заполонивших экраны франшиз. «Последний магнат» измельчал, и сериал Рогена выглядит как симптом болезни, поразившей Голливуд: звезды тщеславны и оторваны от реальности, режиссеры самоупоенно транслируют на экран свои комплексы, сценаристы жонглируют набившими оскомину клише, все уперлись в супергеройские франшизы — и никто не снимает взрослое кино для взрослых людей. Все это куда остроумнее было показано в сериале «Массовка» (2005) британского комика Рики Джервейса — он смотрел на индустрию глазами простого парня из массовки, человека со стороны, и этот прием работал. Сет Роген предлагает взглянуть на индустрию изнутри и посочувствовать состоятельному голливудскому конформисту, который скармливает публике халтуру за ее же деньги и при этом немножко стыдится. Нам бы ваши проблемы!
Фото: Apple TV+
Комедия Сета Рогена об изнанке Голливуда скрывает за дурашливым юмором горькую истину: «фабрика грез» находится в кризисе и страшно далека от народа.
Продюсер Мэтт Ремик (Сет Роген), главное карьерное достижение которого — дурацкая супергеройская кинофраншиза, неожиданно получает повышение и становится президентом киностудии «Континентал», где трудился до того 20 лет. Зловещий босс компании Гриффин Милл (Брайан Крэнстон) решил уволить бывшую наставницу Мэтта, великолепную Пэтти Ли (Кэтрин О’Хара), и назначить на ее место Мэтта – конформиста с гибким позвоночником, способного клепать прибыльные фильмы-однодневки. Но загвоздка в том, что Мэтт в душе романтик, смертельно влюбленный в кино: он хочет снимать шедевры и продвигать авторский кинематограф – просто раньше у него не было всей полноты власти.
Для начала Милл поручает Мэтту проект, от которого за версту несет халтурой: супергеройский фильм про человечка из рекламы порошкового напитка Kool-Aid. И Мэтт выкручивается как может. Мартин Скорсезе (играет сам себя) предлагает Мэтту сценарий драмы про массовое самоубийство сектантов из Джонстауна, и тот хватается за призрачный шанс протолкнуть в производство под видом блокбастера эту историю под названием «Kool-Aid», присочинив, что сектанты отравились именно порошковым напитком.
Образ Мэтта — современное комедийное переосмысление «последнего магната», которого увековечил работавший в Голливуде сценаристом Фрэнсис Скотт Фицджеральд в последнем, неоконченном романе. Герой романа, голливудский продюсер, снимал в годы Великой депрессии фильмы, помогавшие людям выжить. Он был одновременно успешным дельцом и мечтателем-идеалистом, «безумцем, который навеет человечеству сон золотой». Мэтт носится с той же идеей — создать кассовый блокбастер, который будет в то же время авторским шедевром, соединить интеллектуальное и массовое кино. Этот фокус не раз удавалось провернуть талантливым людям в Голливуде, но беда в том, что Мэтт «опоздал в индустрию лет на тридцать» (цитата из сериала.— Прим. ред.). Так что его авантюра со Скорсезе закончится тем, что режиссер будет рыдать по своему погубленному замыслу на вечеринке у Шарлиз Терон (играет саму себя), а Мэтту придется решать куда более приземленные задачи. Например, уговаривать режиссера Рона Говарда (играет самого себя) вырезать из безбожно затянутого фильма самую бессмысленную сцену. Или найти похищенную со съемочной площадки пленку с новым фильмом неистовой перфекционистки Оливии Уайльд (играет саму себя). Этот эпизод сериала снят в духе нуара «Китайский квартал» (1974), который как раз воплотил предел мечтаний Мэтта — он был кассовым хитом и новаторским шедевром Нового Голливуда.
Чем глубже сериал погружается в производственные дебри кинопроцесса и чем больше появляется в кадре знаменитостей, тем сильнее он становится похож на синефильский капустник. Неслучайно рейтинг этого зрелища на агрегаторе Rotten Tomatoes гораздо выше у вовлеченных в индустрию критиков, чем у простых зрителей. Одних синефильских отсылок недостаточно для увлекательного рассказа, а одной лишь любви к кино, которой одержим Мэтт,— для того, чтобы увлечь публику. Люди, очарованные поп-культурой, наверняка с удовольствием посмотрят на закулисье Голливуда — в последних эпизодах Роген высмеивает ярмарку тщеславия на церемонии вручения «Золотых глобусов» и фестивале «СинемаКон». Но остальные не поймут и половины инсайдерских шуток.
Автор сериала и исполнитель главной роли Сет Роген явно озабочен тем же противоречием между «массовым» и «авторским» кино, что и Сарик Андреасян, недавно публично оскандалившийся после нападок на Тарковского: оба считают, что совместить высокое искусство с прибылью невозможно. Но правда в том, что это стало невозможно лишь для нынешней индустрии в упадке, которая держит зрителя за дурака и дойную корову, бесконечно скармливая ему сиквелы и приквелы заполонивших экраны франшиз. «Последний магнат» измельчал, и сериал Рогена выглядит как симптом болезни, поразившей Голливуд: звезды тщеславны и оторваны от реальности, режиссеры самоупоенно транслируют на экран свои комплексы, сценаристы жонглируют набившими оскомину клише, все уперлись в супергеройские франшизы — и никто не снимает взрослое кино для взрослых людей. Все это куда остроумнее было показано в сериале «Массовка» (2005) британского комика Рики Джервейса — он смотрел на индустрию глазами простого парня из массовки, человека со стороны, и этот прием работал. Сет Роген предлагает взглянуть на индустрию изнутри и посочувствовать состоятельному голливудскому конформисту, который скармливает публике халтуру за ее же деньги и при этом немножко стыдится. Нам бы ваши проблемы!