«Режиссеры не подстраиваются — они чувствуют, как надо снимать сейчас»

Режиссер Оксана Бычкова — о том, почему кинематограф развернулся в сторону социальной драмы.

Фото предоставлено пресс-службой сети кинотеатров «Люксор».

В российском прокате — «Еще один год» Оксаны Бычковой, вольный ремейк классического фильма «С любимыми не расставайтесь» по сценарию Александра Володина. Комедийная мелодрама снята как хроника медленного, но верного распада идеальной семейной пары. Фильм завоевал приз за лучшую мужскую роль (Алексей Филимонов) на последнем «Кинотавре» и главный приз параллельной программы The Big Screen Award в Роттердаме. Корреспондент «Известий» встретился с режиссером Оксаной Бычковой.

— Кажется, что ваши герои действительно знают друг друга с детства.

— Мы очень долго искали актеров, по-настоящему подходящих друг другу. Отбирали по одному, потом устраивали парные пробы. Интересно, что Надя Лумпова и Леша Филимонов учились у одного мастера в ГИТИСе — Олега Кудряшова, но в разные годы, и не знали друг друга. Поначалу никакой химии между ними и в помине не было, приходилось барьеры ломать. Чтобы добиться нужного уровня чувствования и взаимопонимания, мы еще до съемок устраивали репетиции, заставляли говорить их часами друг с другом и читать по ролям «Сцены из супружеской жизни» Бергмана.

— По требованию продюсеров вы взяли за основу володинский сценарий, но основательно всё переделали. Продюсеры не ограничивали вашу свободу в работе с текстом?

— Было одно принципиальное условие — отсутствие ненормативной лексики. В первом варианте сценаристов Натальи Мещаниновой и Любови Мульменко ее было много. Не специально, просто хотелось сделать что-то максимально близкое к реальности. Потом сценарий пережил довольно серьезную трансформацию, пока мы искали аналоги всем известных выражений. Это было долго, трудно, иногда казалось, что альтернатив просто нет. Как-то справились, и это хорошо. Если раньше можно было ставить «18+» и пускать картину в ограниченный прокат, сегодня из-за нового закона фильму с матом просто не выйти.

— Любопытно, что вы уже некоторое время разрабатываете ремейк «Слово для защиты» Вадима Абдрашитова, и это тоже история из 1970-х годов. Наши времена чем-то похожи или просто истории актуальные?

— Скорее второе. «Слово для защиты» (в нашей версии просто «Защита») — такая очень камерная лента о двух женщинах. Одна на скамье подсудимых, другая — ее защитник. Картина о том, что, выстраивая линию защиты, ты примеряешь на себя чужую жизнь. Такая «Персона» Бергмана, но в наших реалиях. Это был первый фильм известного тандема, режиссера Вадима Абдрашитова и сценариста Александра Миндадзе, и единственный сценарий Миндадзе, написанный от женского имени. На одном этапе нам помогал даже сам Александр Анатольевич. Я звонила Вадиму Абдрашитову спросить, не против ли он. На кинотаврском питчинге продюсеры поставили нам очень высокие баллы — надеюсь, что удастся получить господдержку.

— После того «Кинотавра», где едва ли не самые сильные картины сняли представительницы прекрасного пола, все заговорили о «женской волне» в нашем кино.

— Нет такого понятия «женское кино», как нет и «мужского». Все режиссеры разные. Говорить, что женщины снимают мягче или добрее, — глупо. Кира Муратова, один из моих любимых авторов, снимает жестче некоторых мужчин. У меня много любимых режиссеров-женщин. София Коппола, Андреа Арнольд или Азия Ардженто — ничего общего в них нет. Все это какие-то рудименты глубокого прошлого, когда почти все профессии были исключительно мужские.

— Ваши фильмы «Питер FM» и «Плюс один» традиционно приводят в пример как кино, дружелюбное к зрителю, как умный мейнстрим. Хвалил их даже сам Станислав Говорухин. Однако и вы теперь ушли в авторское кино. Что случилось?

— Я ничего не решала. Человек меняется самостоятельно. Сейчас захотелось эту историю рассказать, завтра будет другая история. «Еще один год» адекватен моему сегодняшнему состоянию, как «Питер FM» был близок мне тогда. Язык стал другой.

— Вы здесь не видите определенной тенденции? Вот был Андрей Звягинцев метафизических драм «Возвращение» и «Изгнание», который теперь снял «Елену» и «Левиафана». Был Борис Хлебников комедийной «Сумасшедшей помощи», который теперь снял жесткую драму «Долгая счастливая жизнь».

— Людям свойственно меняться, и режиссер, конечно, переживает эволюцию. В картине «Еще один год» мы не могли избежать социального аспекта. Именно на нем выстраивается главный конфликт фильма. Неравенство в плане среды общения, интересов — одна из тех трещин, что в итоге раскололи идеальный брак. Это была не самоцель, а продиктованный материалом угол зрения.

— Просто удивляет синхронность совершенно различных по художественной стратегии авторов: все так или иначе приходят к жанру социальной драмы.

— Такая тенденция происходит не только у нас. Знаете «Жизнь Адель»? Мы уже закончили съемки, монтаж и работали над звуком, я сходила на нее в кино и с удивлением обнаружила, что там тот же социальный конфликт, разрушающий внешне благополучные отношения. Я боюсь как-то обобщать, но у каждого времени свои темы и свой язык. Режиссеры не подстраиваются. Просто чувствуют, что сейчас нужно снимать именно так.
Автор
Николай Корнацкий
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе