Михаил Местецкий
— Откуда взялось название «Шкловский»?
— Это ирония, которую, кажется, не всегда считывают даже мои друзья-музыканты. Изначально у нашего друга Валерия Чтака была замечательная картина, которую мы теперь используем как аватар во всех наших социальных сетях. Картина мне страшно понравилась, и я попросил разрешения использовать название для нашей группы. Виктор Шкловский — это абсолютно конкретный человек, критик, литературовед, писатель, филолог. Он такой персонаж, потерпевший неудачу из-за того, что пытался заниматься всем одновременно. Это для меня символичный образ того, как не стоит поступать и как при этом я поступаю каждый день. А еще Шкловский — это классное русское слово. В нем очень много согласных, гласная посредине не слышна, и получается набор славянских «пыканий» и «мыканий», — «шклвск». Что-то в этом есть такое неудобоваримое, что очень подходит для названия группы.
— Это прямо группа или все-таки ты и музыканты?
— Самая настоящая группа. Сначала ты с людьми снимаешь кино, потом пьешь водку, а потом оказывается, что все они очень хорошие музыканты, а часть из них даже учится в Гнесинке, — и тогда у вас просто не остается вариантов, кроме как отправиться покорять рок-сцену. Получилась такая история про синергию. Изначально мы думали назвать «Шкловский» проектом, но нам показалось, что это слишком вычурно, и мы оставили группу. Как «Битлз».
— Как появилась песня про ОГПУ? Почему такая тема?
— Все началось, когда я увидел совершенно потрясающий плакат, который висел в какой-то из приемных ФСБ. Официальный совершенно плакат, на котором было написано: «ЧК, ОГПУ, НКВД, ФСБ — 85 лет на службе Отечества». При виде такого каждый приличный человек, немного знакомый с историей нашей страны, должен внутренне содрогнуться. Я не против спецслужб, они должны существовать, но когда они декларируют свою преемственность от кровавой организации, которая уничтожила столько замечательных людей, в том числе несколько моих любимых писателей, художников, это вызывает у меня довольно жесткую реакцию.
— Песня и клип вышли вполне себе гражданским высказыванием, насколько остальные песни будут поддерживать злободневные темы?
— У нас очень разные песни, про 1930-е одна такая. Вообще, мы хотели сделать музыку, под которую можно было бы выпивать, но не шуметь при этом, чтобы расслышать все слова. Но, как любой нормальный человек, я слежу за тем, что происходит вокруг, и реагирую, так что, наверное, это будет как-то проявляться в песнях. Я очень не хотел, чтобы клип и песня выглядели какой-то публицистикой. Все мои режиссерские задачи, которые я перед собой ставил, были в том, чтобы не иллюстрировать песню, не использовать, например, кадры взрыва того же храма Христа Спасителя в 1934-м. Мне очень не нравится откровенная спекуляция на политических темах в обертке искусства, такое очень редко получается сделать тонко.
— Нет ли тут обратной опасности — так тонко все завернуть, что просто никто не считает истории?
— Мне кажется, это не так страшно, как обратное. Например, в фильме «Асса» нет совершенно никакой политики, а при этом до сих пор от фильма ощущение, что он чуть ли не революционный, для меня он такой камертон. Я понимаю, что это вещи несопоставимые, но ориентируюсь на такие примеры.
«СНАЧАЛА ТЫ С ЛЮДЬМИ СНИМАЕШЬ КИНО, ПОТОМ ПЬЕШЬ ВОДКУ, А ПОТОМ У ТЕБЯ НЕ ОСТАЕТСЯ ВАРИАНТОВ, КРОМЕ КАК ОТПРАВИТЬСЯ ПОКОРЯТЬ РОК-СЦЕНУ»
— Ты не только сам написал песню, но и снял клип на нее в качестве режиссера. Что тут важнее — видео или музыка?
— Для меня было одинаково важно и то и другое. Мы снимали его, в общем, как настоящую короткометражку, со съемочной группой, с продюсером — Сережей Корнихиным (участник «Шкловского». — БГ), то есть по кинотехнологии. Хотя это все еще немного студенческий метод — у нас был очень маленький бюджет, все работали без зарплаты, что-то нам давали с огромными скидками, что-то мы брали у знакомых. Единственная разница состояла в том, что если в музыке у нас царит демократия, то во время съемок я взял режиссуру целиком на себя. Мне бы хотелось, чтобы проект существовал на грани кино и музыки. Но выступать мы тоже будем.
— А ты не боишься, что главный герой песни, как это часто бывает, будет считываться ровно противоположным образом? Как положительный герой?
— Надеюсь, что этого не произойдет. Мне уже говорили про эту опасность, и, честно говоря, я очень удивлен таким поворотом. На всякий случай мы расставили много разных маяков по всему видео, которые должны дать понять наше отношение к этому герою.
— Жанр, в котором вы существуете, кажется, очень востребован на корпоративах, планируете зарабатывать на группе?
— Нет, не думаю, что мы будем этим заниматься. Вряд ли будет на это время. У нас есть ощущение незакрытых гештальтов — мы много лет пробовали делать разные группы, хоронили их, и вот сейчас решили сделать все по-настоящему. Но основные профессии у нас у всех уже другие, и, конечно, нам уже не до корпоративов. Я бы хотел в итоге занять свою маленькую нишу, чтобы все было редко, но лихо. То клип, то выступление, то, надеюсь, альбом.
— Группа «Шкловский» может писать музыку к фильмам Местецкого?
— Да, конечно, думаю, в самое ближайшее время мы так и сделаем.
ТЕКСТ: Василий Зоркий