ПЬЕТ, НО НЕ БЬЕТ: Киноиндустрия всегда щедро раздавала характеристики отдельным нациям

Пресловутая красная угроза, которая еще лет двадцать назад была главным пугалом цивилизованного мира, со временем выцвела.


shutterstock.com

Как меняются на Западе стереотипные представления о России, можно увидеть в кино.

В середине 1980-х седой американский контрразведчик, который полжизни провел под прикрытием и сотню раз спас демократию, переезжает в пригород Вашингтона — тихий живописный раек c семейными коттеджами и стрижеными газонами. Соседи — приветливый туроператор с женой и детьми — пекут на его новоселье печенье, зовут поиграть в хоккей, но опер в присутствии новых приятелей чувствует необъяснимый тремор, настолько сильный, что через несколько дней он влезет к соседям в гараж и обыщет старенький «олдсмобиль». Пока он не знает то, что с первых кадров известно зрителям: это советские шпионы. Их забросили в США в разгар холодной войны. Днем они прикидываются обывателями, а как смеркается, ведут антиамериканскую деятельность. Ловят перебежчиков, раскидывают агентурную сеть, ставят «прослушку» в кабинетах крупных вашингтонских чиновников — за такое или экстрадиция, или расстрел.

Так начинаются «Американцы» — новый крупнокалиберный сериал кабельного каналах FX Network. Он стартовал в январе и активно эксплуатирует, с одной стороны, скандал с возможной лауреаткой звания Герой России Анной Васильевной Чапман, а с другой — стереотипы о СССР (даже буква «c» в его названии заменена на серп и молот). От американского фильма про русских традиционно ждешь клюкву вроде медведеподобных балбесов, которые всегда ходят пьяные (закусывают, понятно, икрой), распевают «Калинку-малинку» и постреливают в небо из автоматов системы «Калашников». Ждешь, но на этот раз ошибаешься. Русские в «Американцах» — симпатичные и славные персонажи. Они заботятся о близких. Изобретательны в сексе (наша шпионка делает c информатором нечто такое, от чего тот протяжно и восхищенно кричит), но педофилу при случае наваляют. У них мрачные тоталитарные биографии — отцы гибли на войне, самих агентов КГБ насиловали на тренировках, зато есть твердый моральный фундамент: пусть в США «всегда есть свет, еда приличная и дома просторные», но родина превыше всего. Они классные, эти русские, и будет жаль, если к концу сериала герои не сменят гражданство, — о таких соседях можно только мечтать.

Киноиндустрия всегда щедро раздавала характеристики отдельным нациям. Немцы на экранах США и Европы — мощные, тренированные и напористые жлобы на таких же немецких машинах, французы — бабники, итальянцы — харизматичные болтуны. Русские долгое время оставались безликой массой в военных шинелях, анекдотическими алкоголиками, которые даже на космической станции держат заначку («Армагеддон», США, 1998), или просто универсальным синонимом к слову «угроза». В «Супер-8» (США, 2011) пришелец громит провинциальный американский городок, и одна из жительниц в ужасе спрашивает: «Это русские?» Но агрессивными варварами мы выглядим только в ретробоевиках. Образ России в современном кино куда тоньше.

Какие они, новые русские? Интересные. Образованные. Умные. Сохраняют курьезные традиции: узнать русского можно, например, по тому, что он не здоровается через порог («Элементарно» — США, 2012). Бывает, что слегка истеричны. Но это можно объяснить исторически: в недавнем прошлом странам—членам СНГ приходилось очень несладко. В британском сериале «Рядовые» (2013) новобранцы смеются над анекдотом: «Гагарин накануне полета оставляет жене записку: «Я в космосе. Вернусь к обеду». Возвращается и находит ответ: «Я в очереди за хлебом. Не знаю, когда вернусь».

Средний русский мужчина — это взбалмошный гений, умник с причудами.

Он великий шахматист, который безвылазно сидит в заграничном отеле, шастает по коридорам в халате и тапочках, но играючи раскрывает сложнейшие дела (сериал «Эндшпиль» — Канада, 2011). Он патриот, поэтому светящееся яблоко на Macbook заклеил двуглавым орлом и при случае цитирует Чехова. Главная его беда — алкоголь: в одной руке обычно стопка или сразу бутылка, в другой — хрустящий соленый огурчик; часто допивается до «белочки» и говорит с фигурами на доске. Или же он замечательный выдумщик («Терминал» — США, 2004), выходец из вымышленной же страны Кракозии (рифмуется с Россией), который обживается в зале ожидания аэропорта и демонстрирует чудеса предприимчивости — легко учит новые языки, находит работу, очаровывает симпатичную пассажирку.

Даже если русский не использует свою светлую голову во благо, им все равно восхищаешься. В теледетективе «Жизнь» (США, 2007—2009) цепочка непростых преступлений ведет к главному криминальному воротиле Западного побережья — разумеется, русскому. В прошлом он выпускник московского технического вуза, в настоящем — икона криминального стиля. В белом костюме сидит на стойке собственного бара, помахивая белой туфлей, и дергает за миллион невидимых нитей — его побаивается даже ФБР. На «разборки» русский выезжает тоже с шиком, в кортеже белых джипов, и не под Михаила Круга, а под вполне актуальный речитатив Сереги.

Ярче русских мужчин могут быть только русские девушки. Они по-прежнему самые красивые в мире, самые доступные из красивых, а что самое впечатляющее — они еще и не дуры. Об этом — сатирический сериал «Светлана» (США, 2009—2010). Заглавная героиня, отставная украинская проститутка, выписанная когда-то по каталогу тучным американским онанистом, держит лучший в Санкт-Петербурге (штат Флорида) бордель с путанами Аней, Наташей и Мариной, параллельно дает политические консультации, запросто договаривается с миграционными службами и конкурирующими сутенерами — богиня, не женщина! При этом русские девицы отчего-то не востребованы в самой России, так что они могут стать счастьем с доставкой на дом для какого-нибудь вредного пожилого иностранца — именно на русской в конце концов женился доктор Хаус.

Пресловутая красная угроза, которая еще лет двадцать назад была главным пугалом цивилизованного мира, со временем выцвела. Кровожадным зверьем русские остаются только в откровенно пропагандистских боевиках. В «Пяти днях войны» (США—Грузия, 2011) в ходе осетинского конфликта российские вертолеты расстреливают грузинскую свадьбу, а солдаты без счету кладут мирных жителей. Вот только аудитория больше не верит в такую Россию — в американском прокате фильм собрал $17 тыс. Скорее, мир готов поверить в коррумпированность отдельных российских генералов («Оружейный барон» — США, 2005) или интриги мутантов, которые вынудили Россию развязать третью мировую войну («Люди Икс: начало» — США, 2009). Русские больше не агрессоры. Они жертвы. В «И все осветилось» (США, 2005) американский еврей, путешествуя по Украине (а это та же Россия: нас по-прежнему особо не различают, и от Москвы до Припяти — пара часов на машине), видит брошенные дома: «Что здесь случилось?» — «Независимость!»

Русская мафия — вот грозная сила, которую действительно стоит бояться. По счастью, она, как змея, поедающая свой хвост, успешно истребляет сама себя. В «Пороке на экспорт» (Великобритания—Канада, 2007) лагерный русский уголовник («Меня звали Пень — за упрямство!») выдергивает в Лондоне целый куст ОПГ из стран СНГ и особенно жестко урабатывает мафиозный клан из Чечни. В «Руслане» (Канада—США, 2009) хмурый бык в кожанке много ругается матом, с порога спрашивает у чужой жены: «Идем в постель?» — но проблемы доставляет в основном соотечественникам. В «Игре по-крупному» (Индия, 2011) русская мафия — банда хмырей в «косухах» и платках с черепами — вездесуща и может достать должника даже в Гоа; правда, хмыри очень наивны и их легко надурить. В конце концов, с русской мафией можно сотрудничать (сериал «Стрела» — США, 2012): они уважают старших и держат слово, а это уже достоинство.

Страх перед русскими прошел, и причин у потепления, по-видимому, две. Одна — политическая: после 2001 года главная оппозиция «золотому миллиарду» — терроризм, враг без паспорта. Вторая (и действительно весомая) — экономическая: Россия стала крупным рынком сбыта кино- и телепродукции. Голливуд вынужден считаться с российским зрителем — тот сдает в кассу миллионы долларов. Этих миллионов уже столько, что действие «Крепкого орешка-5» можно перенести в Россию — россияне придут посмотреть на аттракцион «Брюс Уиллис против пробок на Садовом кольце» и окупят бюджет.

Но кино этого мало — оно пытается заглянуть в будущее. Прогноз печален: через 10—20 лет Россия станет периферией. Одна из версий показана в визионерском экшне «Вавилон нашей эры» (США—Франция, 2008), обзорной экскурсии по постиндустриальной России. Страна, от Троицка до Владивостока, превратится в бесконечный вещевой рынок и столовку с жареным зайцем по четыре рубля. Мировым гегемоном будут США.

Ну а русские... Русских уже никуда не деть. Пусть едят зайцев, рожают красавиц и умников. Лучших трудоустроит Америка.

АВТОР: КИРИЛЛ АЛЕХИН

Профиль

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе