28-го выборы, посмотрим.
24 ноября
В лужу садится, конечно, не один только Жижек. Та же Латынина, требующая[3] ограничения избирательного права для иждивенцев, живущих на социальные пособия, тоже скользит по поверхности. Мне приходят в голову два примера. Первый – это человек, который в 64-м был осуждён за «тунеядство» и в том же году сослан в деревню Норенская. Второй пример – это математик, на восемь лет выпавший из прежнего окружения ради доказательства теоремы Пуанкаре, а затем уволившийся с работы и по сей день живущий на социальное пособие (пенсия матери). Все помнят, что выросло из этих людей. Вывод простой: желая вырвать бюллетени из рук лодырей и иждивенцев, мы рискуем лишить голоса художников, поэтов и учёных, сфера деятельности которых не всегда находится в пределах легального.
25 ноября
По «Евроньюс» показывают общий план площади Тахрир: практически статичная картинка, роится что-то едва заметно и гудит, гудит. По этим кадрам нужно учиться делать кино: ничто так не развенчивает клиповую эстетику. Лучшее подтверждение того, что напряжение на экране создаётся не назойливым мельканием, а чем-то подспудным, невидимым даже. Как в «Сталкере», когда ничего не происходит – и смотришь не отлипая.
28 ноября
Если бы за женщинами на египетских парламентских выборах не стояли исламисты, можно было бы только горячо поддержать их решение размещать на агитплакатах не лица кандидаток (они всё равно занавешены никабами), а партийную символику или цветы лотоса. Это хорошая идея – помните, служить делу, а не лицам, делать политический, а не физиогномический выбор. Повторяю: если бы не исламисты. А так, конечно, и обсуждать не стоит.
30 ноября
Я, к своему стыду, до недавнего времени упорно ассоциировал её с женой олигарха – но нет, оказалось, однофамилицы. Марина Абрамович – это такой художник-перформансист. Выставки по всему миру, одна из них, если кто не знает, сейчас в «Гараже». И это – повод сказать не столько об Абрамович, сколько о тех вещах, которыми она зарабатывает себе на косметику. За сто лет своего существования концептуализм, вбирающий в себя в т.ч. и перформанс, не выдал, сколько ни копай, ни одного шедевра. Было предложено много дельного: если разобраться, это замечательная установка – соскабливать всё наносное ради главного. Но главным со времён Ива Кляйна была объявлена фигура автора, которая заслонила собой пресловутый «концепт» и убила в конечном счёте всё направление. Чему ярчайшим доказательством служит Марина Абрамович, мыльный пузырь и средоточие пустоты, которой сегодня 65 лет, с чем и поздравляем.
1 декабря
Поэт Кибиров как-то рассказывал, как он взялся читать Фаддея Булгарина: все, мол, говорят, графомания, графомания, вдруг ошибаются? Нет, действительно графомания.
Читаю Дугина Александра Гельевича. Полёт нормальный, ощущения аналогичные.
2 ноября
Похоже, наибольшими радикалами на этих выборах покажут себя те, кто проголосуют за «Единую Россию». Потому что революция – это не продукт поощрения оппозиции. Революция – это когда ты видишь, что шарик вот-вот лопнет, и начинаешь дуть с удвоенной силой.
3 декабря
«Убить человека, чтобы отстоять идею – это не отстоять идею, это убить человека».
Из фильма «Наша музыка», режиссёр – Жан-Люк Годар, ему сегодня 81.
6 декабря
Что сказать? На Прудах и Триумфальной собрались не последние люди, но недостаток у них ровно тот же, что и раньше: они могут очень долго и грамотно теоретизировать, но на митингах, т.е. при прямом столкновении с потенциальным избирателем, вся их программа сводится к кричалкам (исключением стал Быков, выступивший лаконичнее и содержательнее всех, на то он и не политик; Навальному так вовсе было нечего сказать). Встаёт вопрос об альтернативе, но альтернативы, увы, никакой: правые с тамтамами на шеях маршируют в пещеры, левых вообще нет, третьего не дано.
7 декабря
Третий день протестов, а националисты спят. За исключением воскресного задержания[4] сорока дёмушкинцев – ни одного демарша. Это тем более странно, что в митинге на Чистых Прудах участвовал Навальный, имеющий известную поддержку в правых кругах. Говорят[5], в подавлении незапланированных акций московской оппозиции примет участие чеченский полк. Ответ последует, ясное дело, не от оппозиции: нет более действенного средства растормошить фашистов, чем навязать им горских надзирателей. Или это специально, или верхи настолько не контролируют ситуацию. Главное, непонятно, что хуже.
8 декабря
Всё просто. Решение выйти на митинг 10-го числа должно вытекать из того, насколько оппозиция готова к компромиссу, к которому она, с её же слов, так стремится. Вчера организаторам было предложено провести митинг на Болотной площади в то же время, что и было заявлено, но уже с гораздо большим количеством участников. Если Рыжковы тире Удальцовы упрутся рогом и двинут на площадь Революции, станет ясно, насколько высоко они ставят безопасность своих единомышленников. Только на это и стоит обращать внимание в сложившейся ситуации, остальное неважно.
9 декабря
Завтра в два митинг на Болотной. Дело не в солидарности и «Солидарности» – существует три элементарных причины, по которым нужно там быть. Во-первых, этот митинг имеет чёткую позитивную программу, достаточно общую для того, чтобы не упираться в чьи-то партийные убеждения. Во-вторых, он санкционирован мэрией города и преследует мирные цели. В-третьих, место проведения ограничивает нас от неадекватных персонажей, решивших во что бы то ни стало получить по голове на площади Революции. Многие, например, любимый мной Митя Ольшанский[6], опасаются, что акции оппозиционеров приведут к погромам и революции, и лучше бы сидеть дома, – но давайте не будем перегибать палку и видеть в каждом протесте начало кровавой бани. Если абстракции нам всё ещё милее молчания-золота и чвак под ногами, мы должны прийти на Болотную площадь и отстоять несколько часов на щадящем морозе.
10 декабря, утро
Ничего у вас, ребята, не получится, глупо требовать честных выборов от неоперабельной системы, адекватным ответом будет социальная революция, – вот, если обобщить, пафос двух анонимных редакционных колонок на сайтах «Рабкор»[7] и «Скепсис»[8]. И всё это, знаете, снисходительно так поплёвывая. Там ещё много про неровную активность оппозиции: против фальсификаций вы, мол, митингуете, а где вы были, когда гробили школы и грабили пенсионеров, – и слышать такое от леваков, хотя бы по причине их патологической лени и двоемыслия, довольно странно.
Они говорят: выходить на митинг с требованием перевыборов бесполезно, где у вас про студенческие стипендии, где «долой попов»? Товарищи, какие стипендии? Если вам прохожий в давке наступил на ногу, вы потребуете извинений или отчёта, почему у него пирсинг не в том месте? Тема митингов – фальсификация на выборах, размывание этой темы обернётся очередной бесполезной агитацией за всё хорошее против всего плохого.
Левые говорят: требование честных выборов – заведомый провал, и предлагают социальную революцию (ах, эта тоска по обновлению и перелицовке, не с себя, так с других, а тебя, лысый, вообще не спрашивают). Давайте подумаем, кто возглавит эту революцию: леваки, среди которых разброд и шатание и которых, строго говоря, вообще нет, – или обычно подтягивающиеся под занавес люмпены и фашисты – не Навальный, который, как к нему ни относись, никакой не фашист, конечно, и даже не Тор в обнимку с Крыловым, а настоящие такие русские фашисты. Дёмушкин, например, который чихнёт, и не будет никаких левых и правых, чёрных и жёлтых, белых и пушистых. Будет пушечное мясо, имеющее свойство очень быстро заканчиваться.
Естественно, митинг – не панацея, а простое средство давления на власть, с которой нужно учиться общаться в правовом поле. Радикальных подвижек никто не ожидает. Но эффекта от него будет явно больше, чем от грёз о перевороте или от демагогии[9] Тарасова на тему преступных пособников ельцинского режима, которых давно пора бы ухайдокать, но что-то всё никак.
10 декабря, вечер
Вести с полей. Митинг обошёлся без задержаний, даже Лимонов, пооравший немного на площади Революции и призвавший всевозможные громы на голову «проститутки Немцова», отправился домой без чужой помощи. Что касается Болотной, то в глаза сразу бросается одна важная вещь: организаторы имели заранее сформулированную позитивную программу, которая периодически съезжала на тему «долой Путина» и «мы на фронте, пора брать власть», но где вы видели массовые мероприятия без провокаторов. Их, кстати, очень быстро закрикивали: на Крылова, успевшего что-то вякнуть про призрак революции, тут же зашикали, и он был вынужден быстренько свернуться. Было много имперцев, которые вели себя на удивление корректно. Была масса представителей незарегистрированных оппозиционных движений и партий. Были Акунин, Быков, Лазарева, Шаргунов, они выступили ярче остальных. Всё это скоро появится в Сети, недалеко от сцены стояли люди с камерами и айфонами, так что качественные ролики нам гарантированы. Кто-то скажет: что дальше? А дальше просто. Если требования митинга (в конце была подписана резолюция) не будут выполнены, мы выйдем 24 декабря. В этот раз собралось по разным оценкам от 40 до 70 тыс. человек. В следующий раз будет ещё больше. Теперь у нас есть опыт мирного проведения таких демонстраций. Любители сидеть на попе скажут: «никакого эффекта». Как же им легко с их пассивностью и априорной правотой. Мы важно кивнём, хмыкнем и сделаем по-своему.
10 декабря, ночь
Так и подмывает выйти с лозунгом «Революция, а не резолюция» (само в руки просится), – но нет, видали уже, спасибо.
11 декабря
В Москве завершился митинг националистов. Как правильно заметил однажды Подрабинек[10], акции левых и правых всё больше начинают походить друг на друга: они чаще всего идентично выглядят и призывают приблизительно к одним и тем же методам устрашения. Но есть одно ключевое отличие: отношение к слову. Вот вам такой мысленный эксперимент. Допустим, условный левый (например, Будрайтскис) размышляет[11] про «грабь награбленное». Вы, скорее всего, либо промолчите, либо кивнёте – да, мол, отнять и поделить, помощь бедным, все дела. А теперь давайте представим, что ровно о том же самом говорит условный правый (например, Севастьянов). Что вы сделаете? Вы, скорее всего, постараетесь убраться оттуда в кратчайшие сроки, позаботившись о том, чтобы никто не обратил внимания, из какого металла сделаны ваши запонки. Почему это происходит? Потому что идиоту ясно, что Будрайтскис с его младенческим румянцем и пухлым животиком никогда не пойдёт на насилие: вы вообще представляете, чем может закончиться его встреча с олигархом Прохоровым? А Севастьянов – или там Белов, или Дацик, или Дёмушкин – пойдёт на что угодно, если будет повод. Объясняется это очень просто: правому легче быть последовательным, потому что его идеал легче достижим. Гораздо проще откатиться к животности, чем построить царство всеобщей справедливости, где не будет ни богатых, ни цветовой дифференциации штанов. Отсюда и отношение к слову: сохранение его ценности в лагере правых и постепенная девальвация в левом лагере. При этом человечнее, конечно, левые идеалы. Но, помимо нормальных, есть ещё два сорта людей – нацболы и пиздоболы, и левые относятся ко второму сорту.
12 декабря
По итогам митинга напрашивается ещё один важный вывод. Простым тормозом для националистов может служить понимание того, что их окружает умеренное большинство. И если какая-то сволочь начнёт скандировать «Бей жидов, спасай Россию», у остальных найдутся средства его заткнуть. Поэтому я не верю в то, что этим товарищам перед митингом была дана какая-то специальная установка: не бузить. Иначе они бы не шли от площади Революции с лозунгами «Россия для русских»[12]. Они пришли и поняли, в чью пользу перевес. На Болотной были попытки зажечь файеры, но в целом никто даже не пытался дёргаться: рядом со мной, совсем недалеко от сцены, стояло человек десять с имперскими флагами, иногда флагами вяло помахивали. Ни одной попытки свернуть на национальную тему, ни одной реальной провокации – об этом уже, кажется, все написали. Всё это, думаю, будет справедливо и на более официальном уровне. Если найдётся грамотный лидер, который сможет возглавить умеренную националистическую партию, понимающую национализм как этическую, а не этническую категорию, и эта партия войдёт в парламент (как это уже произошло, например, во Франции и Германии), эти ребята со временем поймут, что они в общем и целом выступают за те же вещи, что и остальные. Социальная справедливость, поддержка родной культуры, отстаивание собственных интересов на мировой арене. Нужно понимать одну вещь: наличие представителя националистических сил в органах власти снизит опасность их проявления в какой-то более непредсказуемой и опасной форме. В реальности ни на что они влиять, конечно, не будут – будет условное соблюдение справедливости (если мы действительно хотим, чтобы Дума была открыта всем политическим партиям, способным преодолеть 5-7-процентный барьер). Сейчас многим выгодно держать всех националистов за людоедов – и это не только удобный самообман, но и дополнительное раскручивание этих ребят. Всё запретное резко возрастает в цене, это не худо бы помнить тем, кто любит рассуждать о нерукопожатности (мне в том числе).
13 декабря
Образование всё-таки не последняя вещь. Поэтому, когда речь заходит об адекватных правых в парламенте, я склонен отдавать предпочтение в первую очередь лидерам РОД, ЕСМ и неофундаменталистам вроде Секацкого и Джемаля: объединившись и выдвинувшись на следующих думских выборах, они имеют шанс стать вполне вменяемой правой альтернативой. Больше кандидатов нет: не обсуждать же всерьёз «Русских», НДПР и жириновцев. Евразийцы – тоже не лучший вариант, но они, во-первых, умнее, а во-вторых, мы тут, кажется, о равных правах оппозиционных партий на регистрацию и дальнейшую борьбу за депутатские мандаты, или я не прав?
14 декабря
Протестное движение трещит по швам, и это, наверное, закономерно. Каждый пытается урвать кусок посочнее. Те, кому в давке заезжают локтём по почкам, издают жалобный вопль. Националистов не пускают на сцену 10-го числа, и они решают в отместку застолбить за собой Манежку, проспект Сахарова и Васильевский спуск, где планируют провести следующие митинги. Левым не дают слова[13] на заседании оргкомитета 24-го декабря, но они слишком малочисленны, чтобы ответить соразмерно. Всё это, повторяю, предсказуемо: кто мог надеяться, что Немцов, Гудков, Крылов и Удальцова сядут за стол переговоров и тут же придут к общему знаменателю. Нужно время. А если это дёрганье (язык не поворачивается называть такие вещи борьбой) продолжится вплоть до 24-го декабря, можно будет только развести руками и постараться поскорее забыть.
Примечания
[1]Ю. Латынина, «Либерал-прагматизм» // ЕЖ.ру, 21 ноября 2011 г.
[2]С. Жижек, «Почему боятся арабского революционного духа» // 2 февр. 2011 г.
[3] Ю. Латынина, «Конец калабуховскому дому» // ЕЖ.ру, 15 августа 2011 г.
программа «Клинч» // «Эхо Москвы», 31 августа 2011 г.
[4]http://www.interfax.ru/news.asp?id=220075
[5] «Протесты русских в Москве разгонит чеченский полк Кадырова» // Цензор.НЕТ, 7 декабря 2011 г.
[6] Д. Ольшанский, «Памяти Аверченко» // 6 декабря 2011 г.
[7] «Революция леммингов» // 6 декабря 2011 г.
[8]«Не наступать на грабли» // 9 декабря 2011 г.
[9]А. Тарасов, «Долой продажную буржуазно-мещанскую культуру…»
[10]А. Подрабинек, «Сходство до степени смешения» // 11 ноября 2011 г.
[11]Программа «Клинч» // «Эхо Москвы», 31 августа 2011 г.
[12]Е. Милашина, «Так вместе и шли…» // 11 декабря 2011 г.
[13]…Открывший заседание Сергей Пархоменко, главный редактор журнала "Вокруг света", первым же делом не пустил за стол переговоров одного из организаторов митинга на Болотной площади Анастасию Удальцову… //
Russian Journal