Архитектор, ученый, идеолог

Ко дню рождения Вячеслава Леонидовича Глазычева.
Известному архитектору, члену Международной академии архитектуры и Зальцбургского семинара планировщиков городов, профессору Московского архитектурного института (МАРХИ) Вячеславу Глазычеву 26 февраля исполнилось бы 78 лет.
Вячеслав Глазычев // Итар-Тасс


К сожалению, до этого времени он не дожил. Публикуем воспоминания знакомых, друзей и коллег Вячеслава Леонидовича, а также отрывки из его интервью.



Алексей Чадаев

Глазычеву - 78. Да, он зачем-то умер 6 лет назад, внезапно и резко, на полном ходу. Но такие не умирают в полной мере уже хотя бы потому, что остался гигантский цифровой архив, который еще изучать и изучать нескольким поколениям.

Мы познакомились в 1999-м, когда он неожиданно стал кандидатом в вице-мэры в команде Кириенко, шедшего тогда на московские мэрские выборы. Я, в свою очередь, работал замруководителя пресс-службы Московского штаба СПС, и отвечал в т.ч.за организацию его регулярных пресс-конференций по актуальным проблемам Москвы. Ученый и эрудит, и ни разу не политик, он избрал весьма оригинальный формат таких пресс-конференций: проводил их, по сути, в форме открытых публичных лекций по современной урбанистике и проблемам мегаполисов, на материале современной Москвы. И это было круто.

На "афтерпати" по итогам тех выборов я ввязался с ним в абсолютно безнадежный для себя спор - о будущем деревни как типа поселения в контексте превращения т.н. "сельского хозяйства" в агроиндустрию. Мобилизовал весь свой тогдашний набор знаний по вопросу, но был бит быстро и позорно. После чего попросился в подмастерья.

Таковым и оставался - до самого конца. Пять лет мы вместе проработали в издательстве "Европа", где он был директором, а я отвечал за некоторые книжные серии. Четыре года - в Общественной палате, где он возглавлял Комиссию по региональному развитию, а я в нее входил и на правах "младшего" тянул изрядную часть черновой работы - в том числе экспертизу многочисленных стратегий регионального и муниципального развития, всего через нас их прошло 45 штук. Когда я в очередной раз поругался с Сурковым из-за своей критики "Стратегии-2020", он публично встал на мою защиту, сделав со мной свою тематическую передачу на ТВ Общественной палаты. По его же приглашению я приходил преподавать на его кафедру в РАНХиГСе - реализовать это получилось только после его смерти, в 2012-м, как раз когда я окончательно был изгнан из АП.

У меня на диске - рукопись неопубликованной книги, составленной из моих с ним разговоров; лежит уже 10 лет. На их основе я сделал два авторских курса, которые и преподавал потом - "Политэкономия города" и "Управление развитием территорий". Как раз тогда, когда словом "урбанист" стали называть себя любители велодорожек и в целом оно начало означать "зашквар". Но я "урбанист" специальный, гораздо хуже него понимающий в архитектуре, но зато знающий, как выигрывать муниципальные выборы и управлять внутренней политикой и межэлитными конфликтами - поэтому мои курсы, конечно, были другими. Но все же, в основе, это были _его_ курсы.

В честь его очередного ДР побалую вас, пожалуй, коротким видео с Глазом - "История русского инженера".

Ну а комментом - мой старый, 12-го года, пост о "вольных каменщиках".



Юрий Загребной

Я бы тоже мог такую фразу написать, вспоминая Глазычева: "Мы познакомились в 1999-м, когда он неожиданно стал кандидатом в вице-мэры в команде Кириенко, шедшего тогда на московские мэрские выборы"... PS Мог бы еще многое добавить про те выборы, но это другая тема. После тех выборов, в нулевые годы, я постоянно переживал из-за решения Глазычева не работать по московской тематике, пока тут Лужков. А после Лужкова, как выяснилось 6 июня 2012-го, и поработать не успелось. Хотя материалы Стратегии Москвы Глазычевым и командой почти были завершены. Но так и остались не понятыми, не востребованными нынешними властями. Такое ощущение, что смотрят власти на эти материалы, как на головоломку, а, может быть, и как на немой укор...



 Глеб Архангельский

Друзья,

Вчера на 73-м году жизни умер известный архитектор Вячеслав Глазычев.

В одном из интервью ему задали вопрос «Если вы улетите на Луну, и от вас останется бумажка с тремя пунктами – что вы там напишете?» Он ответил – «Написал несколько неплохих книг, воспитал какое-то количество толковых молодых людей, и сумел за свою жизнь не совершить особенно крупных подлостей».

Думаю, лучшей памятью будет сказать несколько слов об одной из его книг, которая заняла у меня место в почетном ряду самых любимых. Это энциклопедия «Архитектура».

Она необычна подходом. Никакой мертвой хронологии «после эпохи позднего барокко». Никакой столь же мертвой систематики – «дорическое – ионическое…». Совершенно другой и очень живой и настоящий подход. Начинается книга с обзора СТИХИЙ, с которыми работает архитектор, так сказать, «экосистемы» архитектурного сооружения. Земля, вода, воздух, растительность (парки и т.п.), и т.д. – как они оформляются, обыгрываются – на примерах из совершенно разных эпох. Дальше архитектурная «азбука», базовые буквы, ноты – свод, колонна, арка и т.д. Дальше несколько глав – эволюция мастерства, от первобытных навыков к сложным современным концепциям, архитектурной гармонии и т.д.

Я всегда любил архитектуру, в любом городе для меня самое интересное – живое дыхание зданий, площадей, улиц, а не мертвые обломки в музеях. Книга Вячеслава Глазычева дает мощный, умный и тонкий понятийный аппарат для ПОНИМАНИЯ живых городов и живых зданий, а не мертвые факты, даты и схемы. Хотел бы я, чтобы в каждой области человеческого знания была хотя бы одна такая опорная книга.

Не поленитесь, разыщите – книга есть и в книжных магазинах, и в интернете. Выделите хорошее, спокойное время на включенное и вдумчивое чтение. Откроете для себя совершенно удивительный мир.

Архитектура. Энциклопедия. Глазычев В.Л. М.: Издательства: Дизайн. Информация. Картография, Астрель, АСТ, 2002 - 680 с.



meerovich

Наше знание сформировано теми, кто возрождал запрещенную историю советского архитектурного авангарда, безоглядно конфликтуя с официальной идеологией.

Наши идеи впитаны от наших учителей – реформаторов-шестидесятников, безоглядно веривших в то, что архитектура способна создавать нового человека и улучшать общество.

Наша убежденность, во многом, результат наших споров и сотрудничества с нашими старшими коллегами, впоследствии ставшими близкими товарищами и даже друзьями.

Наша надежда в том, что наши ученики станут нашими последователями…

Но этого не произойдет. Следующие за нами поколения – совсем другие, нежели мы. Они талантливые, они умные, они деловые. Но по-другому.

Они значительно острее, чем мы, видят за ситуацией проектирования заказчика, с которым нельзя испортить отношения из-за будущих заказов. Они обостреннее ощущают бурление денег, которые позволяют им содержать подчиненных, офис, технику. Они глубже ощущают за ситуацией проектирования свою беззащитность – все почти мгновенно может обернуться так, что в этом городе у них уже никогда не будет работы ….

Мы, создавая архитектурный облик или планировку, прежде всего, решаем социальную задачу или осуществляем культурную инициацию. За ярким образом или эффектной формой мы всегда стремимся разглядеть гения места или городскую проблему. Мы разгребаемся в городской сумятице до тех пор, пока не поймем, зачем здесь возникает та или иная постройка. И должна ли она быть здесь вообще …

Вячеслав Леонидович скончался 5 июня 2012 г. Инфаркт.

Нас разделяет всего десяток - полтора лет. Но это уже поколенческий разрыв. Такой же резкий, как и у нас с нашими учениками, от которых отделяет еще меньше - пять-семь лет. Но между нами и Вячеславом Леонидовичем не было взаимонепонимания, присущего разным поколениям. Наши взгляды, профессиональная идеология, исследовательские и организационные подходы совпадали.

В послеперестроечные годы мы также, как он, встали грудью перед изламывающей смысл проектирования лавиной профессиональной подлости и лжи, когда наши коллеги и сокурсники в угоду новым капиталистам готовы были «творить» все, что те от них требовали и «научно» обосновывать все, что повелевала власть.

Мы боролись с точечной застройкой и протестовали против уничтожения общественных пространств. Мы бились за сохранение исторической среды наших городов, выгорающей из-за целенаправленных поджогов и догнивающей из-за наплевательского отношения муниципальных властей. Мы противостояли вакханалии землеотводов …

Мы прикрывали наших молодых коллег, точно также, как когда-то Вячеслав Леонидович прикрывал нас – в ученых Советах, высоких комиссиях, дискуссиях, научных и организационных инициативах.

Мы оберегали наших воспитанников от столкновения с реальностью. А они «защищали нашу спину», воплощая и талантливо развивая наши проектные идеи.

И если раньше они самовыражались в уютной тиши офисов, то теперь именно они выходят один на один с отвердевшей и окрепчавшей системой частно-государственной коррупции, когда городская территория воспринимается теми, кто избран рачительно руководить ею, исключительно как место безмерного обогащения и кормления приближенных. Системой, которой архитектор не нужен. Он, как реликтовый пережиток прошлого, заполняет своей суетой случайно сохраняющееся за ним место в процессах инвестирования денег в недвижимость. В подавляющем большинстве ситуаций он необходим лишь как вынужденная ступень комплектования документов, разрешающих строительство, а потом все начинает происходить без его участия и без его контроля, а часто, просто вопреки его замыслам, воплощенным в чертежах. Его знания, его мысли, его предложения «по улучшению и совершенствованию» никому не нужны – все и так расхватают, раскупят, распилят …

Нам некому передать выстраданную позицию, «сдать пристрелянный окоп».

Нам некому перепоручить журналы, которые мы издаем.

Нам некому передать наши фирмы.

Нам некому наследовать наши профессиональные взгляды.

Все наше уходит вместе с нами.

Со смертью Вячеслава Леонидовича умерли многие надежды «построить» в отечестве что-либо осмысленное в сфере урбанистического образования, в общественной практике градоформирования, в теории городского управления.

Можно, конечно, сжать зубы и упрямо твердить: «Грош нам всем цена, если с его физической смертью умрет и его дело … . Теперь только все и начнется …».

Но, не верю. Я уже много раз проживал подобные ситуации и много раз убеждался в том, что без Личности нет Истории.

Ушел Лидер.

Ушел человек, который мог увлекать знанием, убеждать словом, поддерживать действием (в том числе и политическим).

И встать на его место некому ...

Мир его праху.

Пока мы сами живы, память о нем будет с нами.



arch-heritage

Ужасная новость! Ушел замечательный человек и специалист. Такие люди формулировали стремления к будущему в нашем государственном бардаке. Его всегда было интересно и полезно слушать. К счастью, многие его интервью есть в сети.

Вячеслав Глазычев преподавал в МАРХИ и работал в Общественной палате, где возглавлял институт продвижения инноваций. Был секретарем правления Союза архитекторов СССР, ведущим научным сотрудником Научного центра теории и истории архитектуры и градостроительства.

Глазычев скоропостижно скончался в Таиланде от сердечного приступа. В Таиланд Глазычев отправился, чтобы в спокойной обстановке отредактировать важный документ - стратегию развития Москвы на период до 2025 года. Ее должны вынести на рассмотрение правительства столицы уже этой осенью. Инфраструктура городов, так называемый дизайн среды были главными темами Глазычева. В начале 2000-ых он организовал исследовательские экспедиции по 200 малым городам Приволжского округа. Был инициатором проектных семинаров в сельских районах Кировской, Оренбургской и Ульяновской областей, Мордовии, Татарстана. Глазычев заботился не только о внешнем облике населенных пунктов. Именно он еще в 86 году инициировал начало разработки закона об основах местного самоуправления. Был одним из руководителей Экспертной группы по обновлению Стратегии-2020. Дизайнер, урбанист, профессор, член Общественной палаты.. До последнего дня Вячеслав Глазычев активно участвовал в жизни страны.



Цитаты из интервью В. Глазычева:

О времени

Это было по-своему очень плодотворное время чистого мышления.

При полном отсутствии даже мысли о возможности практической реализации при нашей жизни это было очень напряженное осмысление. Жадное поглощение мирового опыта, который кусочками уже можно было брать, читать, переводить, осмыслять и обсуждать. Это больше не повторится. Это был единственный период, когда достаточно большое число молодых людей могли ускоренным образом мужать в интеллектуальном отношении. Поэтому они сделали безумно много, каждый по-своему.

<...>

О застое

В моем ощущении двери прихлопнулись в 1972-м. Не после Праги, а после процесса Даниэля — Синявского. И тогда возникло ощущение, что у нас есть одна функция: свечка должна гореть. Мы не знаем, когда придут те, кто будет жить иначе, но нужно это дело стараться воспроизводить, сохранять и двигать вперед.

Это была стоическая позиция, я бы сказал. Без надежды на успех, но надо жить, надо делать свое дело и надо стараться, чтобы факел не погас. Выспренно звучит, прошу прощения, но примерно так переживалось.

Время конца 1970-х — начала 1980-х воспринималось одним-единственным образом: потолок начинает придавливать голову, когда подбородок касается груди, и процесс этот может быть бесконечным. Удержать спину и хребет любым способом оказалось принципиально важным.

Это было психологически тяжелое время. Именно потому, что поверить в то, что оно может измениться, не было никакой возможности и никаких рациональных оснований. Но надо было продолжать свое дело. И, в общем, продолжали. Я писал книги. Эти книги издавали. Цензура играла с нами в игры. Там были тоже неплохие люди, которые, вообще-то, подыгрывали. Если ты подсунешь грамотно белую уточку и ее можно будет вычеркнуть, то все остальное пройдет. Это была сложная и тонкая игра. Меня брали на военные сборы. И какой-нибудь полковник ГРУ, уводя под локоток в кусты, мог произнести такую фразу: «Что вы там себе думаете, нам безразлично.

Но вы русский офицер».



О Москве

Москва — губерния, и может возникнуть соблазн разрубить гордиев узел, отделив функции губернатора (он же глава города, бургомистр, наподобие лондонского лорд-мэра, исполняющего церемониальные обязанности) от функций главы правительства (он же нечто вроде сити-менеджера). Как показывает опыт и регионов, и крупнейших городов, эта схема, соблазняющая простотой, несёт в себе множество рисков, но в принципе приемлема. К тому же такая схема замечательным образом упростила бы неизбежные кадровые перестановки, не превращая их в то, что будет неизбежно считываться как кампания. Главный риск в том, что изменений по существу не случится.

Автор
Редакция "Частного корреспондента"
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе