Понятно, почему так произошло, — любое публичное исполнение музыки привлекает людей, которые хотели бы слышать нечто приятное для ушей, знакомое, говорящее с ними на одном языке.
Отчего же тогда «продвинутые» слушатели ищут грохота и диссонансов? Отчего за свою «непонятную» музыку держатся сочинители, называемые авангардистами, актуальными композиторами или же поисковиками?
Настаивая на своём ощущении от современного мира, поисковая музыка как бы говорит: «Нечего на зеркало пенять, в трудном и грустном мире живём, господа…»
Среди участников нашего заочного круглого стола — Георгий Дорохов, Тимур Исмагилов, Дмитрий Курляндский, Сергей Невский, Ольга Раева и Антон Сафронов, весьма сложно идущие на компромисс с посетителями концертных залов.
Слушание, требующее усилия и преодоления, должно автоматически превращаться в подобие духовной практики. В самом деле, ведь не для удовольствия же слушаем.
А тогда для чего? Чтобы знать, в каком мире существуем? Но отчего же существуют в современной музыке и весьма гармоничные сочинения, основанные на благозвучных сочетаниях, тоже ведь претендующие на духовность звучания?
Это и сочинения композиторов, условно называемых минималистами (среди участников сегодняшнего стола это А. Батагов, С. Загний, П. Карманов), это и классики второго авангарда (Арво Пярт и Гия Канчели), чьи поиски красоты и гармонии не могут не впечатлять.
Собирая в одном месте композиторов противоположной направленности, через их творческие усилия хочется понять — возможны ли красота и гармония в современном мире и в современной музыке? Не является ли мнимая доступность актуальных сочинений спекулятивной? И почему всё ж таки знатокам так хочется шума?
Антон Батагов
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Да. Не знаю.
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— А «знатоки» — это кто такие? ЧТО они знают? Жаль, что эти «знатоки» не умеют посмотреть на себя любимых со стороны. Тогда бы они увидели, как смехотворно они выглядят со всеми их «знаниями» и «суждениями».
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Откуда ты это взял? Ровно наоборот: сегодня «полагается», чтобы было либо нечто сложно-навороченное — для доказательства профессиональной и идеологической серьёзности, либо нечто шниткоподобное — глобальные коллизии, борьба агрессивно-диссонантного зла с беззащитно-гармоничным добром. Надо, чтобы пипл, на который рассчитана такая продукция, хавал с многозначительным видом и радовался, что не зря заплатил деньги за билет. Возьми хотя бы «Реквием» Сюмака. За последнее время это САМЫЙ вопиющий пример подобного рода. Впрочем, спекуляции (как музыкальные, так и в любых других искусствах) бывают упакованы во что угодно.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— Дима Билан.
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— В мире — нет. В музыке — в зависимости от духовного уровня аффтара.
Георгий Дорохов
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Собственно говоря, раз она всегда была возможна, то и наши дни в этом смысле не представляют исключения.
Другое дело, каковы чисто субъективные впечатления некоторых индивидуумов. Очень много композиторов ХХ века и начала ХХI (Марк-Андре, Мессиан, например) способны одновременно сочетать в себе религиозность и актуальное музыкальное письмо, не считают необходимостью для выражения своих высоких чувств писать что-то возвышенное в ре мажоре или в качестве противопоставления им лупить почём зря кластеры на рояле, а решают свои задачи гораздо тоньше, но, соответственно, не так действующие на среднестатистического слушателя, привыкшего к определённым шаблонам и желающего услышать именно их.
Случай Арво Пярта — это несколько иное (по крайней мере в сочинениях, созданных в конце 70-х и 80-х годах). Его обращение к простоте — это не желание стать композитором попроще, более попсовым композитором, а стремление уйти в полную аскетичность — «бегство в добровольную бедность», как сам Пярт определил (одно из первых его «простых сочинений» недаром называется Tabula rasa!).
У некоторых других авторов, к сожалению, упрощение и показная религиозность являются не чем иным, как банальной спекуляцией на
стереотипах восприятия, которые затрагивались несколько ранее.
Вообще, лично мне здесь представляется корректным сравнение с известной ситуацией в наши дни: акция Мавроматти и выставка
«Осторожно, религия!» представляются более близкими к чему-то возвышенному, чем толпы фанатиков, желающих непременно
линчевать чем-то не понравившегося им художника (а возможно, лишь ищущих повода для срыва накопившейся агрессии)…
В этом смысле вбить гвоздь в скрипку и просверлить её насквозь дрелью едва ли не более уместно, чем прослушивать бесчисленные и одинаковые исполнения «Рондо-каприччиозо» Сен-Санса…
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— Во-первых, понятие красоты всегда субъективно. Кому-то нравится до-минорное трезвучие, кому-то представляется чарующим звучание колков у струнных инструментов. И это нормально.
Во-вторых, речь может идти не столько о красоте, сколько о стереотипах, принимаемых за красоту. То, что звучит непривычно, очень часто в глазах обывателя по инерции представляется жутким и уродливым.
Думаю, не следует объяснять, что это в действительности таковым не является.
Что касается знатоков, то тут проблема не в том, что они не переносят красивую (в инерционном понимании) музыку, а в несколько другом случае — в неприятии суррогата красоты, в неприятии приторного сиропчика, сахарозаменителя, если так можно выразиться.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Дело не в том, что они так звучат, а в том, что они так воспринимаются (о чём разговор уже шёл выше), они просто более знакомы (опознавательные знаки есть и воспринимаются).
Задача же композитора — каждый раз это преодолеть, каждый раз пойти против инерции (даже неважно, сознательно или несознательно), как традиции, так и своей собственной.
Если же идти по течению, то это может означать лишь творческую и мыслительную леность, как бы ни пытался кто-либо это оправдать
сложными философскими размышлениями...
Духовную инерцию в этом смысле преодолеть значительно сложнее композиторской…
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— Я считаю, что эти определения в настоящее время не очень работают — в общем-то, как мы сейчас видим, вся история музыки — это продолжение какой-то определённой линии; вторая венская школа вышла целиком из традиций первых венских классиков и позднего романтизма (в случае с Веберном дело уходит ещё дальше!), Булез был бы невозможен без второй венской школы и Мессиана, Лахенман — без Луиджи Ноно, АСМ-2 — без композиторов-шестидесятников и т.д.
Любопытно, что в одной из многочисленных интернет-дискуссий, посвящённых проблемам современной музыке, Митя Курляндский противопоставил традиционалистов авангардистам именно как раз в том, что они, традиционалисты, сопротивляются естественному ходу времени, в отличие от композиторов, к которым приклеено клеймо «авангардист».
Но кто больше выражает дух времени — это вообще сложный вопрос, подчас не являющийся критерием оценки музыки.
Тут ещё добавляется и аспект актуальности, которая может оказываться сиюминутной (и причём это подчас нормальная и даже необходимая ситуация!).
Все мы помним пример Шнитке, собиравшего некогда переполненные залы. Когда подчас (по рассказам очевидцев) приходилось прибегать к помощи милиции. Настолько людям было необходимо услышать в тот момент его сочинения!
Сейчас такую обстановку представить себе уже невозможно. Но неправы те, кто считает это якобы подтверждением нежизнеспособности его музыки!
Дело совсем в другом — изменилось время, изменились и слушательские потребности. К качеству музыки это уже не имеет никакого отношения…
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— Это безусловно! Лично для меня одни из самых красивейших гармоничных сочинений — это именно те, которые появились в течение последних 25—30 лет, — сочинения Радулеску, Биллоне, Сальваторе Шаррино, Сысоева (замечу, что это лишь имена, взятые наугад, их на самом деле гораздо больше)…
Сергей Загний
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Возможна. Какой она должна быть, не скажу: секрет.
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— Это к знатокам.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Для меня практически никогда.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— См. например, тексты о музыке (1995—2009): «Почему русские композиторы оглядываются в прошлое?», «Путешествия во времени и пространстве», «Voces organales».
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— В музыке возможна, в мире — когда как.
Тимур Исмагилов
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Она возможна всегда, но если композитор садится за стол с целью написать духовную музыку, то её не будет.
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— У меня не находится. Но здесь важно, что именно мы договоримся считать красивой и гармоничной музыкой. Скажем, до мажор и диатонические гаммы, повторяющиеся в течение 20 минут, я могу воспринять как дисгармонию.
Если в произвольном порядке чередовать несколько неизменных фрагментов, как это делает Рабинович-Бараковский, то получится мёртвая материя. Наличие внешних атрибутов без внутреннего наполнения — вот что обычно настораживает. Причём такими атрибутами могут служить не только трезвучие и диатоника, но и кластер, серийная техника и т.д.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Любая спекуляция должна быть грамотно оформленной, иначе на неё никто не купится.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— А должен ли композитор выражать некий эфемерный дух времени? Не думаю, что кто-либо сознательно ставит перед собой такую задачу. Скорее и традиционалисты, и авангардисты отражают дух времени лишь косвенно. Единого неделимого духа времени для меня не существует, он многосоставен. Каждый композитор выражает какую-то свою часть.
Кроме того, я не вижу смысла в прямолинейном разделении композиторов на традиционалистов и авангардистов. Подобное «чёрно-белое» восприятие не позволяет охватить весь спектр, который на самом деле очень широк.
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— Гармония — сначала в человеке, а через него и в музыке, и в мире.
Павел Карманов
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Возможна, Пярт, Тавенер, Пелецис, Сильвестров, Мартынов тому пример.
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— Кто эти знатоки? Горстка специалистов-музыковедов — экспериментаторов и режиссёров-маргиналов. Их очень мало, и их подозрения мне смешны.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Я ничем не спекулирую, просто делаю единственно возможное для себя искусство, но, где мне надо, задействую и диссонантные звучания. Или если это нужно заказчику.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— Авангардисты отображают ад сегодняшнего бытия и, повторюсь, болезненность состояния душ собственных и нынешнего общества, вернее его небольшой части...
Мы пытаемся нащупать свет, общечеловеческие ценности и радости или горести. Но не шёпот могильных червей и хеллоуинской нечисти.
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— Возможна и нужна, об этом мне почти ежедневно пишут из разных уголков мира, этому рукоплещет многочисленная, считающаяся авангардистами тупой публика, тоскующая по обычной человеческой простой красоте, а не по кишкам на скотобойне или штабелям трупов в правдивых фильмах про Великую Отечественную…
Дмитрий Курляндский
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Вопрос «Какой она должна быть?» можно сразу снять — есть чёткие правила, традиции, которые необходимо соблюдать. Что касается возможности, то сегодня пишется духовная музыка — я знаю несколько примеров, хотя далеко не всё допускается собственно до богослужения.
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— Мне кажется странной постановка вопроса... Я считаю себя знатоком, но у меня «под подозрением» находится некрасивая и негармоничная музыка.
И если я с такой сталкиваюсь, то это скорее знак того, что мне надо
над собой поработать, потому что понятия красоты и гармонии (не только в музыке) слишком широки, чтобы иметь чёткие ограничения.
Поэтому я предпочитаю выносить оправдательный приговор — даже в тех случаях, когда мне какая-то музыка оказывается не близка.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Музыкально-идеологические спекуляции никогда не звучат внятно и гармонично. Как правило, они легко различимы.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— Дух времени отражает сосуществование тех и других.
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— Гармония, кажется, включает в себя весь мир — со всеми его противоречиями.
Сергей Невский
— Возможна ли сегодня духовная музыка и какой она должна быть?
— Любая серьёзная музыка, выводящая слушателя за рамки привычного ему эстетического опыта, создающая для него некое новое переживание слушания, духовна.
Новизна того, как мы слушаем, важнее новизны материала, в этом отношении Пярт (ранний) столь же авангарден, как Ноно или Ксенакис.
Композитор, ставящий перед собой подобные задачи, преодолевает инерцию собственного профессионализма и идёт туда, где он ещё не был. Это очень увлекательно, но не всегда комфортно для слушателя, но кто сказал, что духовный опыт — это комфорт?
— Почему «красивая», гармоничная музыка находится у знатоков под подозрением?
— Я думаю, что знатоки с подозрением относится не к гармонии и красоте, а к попыткам выдать чужую эстетику (обычно к тому же адаптированную под массовый вкус) за свою.
Публика не обязана разбираться во всех нюансах музыкальной культуры, задача специалиста (критика, устроителя, музыканта) — следить, чтобы её не очень дурили.
Знатоки, таким образом, выполняют роль контролёров в общественном транспорте и ловят «зайцев», которые «едут во втором классе с билетом в третий», как Набоков говорил.
— Почему музыкально-идеологические спекуляции звучат, как правило, внятно и гармонично?
— Я бы не ставил знак равенства между качеством искусства и внятностью позиции автора. Хотя есть соблазн сказать, что автор, который понимает, что он делает, и способен это артикулировать, находится несколько дальше, чем его собрат, следующий исключительно зову интуиции.
Но вообще-то художника мы ценим прежде всего за его искусство, а не за его способность красочно излагать. Поэтому медийный интерес к тем или иным художникам, возникающий в силу яркости их высказываний, случаен и свидетельствует о недостаточном внимании к собственно искусству.
— Кто точнее отражает и выражает дух времени — традиционалисты или авангардисты?
— Ни те ни другие. По-настоящему выражают дух времени (если он есть) композиторы, которые работают на стыке поп- и концепт-арта. В основном это ребята, которым сейчас под тридцать, первое поколение, выросшее с компьютерными играми.
Это музыка о том, что композитору нравится, художник выступает как восторженный (но и критический, иронический) потребитель. Например, композитору нравятся «Симпсоны» и Лахенман — ну он и использует в своём произведении «Симпсонов» и Лахенмана.
Часто эта музыка социокритична, она анализирует взаимоотношения художника и общества, анализирует свой язык, ещё более часто она апеллирует к языку популярной культуры.
Я мог бы назвать имена француза Онджея Адамека, датчанина Симона Стена-Андерсена, немца Йоханнеса Крайдлера, норвежца Эйвинда Торвунда.
В принципе, выросло первое поколение композиторов, которые не просто работают за компьютером, автоматизируя процесс сочинения и используя всю музкультуру как «найденный объект», но и которые не нуждаются в классических музыкальных институциях (оркестрах, фондах и т.д.), — и всё равно с ними работают, потому что они в силу своей оригинальности интересны этим институциям.
На фоне этих ребят классические авангардисты вроде Фернихоу выглядят динозаврами, о традиционалистах я уже не говорю. Кстати, кто это?
— Возможна ли гармония в современной музыке и в современном мире?
— Гармония в мире невозможна, потому что мир в его сегодняшнем виде существует благодаря неравенству этических и экономических стандартов.
Искусство — та область, где опыт неравенства, асимметричности мира переживается и осознаётся с особой остротой. Вообще можно сказать, что искусство говорит о различии, артикулирует его.
Если артикуляция этого опыта оказывается нам полезной, если мы готовы его принять, то в этом случае можно говорить о гармонии.
CHASKOR.RU