ДАЛЬШЕ — ШУМ. СЛУШАЯ ХХ ВЕК

«ПОПУЛЯРНАЯ» ИСТОРИЯ НЕПОПУЛЯРНОЙ МУЗЫКИ

«У меня никогда не было сифилиса!» — кричал изобретатель додекафонного ¬метода Арнольд Шенберг жене писателя Фейхтвангера, встретив ее в овощном магазине в Лос-Анджелесе в 1949-м. Когда к вилле Рихарда Штрауса в Гармиш-Партенкирхене подошли американские войска с намерением расположить в ней штаб, хозяин заявил старшему лейтенанту: «Я Рихард Штраус» — и тот оставил композитора в покое. 

Композитор и куратор парижского фестиваля «Шедевры XX века» Николай Набоков работал в ЦРУ. Мортон Фелдман, прогуливаясь как-то с коллегой по Берлину, в ответ на вопрос, почему композитор мало бывает в Германии, указал на булыжники под ногами и воскликнул: «Разве ты не слышишь? Они все еще кричат из-под тротуара!»

Компендиум по истории академической музыки прошлого столетия написан Алексом Россом, последние 15 лет — штатным музыкальным критиком «Нью-Йоркера», — и навыки американской журналистики применены тут автором в полный рост. Пересказы опер и анализ композиторских техник старательно разбавлены байками и анекдотами. Все герои снабжаются сведениями об их происхождении, манере одеваться и сексуальной ориентации — широкий круг читателей с изумлением обнаружит, сколько ключевых сочинителей были гомосексуалистами. Два главных текста-референта — опера Штрауса «Саломея» и роман Томаса Манна «Доктор Фаустус» — всплывают практически в каждой главе, тонко провязывая сюжет от прошлого к будущему. Мелкие недоумения — почему Сибелиусу посвящена целая глава, а Джону Кейджу, главному академическому бренду последних 50 лет, несколько разрозненных абзацев; почему про AMM в книге сказано куда меньше, чем про The Velvet Underground (есть подозрение, что для более яркого приговора на задней обложке — от Малера до Лу Рида, еще бы не польститься) — не мешают оценить титанический объем проделанной работы. Как, впрочем, не отменяют и главной проблемы.

«Дальше — шум» — это ведь не только хроники музыкальных революций, инноваций и модернизаций, это еще и книга о поражении, летопись отступления великой традиции, которая некогда имела в своем безраздельном расположении уши миллионов, а при появлении конкурентов потихоньку скуксилась и заперлась в своей лаборатории, обвинив в невежестве публику. Противостояние архаистов и новаторов, ученых и «популистов» — и правда главный конфликт, двигающий внутренний сюжет книги, но сам Росс, разумеется, не спешит хоронить предмет своего исследования.

Впрочем, автор все равно проговаривается — через язык. Наивного читателя, жаждущего узнать подробности про алеаторику и тотальный сериализм, встречает образовательный ценз (перевод, возможно, усугубляет ситуацию). «Достигнув верхнего си-бемоль, кларнет прогуливается по синкопированной гамме, опираясь на пониженную седьмую ступень» — и это про Гершвина, между прочим, про «Rhapsody in Blue»; и вот так — все пять сотен страниц. Любопытный получается парадокс: книга, которая, по идее, призвана служить «проводником по лабиринту музыкальных стилей», по факту запутывает этот лабиринт; зазывая яркой вывеской, подспудно намекает: тебе тут делать нечего, сами справимся, не влезай —

Текст: Александр Горбачев

СТЕНГАЗЕТА.NET

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе