На экранах - фильм "Клятва", посвященный героической судьбе психиатра Балабана и его жены.
Наум Балабан и его жена могли эвакуироваться, но остались со своими «детьми» и погибли вместе с ними.
Фото: Светлана Бурдасова
Фильм Романа Нестеренко "Клятва" должен был выйти еще на майские праздники, но все планы сбил коронавирус. И в прокате удивительно тонкая, поэтическая, несмотря на холокост и безумие, картина появится лишь теперь, 26 ноября. Это реальная история главврача симферопольской психиатрической больницы Наума Балабана и его супруги Елизаветы Нелидовой, спасавших людей от нацистских печей - и пожертвовавших ради них своими жизнями. Главную роль сыграл петербургский артист и режиссер Александр Баргман, для которого это кино стало больше, чем просто очередная актерская работа.
Вы прежде что-нибудь знали о Науме Балабане?
Александр Баргман: Ничего о Науме Исидоровиче, к сожалению, не знал. Хотя личность и в самом деле выдающаяся: именно через таких людей время определяет хоть какой-то смысл бытия. Он был не просто уникальным врачом, выдающимся ученым, опубликовавшим девятнадцать научных трудов, но и новатором. Балабан внедрил инсулиновую терапию в борьбе с шизофренией, на Западе этот метод используется и сейчас. Придавая огромное значение трудотерапии и арт-терапии в лечении душевнобольных, разбил на территории больницы розарий, его пациенты музицировали, рисовали... Во многом благодаря Балабану в 1920-е годы в Крыму была остановлена эпидемия холеры. Он разрабатывал новые способы лечения энцефалита, алкоголизма, прогрессивного паралича. И, борясь с шизофренией, делал все, чтобы привести хрупкую психику человека хотя бы в состояние жизнедеятельности. Или к тому, что мы считаем нормой. Так что для меня "Клятва" - больше, чем просто фильм, и эта роль больше, чем просто актерская работа. Прежде всего, это возможность открыть для себя потрясающую личность, которую я бы сравнил с Янушем Корчаком. Польский педагог в газовые печи пошел с детьми, а симферопольский врач - со своими пациентами...
Про Корчака известно если не всем, то многим. Про Балабана - не очень.
Александр Баргман: Балабан все же не в тотальном забвении. В Симферополе психиатрическая больница, которой он руководил, названа его именем, в народе ее так и называют - "Балабановка". А в последние годы, во многом благодаря Борису Берлину, крымскому краеведу и внуку одного из сотрудников Балабана, было найдено огромное количество свидетельств, фотографий, перечень научных трудов Наума Исидоровича.
Актриса Анна Вартаньян, сыгравшая в фильме супругу Балабана Елизавету Нелидову, рассказывала, как непросто ей дались съемки на территории больницы...
Александр Баргман: Конечно, испытываешь особые чувства, когда понимаешь: это те самые ступеньки, по которым немцы увели Наума Исидоровича и Елизавету Александровну. Что вот здесь, на территории больницы, стояли две огромные душегубки, которые за один день отравили всех пациентов и персонал клиники, четыре сотни человек. Морг сохранился практически таким, каким он был при Балабане. И еще было страшное место съемок - пункт сбора, который мы снимали именно в том самом спортзале, откуда увозили в концлагеря евреев, крымчаков, цыган. Это и правда очень страшно...
Доктор Балабан в фильме - олицетворение мудрого спокойствия и всепрощения, ему не важны национальности, политика, конфессии.
Александр Баргман: Так это и есть самое главное. Поэтому и фильм назвали именно "Клятва", отсылая к клятве Гиппократа. Для таких людей, как Балабан, дело его жизни, связанное со здоровьем, а значит с жизнью как таковой, важнее национальностей, классовых, социальных, политических и тому подобных аспектов.
И душевнобольные люди для него были детьми, а он был их ангелом. Имея возможность эвакуироваться с медицинским институтом, он остался, не бросил своего места и своих "детей"...
В конце фильма звучит пронзительный диалог Балабана с его антагонистом, адептом профессора психиатрии Альфреда Хохе, который задолго до Третьего рейха утверждал, что "идиоты не имеют права на существование, их убийство - это праведный и полезный акт". Градус разговора повышает и то, что ведут его бывшие друзья, ставшие врагами. В том и заключается чудовищный парадокс. С одной стороны, благодаря исканиям медиков и психиатров, живших или учившихся в Германии и в Австрии в начале ХХ века, нашли путь к спасению многих людей, страдающих психическими заболеваниями. А с другой стороны, именно они создали "фабрики" уничтожения тех, кого они называли "недочеловеками".
История сложных взаимоотношений Балабана и Елизаветы Нелидовой с нацистом Густавом Шеффером, прибывшим в Крым, - реальная?
Александр Баргман: Нет, это художественный вымысел. Что касается личной жизни Наума Балабана и его супруги, то фактов очень мало. Известно лишь, что Наум Исидорович родился в семье еврейского купца в Павлограде. Учился в Германии и Швейцарии. Что Елизавета Нелидова - из дворянской семьи, до Балабана была дважды замужем. И что она сидела дважды - в начале 20-х, когда только приехала в Крым, и в 1938-м.
Именно через таких людей, как Наум Балабан, время определяет хоть какой-то смысл бытия
Вы не раз обращались к теме холокоста как режиссер.
Александр Баргман: И я бы еще очень хотел поставить спектакль по роману Рыбакова "Тяжелый песок" - на ту же тему... Это ожог, который на всю жизнь. И дело не в фашистах: ведь евреев уничтожали и до прихода Гитлера к власти. Кровавая история погромов тянется много столетий. Но я никак не могу разобраться: почему источник своего несчастья, беды, неудачи, слабости, тупости, наконец, люди ищут и находят в ком-то другом? Так что дело не в антисемитизме как таковом, а в темных и страшных колодцах, которые есть в людях, и эти колодцы неисчерпаемы.