Наступление музыкального авангарда
9 ноября 2016 ● "Известия"
Фестиваль Владимира Юровского представил панораму послевоенной академической музыки.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Российская публика впервые услышала знаковые произведения второй половины XX века. На фестивале «Другое пространство» в Московской филармонии прозвучали шедевры авангарда, определившие развитие современной музыки — без них художественный ландшафт был бы другим.
В наши дни эти партитуры уже не способны возмутить и шокировать, но в концертных программах их появление по-прежнему редкость. Потому каждое такое исполнение сродни покорению Эвереста.
Именно в таком ключе стоит оценить главную сенсацию фестиваля — российскую премьеру «Групп» для трех оркестров Карлхайнца Штокхаузена. На первом исполнении в 1958 году оркестры располагались вокруг публики, что позволяло не только выстроить правильный звуковой баланс и поразить слушателей стереофонией, но и рельефно воплотить главную идею. По замыслу композитора, группы музыкантов должны играть в разных темпах, создавая ощущение трех не совпадающих потоков времени.
Героизм коллективов Владимира Юровского, Фуада Ибрагимова и Филиппа Чижевского можно приветствовать, но авторскую концепцию воплотить, увы, не удалось. Анонсируя «Группы», Юровский посетовал, что разместить оркестры по-штокхаузеновски физически невозможно: амфитеатр КЗЧ не предназначен для рассадки музыкантов. Правда, худрук не объяснил, почему не стали задействовать балконы. А ведь на предыдущем симфоническом концерте, открывавшем фестиваль, они использовались вовсю.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Во Второй симфонии Галины Уствольской чтец стоял на краю правого балкона. Во многом поэтому его «возглас во Вселенную» (по определению автора) получился особенно впечатляющим. «Аыыыыы!... Господи!» — раз за разом летел над публикой клич актера Игоря Яцко. Вкупе с оркестровыми и фортепианными кластерами это создавало ощущение сплошного энергетического потока.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Не менее ярко с точки зрения пространственных эффектов, но куда более рафинированно прозвучала еще одна знаковая партитура XX века — «Ритуал» Пьера Булеза. Подобно Штокхаузену, Булез делит оркестрантов на группы, однако результат должен получиться противоположный: здесь все ячейки работают как единый слаженный механизм, управляемый демиургом-дирижером. В этой роли Юровский был по-настоящему органичен. Вслед за Булезом отказавшись от палочки, он пальцами показывал номер группы, которая должна вступать, и властными жестами сводил все воедино.
Вообще не будет преувеличением сказать, что весь фестиваль оказался церемонией прощания с Булезом, скончавшемся в январе этого года. Похоронным маршем стал его собственный «Ритуал», эпитафией — «Маленькая торжественная музыка в честь Пьера Булеза» Дьердя Куртага, поминками — сочиненный совсем по другому поводу «Танец с умершим другом» Владимира Мартынова, а некрологом — пространные конферансы Юровского и музыковеда Рауфа Фархадова.
Представляя произведения, идеологи фестиваля неоднократно вспоминали, что Булез был не просто композитором и дирижером, но блестящим организатором, просветителем и пропагандистом, приучившим мир к музыкальному авангарду. Публика же невольно примеряла эти определения на самого Юровского.
С булезовской убежденностью, бескомпромиссностью и перфекционизмом он создает «другое пространство» в сегодняшней российской музыкальной действительности, в равной степени интересное обычным меломанам и искушенным знатокам.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
На пять дней фестиваля Концертный зал имени Чайковского превратился в место встречи ведущих композиторов, музыковедов, педагогов и критиков. Интенсивное общение в антрактах организаторам приходилось завершать, выключая свет (звонки не помогали). «Перепись музыкального населения Москвы», по меткому выражению одного музыковеда, состоялась.
И даже подавшая далеко не гуманистический образ XX века «Симфония» Лучано Берио прозвучала в «Другом пространстве» как гармоничный гимн музыкальному искусству, интеллекту и мастерству, а не приговор сошедшему с ума миру.
Российская публика впервые услышала знаковые произведения второй половины XX века. На фестивале «Другое пространство» в Московской филармонии прозвучали шедевры авангарда, определившие развитие современной музыки — без них художественный ландшафт был бы другим.
В наши дни эти партитуры уже не способны возмутить и шокировать, но в концертных программах их появление по-прежнему редкость. Потому каждое такое исполнение сродни покорению Эвереста.
Именно в таком ключе стоит оценить главную сенсацию фестиваля — российскую премьеру «Групп» для трех оркестров Карлхайнца Штокхаузена. На первом исполнении в 1958 году оркестры располагались вокруг публики, что позволяло не только выстроить правильный звуковой баланс и поразить слушателей стереофонией, но и рельефно воплотить главную идею. По замыслу композитора, группы музыкантов должны играть в разных темпах, создавая ощущение трех не совпадающих потоков времени.
Героизм коллективов Владимира Юровского, Фуада Ибрагимова и Филиппа Чижевского можно приветствовать, но авторскую концепцию воплотить, увы, не удалось. Анонсируя «Группы», Юровский посетовал, что разместить оркестры по-штокхаузеновски физически невозможно: амфитеатр КЗЧ не предназначен для рассадки музыкантов. Правда, худрук не объяснил, почему не стали задействовать балконы. А ведь на предыдущем симфоническом концерте, открывавшем фестиваль, они использовались вовсю.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Во Второй симфонии Галины Уствольской чтец стоял на краю правого балкона. Во многом поэтому его «возглас во Вселенную» (по определению автора) получился особенно впечатляющим. «Аыыыыы!... Господи!» — раз за разом летел над публикой клич актера Игоря Яцко. Вкупе с оркестровыми и фортепианными кластерами это создавало ощущение сплошного энергетического потока.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Не менее ярко с точки зрения пространственных эффектов, но куда более рафинированно прозвучала еще одна знаковая партитура XX века — «Ритуал» Пьера Булеза. Подобно Штокхаузену, Булез делит оркестрантов на группы, однако результат должен получиться противоположный: здесь все ячейки работают как единый слаженный механизм, управляемый демиургом-дирижером. В этой роли Юровский был по-настоящему органичен. Вслед за Булезом отказавшись от палочки, он пальцами показывал номер группы, которая должна вступать, и властными жестами сводил все воедино.
Вообще не будет преувеличением сказать, что весь фестиваль оказался церемонией прощания с Булезом, скончавшемся в январе этого года. Похоронным маршем стал его собственный «Ритуал», эпитафией — «Маленькая торжественная музыка в честь Пьера Булеза» Дьердя Куртага, поминками — сочиненный совсем по другому поводу «Танец с умершим другом» Владимира Мартынова, а некрологом — пространные конферансы Юровского и музыковеда Рауфа Фархадова.
Представляя произведения, идеологи фестиваля неоднократно вспоминали, что Булез был не просто композитором и дирижером, но блестящим организатором, просветителем и пропагандистом, приучившим мир к музыкальному авангарду. Публика же невольно примеряла эти определения на самого Юровского.
С булезовской убежденностью, бескомпромиссностью и перфекционизмом он создает «другое пространство» в сегодняшней российской музыкальной действительности, в равной степени интересное обычным меломанам и искушенным знатокам.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
На пять дней фестиваля Концертный зал имени Чайковского превратился в место встречи ведущих композиторов, музыковедов, педагогов и критиков. Интенсивное общение в антрактах организаторам приходилось завершать, выключая свет (звонки не помогали). «Перепись музыкального населения Москвы», по меткому выражению одного музыковеда, состоялась.
И даже подавшая далеко не гуманистический образ XX века «Симфония» Лучано Берио прозвучала в «Другом пространстве» как гармоничный гимн музыкальному искусству, интеллекту и мастерству, а не приговор сошедшему с ума миру.