Превед, медвед!

Почему в Берлине так любят политику, социалку и геев, а голливудских звезд не жалуют 

  В принципе все фестивали трудятся на одном кинематографическом поле. И все удачи по части добывания громких картин в конкурс часто обусловлены только временем проведения конкретного форума. Конечно, лучшее достается большой тройке: кто не успел доделать фильм к Берлину, будет рваться в Канн или Венецию. А уж отборщики увидят, что им подходит. Однако каждый фестиваль все-таки отличается лица необщим выраженьем. И зависит оно вовсе не от громких фильмов и имен, ловких концепций или хитрых интриг. Главное для каждого форума - иметь свое ноу-хау, свою сакральную тему и уметь держать марку, как говорили в старину, или кидать понты, как говорят теперь. 

Игра на контрастах 

Берлинские понты - игра на контрастах. Этот фестиваль славится суровыми картинами о тяжкой доле эмигрантов и фильмами-расследованиями на горячие темы. Ради актуальности здесь легко пожертвуют зрелищным суперпроектом. В противовес каннским программистам, которые в лепешку расшибутся, чтобы по лестнице фестивального дворца поднимались самые знаменитые персоны кинобизнеса. Но все-таки место в календарной сетке заставляет и Берлин разбавлять свой традиционно крутой социально-политический замес фильмами, номинированными на "Оскара". Потому что до объявления призеров Американской киноакадемии остается ровно такой временной зазор, чтобы европейские премьеры Голливуда успели поучаствовать в фестивале. В этом году есть "Чтец" Стивена Долдри со всеми своими пятью номинациями и Кейт Уинслет в главной роли и совсем свежие картины, способные стать претендентами на "Оскара" уже в будущем году: "Шери" Стивена Фрирза с Мишель Пфайфер и Кэти Бейтс, "Единственная" Ричарда Лонкрейна с Рене Зелл­вегер и Кевином Бэйконом, а также фильм открытия - амбициозный "Интернэшнл", американский дебют немецкого режиссера Тома Тыквера ("Парфюмер") с Клайвом Оуэном и Наоми Уоттс. Звезд заставляют в вечерних нарядах позировать фотографам прямо на площади Марлен Дитрих, открытой всем ветрам и осадкам. Кто, наплевав на верную простуду, ответит на все вопросы журналистов, получит в ответ рев толпы: мы тебя любим! Но все без толку: в Берлине звездам призов, как правило, не дают даже за дело. В прошлом году, когда был очень слабый конкурс, так ловко обошли главной наградой гениальную "Нефть", что даже очевидный актерский приз пронесли мимо Дэниела Дэй-Льюиса, вручив его иранцу Маджиду Маджиди и заставив этого пожилого человека выслушать дружное "бу-у". 

По-настоящему в Берлине любят политику, социальную проблематику и геев. Если есть два фильма, из них первый - где мирная палестинская семья страшно страдает из-за израильских притеснений, а второй - где злые палестинские террористы взрывают мирные автобусы в Израиле, то Берлинале за них ухватится мертвой хваткой. Правда, на всякий раз таких контрастов не напасешься. Поэтому в прошлом году была показана панорама израильского кино, а в этом будет развернута дискуссия "Кино в Палестине" - о том, как помочь кинематографу на Западном берегу реки Иордан. С такой фестивальной политикой Берлин даже чаще открывает новые имена и территории кино, чем Канн или Венеция. Вот только коварные французы порой норовят воспользоваться лаврами берлинских отборщиков. Переждав год или больше, они запросто могут приписать открытие нового имени себе и раздуть из этого целую историю. Вот, скажем, многообещающий конкурсант этого года Рашид Бушареб ("Река Лондон"), французский режиссер с арабскими корнями. Берлин давно его заприметил и отбирал в конкурс. Однако лучший на данный момент фильм Бушареба "Туземцы" перетянул к себе Канн три года назад. И в наш прокат с их подачи попала только эта картина. 

Любовь к публицистике досталась Берлинале в наследство от эпохи холодной войны и железного занавеса, который именно в этом городе принял зримые формы Берлинской стены. В этом году у Стены юбилей - двадцать лет как рухнула. И Берлин уже готовится вовсю, устраивая выставки и акции, вычищая и реставрируя росписи художников на тех полутора километрах бетонного ограждения, которые сохранили для истории. А на Берлинале к этому событию сделали большую ретроспективу "После зимы приходит весна - фильмы, предсказавшие падение Стены" из картин, снятых в странах бывшего "восточного блока", включая СССР ("Игла" Рашида Нугманова). 

В сущности история фестиваля - это история противостояния коммунистического Востока и либерально-демократического Запада и что из этого вышло. 

Молодым везде дорога 

Современный фестивальный дворец расположен как раз в том месте, где проходила Стена. От уродливого шрама на лице города избавлялись десять лет и построили нечто футуристическое из стекла и бетона - новый центр города, соединивший наконец Восток и Запад. Фестиваль, переселившийся сюда с Запада, немедленно обрел размах такой, что ни один человек не в силах не то что посмотреть - просто запомнить все программы Берлинале. Изобретательность команды фестивального директора Дитера Косслика не знает удержу. Тут уже три года как прижилась даже секция "Кулинарное кино" под девизом "Вкус правды", так что опять же с политическим оттенком. 

И в этом изобилии сразу бросается в глаза берлинское ноу-хау - настоящий девятый вал работ молодых и для молодых. Такого точно нет нигде. Новые имена ищут и Канн, и Венеция. Но на Берлинале сделали на них особую ставку, подойдя к проблеме с немецкой основательностью. Одна из старейших программ - Форум нового кино, в котором показывают экспериментальное, вызывающее и просто невозможное кино всяческих "нарушителей конвенции" со всего мира. Это вам не десять с чем-то дебютантов каннской программы Cinefondation или десятка дебютов в Венеции. В этом году в форуме 48 фильмов из 31 страны - настоящий фестиваль в фестивале. А еще с 2006 года, чтобы мало не показалось, сделали "Форум расширенный", куда включили не только кино, но и видеоарт, и инсталляции. Конкурса тут нет, но призы есть, их вручают несколько независимых жюри - из киноманов, критиков, журналистов и т. п. 

Тридцать лет существует конкурс "Поколение", бывший Киндерфест, разбитый на две секции по возрасту - до 14 лет и после. Два официальных жюри, детское и юношеское, вручают "Хрустальных медведей". Однако, кроме статуэток и дипломов, здесь крутятся денежные призы, что для молодежи очень важно. По 10 тысяч евро получают создатели лучших полнометражного и короткометражного фильмов в "Поколении". Есть и общий приз для всех молодых участников Берлинале - за лучший первый фильм. В этом году его сумму, несмотря на кризис, увеличили вдвое, до 50 тысяч евро. 

Но главное - на Берлинале уже семь лет существует дорогой во всех смыслах проект, до которого не додумались другие фестивали. Talent Campus собирает в рамках фестиваля около пятисот молодых кинематографистов со всего мира. В этом году было прислано 3834 заявки из 128 стран. Поражаешься, где только молодежь, вопреки всем проблемам, не начинает снимать кино - в Ботсване, Лесото, Мадагаскаре, Малави, Катаре. Получается эдакий "Артек", за недельную смену в котором можно посетить лекции, мастер-классы, семинары, диспуты, посмотреть кино, а заодно и потрясающий европейский город. Ничего подобного не может себе позволить маленький курортный Канн или теснящаяся на пляжном острове Венеция. Но могла бы позволить Москва, если бы у нас умели думать о будущем, а не проводили мероприятие для галочки. 

Впрочем, что касается Москвы, то внушает надежду тот факт, что на должность программного директора ММКФ снова позвали Кирилла Разлогова, ушедшего с этого поста несколько лет назад из-за отсутствия у организаторов интереса к развитию фестиваля и разработке его особой концепции. Но все может упереться в нехватку средств. Сейчас же на все есть отговорка - кризис. Под угрозой может оказаться и главный российский фестиваль "Кинотавр", если его спонсоры решат начать экономить на непрофильной деятельности. А вот в Берлине спонсоры даже специально подчеркнули, что в трудные времена считают за честь поддерживать фестиваль как важнейшее общественно-культурное событие. Нам бы так. 

Ирина Любарская

Итоги.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе