Интересно, что именно американцы изначально ответственны за развитие в России кинопроката, бурный рост которого начался с постройки в Москве в 1998 году первого современного кинотеатра «Кодак Киномир». Да и затем долгое время американские прокатные хиты отдавались нам за копейки — студиям-мейджорам важно было застолбить для себя место, чтоб уж потом, в отдаленном будущем, начать всерьез зарабатывать на отечественной публике. Будущее это наступило на удивление быстро, но оказалось оно несколько неожиданным: очень скоро новорожденное российское массовое кино основательно потеснило на внутреннем рынке мировые блокбастеры. Будет ли эта тенденция продолжаться длительное время, никто не знает, однако Голливуд уже сейчас решил извлечь из нее дивиденды.
Sony и Disney намерены производить российское кино исключительно для российского же употребления. Плюсов и минусов от этого множество, и весьма сложно пока что понять, чего именно больше. С одной стороны, американцы отдают должное потенциальному объему нашего рынка; с другой — изначально загоняют наше кино в своеобразную резервацию. Доморощенные отечественные кинодеятели получают возможность многому научиться; научатся они при этом, весьма вероятно, снимать — хоть и качественно — стандартные голливудские поделки, да еще и низкобюджетные. Одна из главных проблем отечественного кинематографа — тотальный организационный хаос, и эту проблему американцы, конечно же, решат; при этом, скорее всего, и режиссерам, и сценаристам придется встроиться в типично конвейерный, хоть и весьма эффективный съемочный процесс. О приходе американских компаний на отечественный кинорынок «Эксперт» поговорил с людьми, от которых в немалой степени зависит развитие отечественной кино- и анимационной индустрии.
Чайники из Голливуда
Михаэль Шлихт — генеральный директор «Гемини-фильм», одной из крупнейших в России кинопрокатных компаний, выпустившей в свет, в частности, оба «Дозора», «9 роту» и другие российские блокбастеры. Теперь он возглавляет еще и образованную Sony Pictures Entertainment компанию Monumental Pictures, которая будет производить фильмы на русском языке для проката в России. Шлихт, двадцать лет живущий в России и прекрасно говорящий по-русски, рассказал о том, как он планирует совмещать российские таланты с западными инвестициями.
— Отечественный прокат пока что не отличается особой цивилизованностью. Это не пугает западных инвесторов?
— Отчасти вы правы. Пока что главная проблема — те компании, которые покупают фильмы за фиксированные деньги и, соответственно, не платят производителям роялти, то есть иногда завышают свои доходы. Даже не просто из соображений престижа — это способ заработка, чтобы удачней продать свой фильм на телевидение, например. В прошлом году эта проблема была очень актуальна. У нас были — как это называется? разборки? — короче, была у нас дискуссия в рамках Ассоциации независимых кинопрокатных организаций, и вроде бы мы составили протокол, который все добровольно подписали.
— Нет ли опасения, что на нашем кинорынке начнется застой? Не всегда же он будет развиваться столь фантастическими темпами.
— Застой еще далеко. Такими темпами, как сейчас, рынок будет расти еще лет пять как минимум. Города с населением от пятисот тысяч до миллиона совершенно не обработаны. Половина населения России проживает в таких городах, то есть половина жителей страны пока что кино не смотрит. Более того, судя по всему, в дальнейшем до 40 процентов сборов, а то и половина, будет приходиться на российское кино. Поэтому нам и удалось убедить западные киностудии в том, что пришло время заниматься не только телевизионной продукцией, а создать компанию, производящую кино исключительно для русского рынка. Если удастся сделать так, что наш продукт будет востребован на Западе, — совсем замечательно. Но пока что весь наш бизнес-план построен в расчете на российский прокат.
— Что принесут нам западные компании?
— В первую очередь деньги. И конечно, использование западных технологий киноиндустрии. То, что мы хотим делать, — это, конечно, не арт-хаус, для этого есть свой рынок. Нас интересует исключительно коммерческое кино, причем такое, которое в традициях не только американского, но и советского кинематографа. Советские фильмы мне во многом напоминают Голливуд — своей дидактикой, своим идейным посланием: героизм, любовь к родине, семейные ценности. Кто бы восемь лет назад сказал, что в России можно будет что-нибудь продать под соусом патриотизма? А теперь c помощью патриотизма можно даже носками торговать. Мы делаем то, что востребовано. Мы же о потребителе думаем.
— Как реально будет выглядеть работа западной киностудии в России?
— Мы понимаем себя прежде всего как финансирующую сторону, как медиаторов между американскими технологиями создания массового кино и российскими талантами. Мы работаем только с местными продюсерами, режиссерами и актерами и только с местными сценариями. То, что происходит на телевидении, где западные сериалы переделывают под российские реалии, я, во всяком случае пока, стараюсь не допускать. Хотя и не исключаю, что такая опасность есть, как есть и желание у западных инвесторов адаптировать тамошние хиты для нас. Почему бы, например, не сделать на русском материале какой-нибудь «Угнать за 60 секунд»? Можно взять готовый сценарий, переписать и снять такое вот русское кино. Хотя я не поклонник такого подхода. Надеюсь, что мне удастся создать такие стандарты российского кино, что американцам не придет в голову лезть со своими чайниками в нашу Тулу.
— Да, но американская технология кинопроизводства включает в себя активное участие в творческом процессе начиная с написания сценариев и заканчивая монтажом…
— У нас сейчас пять проектов в процессе утверждения. В написание сценариев никто не вмешивается. Мы разве что даем советы. Просто люди к ним прислушиваются. А вообще-то главная наша задача — организовать съемочный процесс по западным стандартам. Ввести жесткий бюджетный контроль, отчетность с площадки. Здесь будет сидеть иностранный опытный человек, который будет контролировать бюджет, организацию съемок — от питания до туалета. От России будут таланты. Только их надо ввести в правильное русло. Это не означает, что произойдет американизация содержания фильмов. Само кино должно остаться русским, иначе такой продукт не будет востребован.
Я считаю, что русский рынок пока самодостаточен. Сейчас надо сделать хотя бы десяток добротных фильмов для обслуживания русской аудитории
— То есть максимальная творческая свобода? И это при создании коммерческого продукта?
— Ну полной свободы быть не может, это естественно. Есть интересы рынка. У нас есть бюджетные пределы, в рамках которых мы принимаем решения самостоятельно. И есть бюджеты, которые требуют согласия партнеров. Вообще же мы постараемся удержать инвестиции на текущем уровне. Пока что мы берем уже существующие проекты на определенной стадии, которые нуждаются в поддержке.
— И какие же у вас критерии для отбора проектов?
— Лично я отдаю предпочтения комедийным, добрым фильмам. Вот этого жанра у нас практически нет, а потребность в нем все растет. Есть и другие, более бюджетные замыслы. Сейчас мы хотим договориться с продюсерами «9 роты», чтобы вместе создать пять фильмов. Тут речь идет о достаточно больших деньгах. Надеемся договориться также с Тимуром Бекмамбетовым, чтобы он реализовал для нас хотя бы один проект.
— Наши блокбастеры, тот же «Ночной дозор», западный зритель в массе своей воспринимает с большим недоумением.
— Это и хорошо и плохо. Хорошо, что мы не похожи на американцев. У нас востребовано что-то другое. Значит, мы на правильном пути. Так что нельзя назвать «Ночной дозор» неуспешным проектом.
— Я не говорю о неуспешности. Я говорю о том, что может создаться такая ситуация, когда мы будем производить кино исключительно для себя, как это делают индусы.
— Я в этом ничего страшного не вижу. Всегда будет авторское кино, которое востребовано на международных фестивалях. А массовое кино пусть будет только для нашего зрителя. Я бы даже и не хотел ничего другого. Я считаю, что наш рынок пока самодостаточен. Сейчас надо сделать хотя бы десяток добротных фильмов для обслуживания российской аудитории. Может быть, потом это трансформируется во что-то более глобальное.
— Или же, наоборот, совсем законсервируется. Нет ли риска, что даже и отечественный зритель разочаруется в какой-то момент в своем собственном кино?
— Есть такой риск, конечно. Но качество фильмов зависит в том числе и от меня. А я, между прочим, немец. Россия всегда жила хорошо, когда управляющим был немец.
Интервью взял Всеволод Бродский
Прививка рынком
Известие о приходе студии Disney на российский рынок вызвало смятение среди российских аниматоров. О ситуации в отрасли «Эксперту» рассказал Анатолий Прохоров, в настоящее время художественный руководитель студии компьютерной анимации «Петербург», снимающей популярнейший детский сериал «Смешарики».
— Как, по-вашему, повлияет приход «Диснея» на отечественную анимацию?
— Понятно, что «Дисней» не будет вкладываться в короткий метр. Есть две позиции, в которые он может вложиться: полный метр и сериал. Во всем мире сериал более прибылен, чем полный метр, поскольку делается для телевидения, которое окупает затраты за счет предпродажи рекламного времени. Но у нас все с точностью до наоборот: телевидение платит за сериалы копейки.
— А почему?
— По двум причинам. Во-первых, они идут в детское время кинопоказа, когда цена рекламы низкая, а во-вторых, ничего не понимающие депутаты проголосовали за запрет на рекламу в детских передачах. Это вывело рекламный бюджет из детского телевидения, и, стало быть, на детском ТВ в нашей стране был поставлен большой и жирный крест. Значит, для «Диснея» остается рынок полных метров. Говорят, что особенно на это решение повлиял последний коммерческий успех «Князя Владимира». Наверное, логика «Диснея» такая: ну, если такой, мягко говоря, странный фильм, как «Князь Владимир», собрал столько, значит, действительно есть нечто в национальной тематике, что страшно нравится отечественному зрителю.
— То есть вы думаете, что «Дисней» тоже возьмется за русскую историю?
— Наверняка. Анекдотизм ситуации в том, что «Дисней» специально идет сюда играть на национально-патриотической теме, поскольку космополитичные проекты он может делать в любом месте. Кто-то из топ-менеджеров будет рассматривать проекты и отслеживать, достаточно ли они национальны, чтобы увлечь местную публику на волне медийного патриотизма, который проявляется последние несколько лет в России. Как ни парадоксально, «Дисней» по абсолютно коммерческим мотивам будет вести себя так же, как Госкино советских времен. Он будет смотреть, достаточно ли фильм патриотичен, чтобы принести кассу больше, чем «Шрек».
— Ну хорошо, а что же все-таки приход «Диснея» даст нашей анимации?
— Тут есть три аспекта: что его приход означает для профессионалов, что он значит для студий и что для отрасли. Вот он придет, арендует помещение и начнет набирать людей. Режиссеров под полный метр у нас невероятно мало, и профессионализм их пока еще весьма относительный. Для «Диснея» это не проблема — он может взять своих консультантов или вообще пригнать своего режиссера на год в Москву. Основное, что нужно — это национальные проекты и аниматоры. Аниматоров у нас так мало, а «Дисней» имеет возможность платить настолько больше местных студий, что, возможно, начнется коллапс отечественной анимационной индустрии. Но это будет только через год, следующей весной. На препродакшн как раз уходит около года.
— Предположим, они подготовят проект, сделают препродакшн и через год начнут набирать аниматоров. Что случится?
— Будет истерика в отрасли, вызванная тем, что самые опытные аниматоры уйдут к «Диснею». На полнометражный фильм нужно как минимум тридцать опытных аниматоров. Отрасль будет в панике, дырки в кинопроизводстве будут затыкаться всеми, кто умеет держать карандаш в руках. А доделать все запущенные мультфильмы (авторские короткометражки, сериалы и полные метры) в нынешних финансовых условиях для отечественных студий абсолютно необходимо. Хотя бы для того, чтобы отчитаться перед Федеральным агентством по культуре и кинематографии. Напомню, что это наш основной инвестор и грантодатель. В первую очередь все это коснется трех существующих промышленных студий: «Пилота» и «Мельницы» в Москве и «Петербурга» в Питере.
— На «Пилоте» и так работает не очень много народа.
— Классных специалистов, к сожалению, немного. А плохие «Диснею» точно не нужны. Я думаю, там еще не знают, как печальна у нас ситуация с кадрами. Не исключаю, что, промучившись с нашими людьми, с дисциплиной и недостаточностью их подготовки, они через год скажут: да гори она огнем, эта Россия, мы лучше в Венгрии то же самое сделаем или в Польше. Потому что западная инфраструктура в России тут же: а) размывается, б) коррумпируется, в) начинает негативно влиять на западных людей, которые приехали ее собирать и удерживать, — они тоже разбалтываются, с восторгом вливаются в отечественную коррупцию и вообще сходят с ума от местной реальности.
— Что-то хорошее приход «Диснея» нам все-таки может дать?
— В принципе это мощная рыночная прививка. Маленькие студии, возможно, вымрут. Большим будет очень тяжело, но они выживут. В результате через три-четыре года индустриальная ситуация в анимации сильно оздоровится.
— А в чем сейчас вы видите нездоровье ситуации?
— Во-первых, нет государственной системы образования. Не делается решительных усилий по обучению аниматоров в государственном масштабе и масштабе всей индустрии. Обучают только какие-то из студий покрупнее — сами для себя. Во-вторых, нет отбора проектов, которые разумны либо в рыночном, либо в арт-хаусном плане, за этот отбор ответственно Госкино. Всякие слабые псевдоарт-хаусные режиссеры позволяют себе выживать, тратить деньги, не повышать своего мастерства, потому что им и так платят. Надеюсь, «Дисней» поможет встряхнуть вялую, хотя и нарождающуюся, но тем не менее анемичную отрасль. В перепуге человек может начать соображать, что надо делать. До какой-то степени все это совсем не коснется арт-хаусных одиночек типа Ивана Максимова. Ну кто позовет Максимова в «Дисней»? Как он работал, так и будет. Арт-хаусное и индустриальное крыло в анимации никак не пересекаются.
— Почему? Разве часть прибыли от коммерческого кино не идет на арт-хаус?
— В этом случае речь идет о решении отдельных художников, которые, например, заработали денег за несколько лет у «Диснея», а потом могут год рисовать свои четыре минуты. Или о решении отдельных продюсеров. Такой была идеология «Пилота» 90-х годов. Но в основе своей это другой зритель, другая ниша грантополучения или зарабатывания денег на рекламах. Разница — как между мышами и летучими мышами, называются только одинаково. В этом смысле для арт-хауса как бы ничего и не произойдет. Все сражение будет развиваться на поле индустриальной анимации.
Интервью взяла Дина Годер