Антон Батагов представил сольную программу «Звонить — лететь»

В новых сочинениях, исполненных в Московском Доме музыки, композитор и пианист достиг просветления.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Михаил Терещенко


Композитор и пианист Антон Батагов завершил серию выступлений в Московском международном Доме музыки вечером собственных сочинений. Все билеты разлетелись сильно заранее — как будто и не было предыдущих «сольников» артиста, посвященных произведениям Мортона Фелдмана и Филипа Гласса. Новой программой Батагов доказал: он может по праву считаться преемником классиков минимализма.

Битком набитый зал, зрители сидят даже на сцене, как хиппи на летних фестивалях. Выходит автор, сам произносит вступительное слово, после чего садится за рояль и включает маленькие фонарики над пюпитром. Весь остальной свет в этот момент гаснет. Слушают Батагова завороженно, даже по окончании произведений аплодисментов нет — все как будто боятся нарушить звенящую тишину. Но в конце вечера благодарят музыканта горячо.

Преданность публики Батагова — феномен не менее интересный, чем ажиотаж вокруг концертов Теодора Курентзиса. Но если в случае с эпатажным дирижером это еще можно объяснить зажигательной подачей с элементами шоу и раскрученностью самого персонажа, то скромный и избегающий развлекательных жестов пианист явно берет чем-то другим.

Возможно, зрители видят в нем не просто музыканта, но кого-то вроде проповедника. В 1997 году Батагов прервал гастрольную карьеру и погрузился в изучение буддизма. Вернувшись к концертной деятельности 12 лет спустя, он перенес искусство медитации и особый религиозно-философский взгляд на мир в свое творчество. Причем, неважно, играл ли он собственные сочинения или чужие: все равно получалось слишком личное высказывание.


Фото: ИЗВЕСТИЯ/Михаил Терещенко


Его концептуальные программы, как правило, выстроены вокруг одного образа или идеи. Так, английскую музыку XVI-XVII веков Батагов нарочно исполнял на рояле, а не на старинных инструментах, подчеркивая ее современность. А в собственном цикле «Избранные письма Сергея Рахманинова» налаживал воображаемый диалог русского романтика с минималистами и рок-музыкантами конца XX века. Центральный образ новой программы «Звонить — лететь» — бой колоколов. Но не праздничный или, наоборот, трагический, а тихий, медитативный.

— Однажды, оказавшись за городом в дождливый день, я услышал колокольный звон сразу из трех церквей, — поделился с публикой музыкант. — Было совершенно непонятно, откуда доносятся несколько медленно пульсирующих, плавающих звуков в воздухе. Люди, которые их извлекали, не думали, что кому-то станет скучно — они просто делали свое дело, и этот звон наполнял пространство.

Из этого впечатления, по словам Батагова, в середине 1990-х родились четыре пьесы — они прозвучали в первом отделении концерта. Во второй части вечера пианист представил работу 2010 года и одну совсем новую вещь — «Чакону ми минор», а на бис сыграл фрагмент из саундтрека фильма «Незнакомое оружие» Ивана Дыховичного. При всех стилистических различиях эти сочинения объединяет одно качество: полное безразличие автора к тому, как музыка будет воспринята.

Подобно безымянным звонарям из собственного рассказа, Батагов не заботится о том, чтобы публика не заскучала. Кто-то может даже задремать: в полной темноте на мягких креслах это немудрено. Еще меньше композитора беспокоят обвинения в банальности: бесконечно гуляя по простейшим гармониям и мелодическим оборотам, Батагов с обескураживающей наивностью предлагает взглянуть на музыку свежим взглядом. И в то же время — косвенно или явно ведет диалог с великими предшественниками и современниками: от Джона Булла до Владимира Мартынова.

Но главное — он в каждом звуке остается собой. И его музицирование выглядит как рассказ человека, достигшего просветления.
Автор
Сергей Уваров
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе