«Проклятье морей», Летучий голландец, пираты и полет над залом: Виталий Дубинин и Юрий Соколов рассказали о грандиозном шоу «Арии»

«Гость из царства теней» — амбициозная постановка с большим размахом, которую называют «шоу мирового уровня». 

«Яркуб» пообщался с бас-гитаристом группы и режиссером программы.


Группа «Ария» приехала в Ярославль с постановочным шоу «Гость из царства теней». Корабль в зрительном зале, огромные экраны, полет Михаила Житнякова над сценой и впечатляющие спецэффекты — самая масштабная работа в истории коллектива.


Премьера «Гостя...», приуроченная к выходу альбома «Проклятье морей», состоялась еще в 2019 в Москве на «ВТБ-Арене». После этого группа решила поехать в тур и показать всем «шоу мирового уровня».

«Яркуб» поговорил с бас-гитаристом «Арии» Виталием Дубининым и режиссером шоу Юрием Соколовым накануне концерта.


— Вы долго сотрудничаете с группой «Ария» — уже выполняли постановочную работу таких концертных программ, как «Пляска ада», «Живой огонь», «Классическая Ария» и «Герой асфальта: ХХ лет». Можно ли сказать, что это шоу самое масштабное и трудное?

Юрий Соколов: Безусловно, так можно сказать. Мы уже это анализировали, и можно смело сказать, что постановочные шоу «Арии» идут по ступенькам, поднимаясь выше и выше.

Я не могу оценивать зрелищность, потому что это оценивать должен не я и не музыканты. Но, по нашему внутреннему ощущению сложности и насыщенности, это более масштабный проект.


— В официальных релизах не раз отмечалось, что «Гость из царства теней» — это «шоу мирового уровня». На что ориентировались, когда вы придумали шоу? Какие референсы, наверняка, знаменитый фильм о пиратах, также оно неоднократно сравнивалось поклонниками с шоу Rammstein?

Виталий Дубинин: Кстати, «шоу мирового уровня» — это не группа «Ария» писала. Сразу надо сказать. (улыбается)

Ю. С.: Виталий сразу открещивается. Это я написал, но вокруг этого было много и юмора, и всего остального. Это был юмор в том, что это похоже на рыночный слоган. А закладывалась идея, что это продукт, сделанный в России, который отвечает самым высоким мировым стандартам. Это не ввернешь в большое количество фраз, нужно было взять одну — отсюда и взялся этот слоган.

Мы планируем шоу-тур следующего года. Там мы эту фразу уже снимем с афиши, потому что смысла нет уже. Шоу уже приобрело известность.

В. Д.: Это была такая завлекалочка.

Ю. С.: Это была позиция, которая была сформирована на том, что это проект, сделанный у нас на мировом уровне. И я старался это сделать, насколько хорошо сделал — оценивать публике, но люди считают уровень достаточно высоким, судя по реакции.

О том, что задают вопрос, а какие аналоги? Никаких аналогов. Это просто фантазии, ассоциации на музыку, накопившийся опыт и желание его реализовать.

Нельзя сравнивать по масштабу с Rammstein. Будем честны, Rammstein значительно масштабнее. Стояла задача насытить какими-то постановочными элементами и образами каждую песню нашего шоу. В этом, наверное, похоже на Rammstein.

В. Д.: Референсов в сторону «Пиратов Карибского моря», как я понимаю, не было, потому что в основном базировались на материале альбома «Проклятье морей» — это и заглавная песня, Летучий голландец и так далее. Все это дало направление сценическому действию.


Ю. С.: Это как музыканты. Вот Виталий садится писать песню, может быть, он что-то послушал, что-то его впечатлило. Дальше начинаются ноты, они откуда-то из воздуха берутся, а потом уже понимается, что к чему. Или от текста, как у тебя происходит?

В. Д.: Ниоткуда.

Ю. С.: Ниоткуда, просто ниоткуда. И после этого создается каркас. Мне несколько проще, потому что был готовый альбом, в котором уже была задана тема, мне было легче мыслить образами.

Когда появляется базовая сценография, ты понимаешь, что это не один образ, потому что у «Арии» в концерте двадцать песен, и в каждой есть какая-то большая история, совершенно разная, насыщенная, полная музыкой и эмоциями. Дальше остается фантазировать, слушать эту музыку и понимать, как на создавшийся каркас можно этим всем обернуть.

В. Д.: Это он еще скромничает. Он же сам в этом варится: владелец этой компании, которая строит все эти декорации, он полностью в теме. Если бы он был такой свободный художник: «Слушай, вот здорово было бы сделать корабль. Пойду-ка я в фирму, буду с ними договариваться». Но у него это сразу есть.


Ю. С.: Моя специальность — это шоу-продакшн, всю жизнь этим занимаюсь. Я это делал для очень многих музыкантов, и, причем к своему стыду или не стыду, я делал это и для попсы, и для всех.

В. Д.: Почему к стыду-то? Шоу качественное же.

Ю. С.: Я участвовал во многих театральных и рок-фестивалях, «Нашествие», «Максидром», делал и для Киркорова, и для Лепса. Выступал и как инженер, который занимается технологическим насыщением концертов, иногда и как креативщик отдельных элементов и целых шоу. Здесь я все делаю в одном флаконе. Так проще, потому что у меня напрямую есть музыканты с их музыкой и идеями. Никто меня не ограничивает, ну, поругаемся с музыкантами в определенных элементах — это все. А остальное можно раскрашивать как угодно. Я бы не назвал это режиссурой даже, что режиссировать в рок-шоу? Это фантазии, картинки.

В. Д.: Ну почему? Это постановка. Есть режиссер, а есть режиссер-постановщик.

Ю. С.: Все в одном флаконе, наверное. И как художник, хотя я не художник, сам не рисую, но я рисовал и расписывал образы. В целом в процессе, наверное, человек десять было задействовано. Это Лео Хао, который рисовал основные арты. За основу мы брали оформление альбома от Эдуарда Юницкого, еще участвовал Антон GLOOM82 Семенов. Это три основных художника, которые рисовали для этого проекта оформление.

Кроме этого, были еще художники Коля Орлов, который делал Жорика и русалку. И еще были художники, которые у меня в компании работают — Слава Хоряков, Ваня Тутуров, Ваня Высокосов.

Всю историю, содержание я писал и от руки рисовал, что хочу видеть. А художники уже по моему описанию и эскизу создавали свои образы, как они это видели.


— Концепты такие, получается?

Ю. С.: Да, концепты я давал, на них уже потом все рисовалось. Если что-то не нравилось, мы меняли. Это долгий процесс, который длился минимум полгода.

Изначально было решено, что это будет концепт. Не будет эклектичной истории, все будет едино и выражено в концептуальном плане.


— График выступлений весьма плотный. Как удается поставить все декорации и успеть «прогнать» шоу?

В. Д.: Музыканты находятся в щадящем режиме. Нам это нравится, потому что обычно, когда мы работаем без декораций, концерты один за другим. Мы можем шесть-семь концертов подряд отыграть. Для вокалиста это достаточно сложно. А здесь у нас всегда получается свободный день, и нам хорошо.

Ю. С.: Технарям, конечно, сложно, потому что люди смонтировали, потом всю ночь разбирают оборудование. Дальше они уезжают на автобусе, спят во время переезда и с вечера должны начать опять монтировать. Это очень тяжелый и сложный график. Люди специально тренировались перед туром: разбирать, собирать. В процессе тура одна и та же бригада ездила.

Когда уже этот концерт, который был сначала на «ВТБ-Арене», стал превращаться в тур, были переделаны все декорации для их мобильности: распилили на куски и сделали специальные модули. Мы масштабировали все в несколько раз, потому что на «ВТБ-Арене» потолки 20-22 метра, а в обычном дворце спорта, дай бог, 16 метров — это хороший очень дворец спорта, а в остальных 12.

И основная и главная проблема — логистика, изначально было десять грузовиков, потом восемь, потом до шести уже дошло. Здесь мы все-таки пользуемся местным звуком — уже три машины будет.

В. Д.: Логистика — ключевая вещь. Это одна из причин, почему мы перенесли концерт в Вологде. Мы просто, в конце концов, поняли, что ошиблись и не успеем разобрать, собрать и смонтировать.


— Есть ли трудности с постановкой в небольших городах? Все же не такие условия как в той же «ВТБ-Арене»?

Ю. С.: Безусловно.

В. Д.: Мало того, наличие ледовой арены — это еще не панацея от всех бед. Самое главное, помимо помещения, что должны быть необходимые вещи: подвесы, где это все должно крепиться. Потому что бывает дворец спорта, а там вообще ничего нельзя провести.

Ю. С.: И еще одна из проблем во дворцах спорта — это информационный куб в центре, который приходится помещать в декорацию. Это создает глобальные проблемы все превращается в мучение.

Потом мы сделали версию, приспособленную для театральных залов, как в Ярославле. И будем пробовать еще одну в Дзержинске и Владимире — для тысячного зала. Приходится масштабировать, но все основные элементы шоу всегда сохранены. Мы никогда их не выбрасываем. Это всегда те же декорации, корабль, костюмы, экраны. И главный элемент — это полет Михаила или над залом, или над сценой.


— Почему для концерта был выбран КЗЦ «Миллениум»? Каким критериям в принципе должна отвечать площадка? «Арена-2000» наверняка могла бы позволить провести именно стадионную версию?

В. Д.: Как правильно сказал предводитель, после концертов во дворцах спорта мы решили попробовать другое. На самом деле дворцов спорта очень мало в стране.

Ю. С.: Мы не смогли здесь играть из-за хоккея, в первую очередь.

В. Д.: Мы решили все это масштабировать, спрессовать именно для таких залов, сделать шоу менее масштабным и попробовать провезти его по другим городам. И первым как раз был Ярославль.

Ю. С.: Администрация разрешила сделать полет над залом. Значит, здесь есть техническая возможность это сделать, он современный.


— Не отвечают техническим требованиям.

Ю. С.: Да, поэтому приходится адаптировать. Сейчас у нас три версии шоу. Изначально, конечно, мы планировали это шоу в одном экземпляре, но люди, у которых нет дворца спорта в городе, не смогут увидеть. Это правильно? Не совсем. Это реалии нашей российской жизни, потому что есть города, которые не обладают площадками и не могут принять масштабные концерты.

— Насколько вообще наша площадка оказалась приветливой?

Ю. С.: Администрация оказалась приветливой, потому что они сами загорелись и сказали, в зале можно полетать. Они говорят, что посмотрели шоу — редкий случай, обычно этого не происходит. Они залезли в интернет, посмотрели и сказали: «Ой, интересно, давайте попробуем».


— В чем заключается главная сложность реализации идеи? Допустим, у музыкантов есть инструменты, а им летать приходится? Не совсем театральное представление?

В. Д.: На вокалиста ложится основная нагрузка, потому что он практически в каждой песне переодевается, у него есть факел, сабля, еще что-то: куча реквизита. Когда человек в воздухе поет живьем, это очень сложно, как мне кажется.

Инструменталистам очень хорошо и комфортно, потому что мы буквально на пятый концерт на сцене ощущали себя, что называется, как дети в школу. С этой точки зрения нам было очень просто.

Ю. С.: Повезло с Мишей, если честно. Я умудрился отвлечь его костюмами, переодеваниями, образами и актерской стороной вопроса настолько, что про вокал он забыл. Оказывается, он поет только лучше, когда не концентрируется на этом. Это позволило ему еще больше раскрыться. Кстати, мне кажется, что и в вокальном плане, потому что, как он сам сказал, костюмы позволяют ощущать себя в образе в этом. А эмоций больше у него от этого. Легче петь, куда более органично.


— Это ведь такой выход из зоны комфорта получается для музыкантов?

Ю. С.: Вот ты поешь концерты один за другим. Тебе надо все время где-то черпать эмоции, настроение, состояние. А здесь ты надел мундир, взял шпагу — уже настроение появилось.

В. Д.: Когда такой масштабный, но не пафосный концерт, в котором ты участвуешь среди декораций — это очень эмоционально мотивирует.


— Наверное, и зрителям такая энергетика передается. Кстати, насчет зрителей, может быть, где-то они более избалованные и нечем удивить?

В. Д.: Это не угадаешь. Во-первых, в этом шоу не было такого, что народ не удивлялся. В Москве первый раз, когда мы сыграли, люди просто даже не знали, как реагировать: они стояли, открыв рот, направив телефоны для съемки на сцену. Про реакцию они забывали.

Где-то народ чуть более раскрепощен, где-то зажат. Я не знаю, от чего это зависит, может, им холодно на ледовой арене. Но равно народ стоит и, так сказать, офигевает.

Ю. С.: Шоу приобретает популярность, становится все шире и шире. Оно привлекает больше публику не узко «арийской» ориентации, то есть людей, которые просто хотят посмотреть красивую историю и шоу. И чем больше этих людей попадает на концерт, тем больше они остолбеневают до пятой песни концерта где-то. Стоят, смотрят на сцену совершенно стеклянными глазами, открыв рты, забывая о хлопанье, песнях и чем-то еще.


— Шоу идет уже не первый год, все элементы отточены. Но есть ли среди них такие, за которые до сих пор волнительно?

Ю. С.: Все-таки шоу насыщено техникой, поэтому я волнуюсь все время. Все полеты над залом... Действительно, можно микрофончик уронить на голову кому-то. Но все было хорошо.

В. Д.: Концерт настолько насыщен всякими техническими примочками: сцена двухэтажная, у меня два микрофона впереди и наверху, а я всего лишь бэк-вокалист. Все время думаешь, вдруг что-нибудь отвалится, сломается? Конечно, это не критично, но...

Ю. С.: Я как раз хотел сказать, что это критично. Если выпадают какие-то элементы, сразу теряется эффект. Я, например, всегда жду, когда ты в «Проклятии морей» пропоешь свою часть, потому что русалка сразу по-другому летит, она сразу плавно плывет.

А если этого нет, что-то вырубилось, какой-то кусок выпадет — все. Уже эмоционально ты теряешь, ты чувствуешь, как в следующем фрагменте публика реагирует по-другому. Все эмоциональные точки должны соблюдаться. Очень важно, чтобы все было на своем месте.


— Вы сказали про зрителей, что они стоят со стеклянными глазами. Огромные экраны, декорации — это не отвлекает внимание от музыки?

Ю. С.: От музыки, наверное, нет, потому что это единое шоу. Мы же не показываем клипы.

В. Д.: Я думаю, что это дополняет. Народ, наверное, может быть, не ожидал подобного и реагирует не так, как если бы просто одна музыка была. Но при этом мы же не делаем такие номера, где просто цирк. Все эти декорации дополняют музыку. И поэтому я думаю, что это все вместе смотрится органично и помогает.

Ю. С.: Есть один принцип, который я никогда не нарушаю. Наши артисты любят себя любимого всюду показывать на концертах: «Снимайте меня, показывайте сзади на экране, а еще во время этой песни покажите мой клип». Это абсурд. Тогда надо ходить в кино или смотреть клип. Здесь подобных вещей нет. Но есть две песни, в которых более активный видеоряд, но он изначально оригинальный и подразумевался под концерт, он иллюстративный. Все остальное — это современные декорации, сочетающие элементы физически настоящие и картины — рисованная часть. Это не клипмейкерство и не караоке. Я не против караоке, как сейчас современные артисты делают. Ну, хорошо, людям это нравится, они поют вместе с ними. Но «Арии» это не нужно.


— У «Арии» множество хитов, как шел отбор песен? Список заранее уже был подготовлен?

В. Д.: Это же начиналось как презентация альбома «Проклятье морей». Построили эту декорацию, а песня просто в нее не влезает. Поэтому, конечно, мы думали, какие песни подойдут.

Ю. С.: Был широкий сначала лист, мы долго обсуждали. Есть некий концепт и методика построения концепта, то есть он связан, он развивается от начала до конца эмоционально и содержательно. И даже нет промежутков между песнями, они заполнены специально сделанными фонограммами, действием, уже не связанным с музыкантами.

— Вы сразу представляете, как песня будет выглядеть на сцене?

Ю. С.: Не совсем так, конечно. Я выстраиваю и предлагаю. Там есть какой-то уже понятный нам обоим костяк, из которого складывается концерт. Дальше я предлагаю какое-то расположение песен. Группа предлагает свои идеи, я что-то отстаиваю либо мы находим компромисс, и таким образом все это строится. Это не так просто, как кажется, сложить концерт, чтобы он шел легко и не переутомлял. Я не могу себя считать уже объективным зрителем. Потому что мне какие-то вещи надоели. Мне хочется концерт усложнить, а ребята со сцены играют. Говорят, мы настолько усложнили, что публика уже потеряла все эмоции и выдохлась.


— Может быть, о планах? Допустим, на западе сейчас активно продвигают использование голограмм.

Ю. С.: Я думал об этом и скажу, что здесь, наверное, связано с моим возрастом и восприятием мира. Я не знаю, как ребята к этому относятся. Я уже наелся этих голограмм. Если дальше в это уходить, то не нужны артисты.

У нас было много онлайн-выступлений во время пандемии. Кроме этого, я еще участвовал в нескольких полувиртуальных проектах. Из-за ковида они меня утомили, потому что в них нет настоящих эмоций. Это тогда будет, на мой взгляд, уже не рок-н-ролл. Все-таки рок-н-ролл — это либо мега-шоу, которое я очень люблю, либо это классная, зажигательная музыка в клубе, где ты можешь выпить пивка, со своими друзьями погорланить, чтоб осип, и пришел с больной головой.

В. Д: Я не скажу, что голограммы — это отвратительно. Это должно быть к месту. Концерт группы «Кино» или Майкла Джексона. У нас, слава богу, все живы, все здоровы.

Ю. С.: Есть у меня там пара задумок.

В. Д.: Значит есть, он просто не хочет пока рассказывать.

Ю. С.: У «Арии» много мистических песен, с которыми это будет уместно. Это не постоянно поющий образ, голографически подменяющий артиста, а именно один из элементов выражения.

Я готов использовать все технологии максимально, но они должны быть уместны. Виталий сказал, что мы не цирк. Мы не ставили задачу напихать сюда всего, хотя у меня столько технологических возможностей — можно было еще тысячу всяких вещей, но они должны быть уместны и обоснованы. Прежде всего — идея, выражение, образ, а потом уже железки.


— Есть ли задумка экранизировать «Гостя из царства теней», чтобы получился игровой фильм, чтобы какая-то сюжетная линия была вплетена в концерт?

Ю. С.: Честно скажу, хорошая мысль.

В. Д.: У нас такого не было. Если поступит предложение от Юрия, можно рассмотреть потом, если будет за что зацепиться. Группа «Ария» — это пять человек, четверо из которых инструменталисты. Прежде всего, если делать сквозное действие а-ля мюзикл, должны быть свободные музыканты, чтобы легко двигаться.

Ю. С.: Музыка «Арии» для подобных вещей очень подходит. Но это сильно другой жанр, было бы очень интересно в этом поучаствовать. Если еще найдется кто-то с какими-то идеями, желанием реализовать, или сами мы для этого созреем. Тема интересная, но пока не освоена.


— Если говорить о следующих песнях и альбомах, то будут ли они заранее нацелены на то, чтобы сделать шоу?

Ю. С.: Теперь уже деваться некуда.

В. Д.: Да, планку понижать очень сложно. Теперь непросто все бросить. У нас впереди юбилей — сорокалетие. К этой дате мы уж точно должны сделать что-то такое. Я надеюсь, что, если к этому времени будет новый альбом, то, конечно, сделаем. Технологичность и сложность шоу мы оставим, а номера будем делать другие и обновлять.

Ю. С.: Мы это обсуждали. На мой взгляд, нельзя людей все время плотно кормить чем-то чрезмерно насыщенным. Это шоу будет еще год существовать, дальше мы его в таком виде катать не собираемся. Когда заканчивается этап объемной работы, нужно дать паузу. Но правильно Виталий сказал, что с выходом на сорокалетие вариантов не будет.

В. Д.: Часто приходится слышать: «Вот они одни и те же песни играют, они не могут заменить что ли?». Эта программа концептуальная и целиковая, неправильно менять песни как перчатки.

Ю. С.: Мы пытались менять, но не склеивается. Настолько оказался этот концерт самодостаточным, что в нем очень трудно чего-то менять!


Фото: Яркуб

Автор
Арсений ДЫБОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе