29 декабря 2009 ● Юрий Шевчук
Юрий Шевчук остается русским рокером, для которого все это — всерьез. Он без игры, иронии и "манерных пупсиков" всей душой пропускает через себя и свои тексты время, эпоху. И тут есть загадка. С одной стороны, рок-звезда, собирающая многотысячные залы и площади, — он должен по законам жанра призывать к революции и бунту: хриплый голос, харизма, часто жесткая музыка и "хулиганские" тексты способны мобилизовать массы поклонников. Но, с другой стороны, он обращается к многотысячной толпе как будто к другу на питерской кухне за бутылкой крепкого, спокойно и исключительно миролюбиво — "милые мои" — и гордится, что является "сопливым интеллигентом и очкариком"
24 сентября 2008 года в Москве и 26?го в Санкт-Петербурге Юрий Шевчук организовал антивоенные концерты «Не стреляй!». Он позвал с собой на сцену и грузинских, и осетинских, и абхазских музыкантов. В студии ДДТ в Питере есть деревянная табличка «1995 г. Вудсток. Здесь стрелял Юрий Шевчук», а желтая пресса до сих пор продолжает ему припоминать, как он набил морду Филиппу Киркорову. На границе рокерской энергетики и христианского смирения происходит какая-то душевная работа, которая оборачивается то кризисом, то новым вдохновением. Хорошие песни и успех ничего сами по себе для Юрия Шевчука не оправдывают. Он был в Афганистане, выступал перед солдатами в Чечне и сейчас приехал из Цхинвала совсем разбитый этой войной. Он с горящими глазами показывает осетинские фотографии: «Это Центроспас — МЧС — вот люди Божьи, всех спасали: и грузин, и осетин. Смотри, какие лица светлые! Они пахали там на износ, сутками не спали, под обстрелами с 8?го числа. Вот это — наша Россия, вот это — наши люди. Я их безмерно обожаю. Никакого зла — одно добро».