1 февраля 2011 ● Ирина Любарская
В прокате «Кроличья нора» с Николь Кидман
«Кроличья нора» явно затевалась как чисто оскаровский проект. Пьеса пулитцеровского лауреата Дэвида Линдси-Эбейра с успехом шла на Бродвее. К режиссеру Джону Кэмерону Митчеллу («Хедвиг и злосчастный дюйм») и его небольшой фильмографии можно отнестись как минимум с интересом. Главную роль захотела сыграть Николь Кидман, которая заодно и стала продюсером. И звездных гонораров не потребовалось — уложились в «независимый» бюджет 10 миллионов долларов.
Впрочем, тратиться тут особо не на что. Это камерная драма на несколько персонажей. Главное событие, первопричина серьезного кризиса в отношениях почти идеальной супружеской пары (Кидман и Аарон Экхарт), произошло задолго до начала фильма. Почти год назад маленький сын Бекки и Хауи выбежал из дома и попал под колеса машины. Теперь они оба загнали все эмоции по этому поводу как можно глубже и пытаются вернуть себе ощущение нормальности жизни. Видимость этого они создают достаточно успешно. Бекка отчаянно изображает лучшую в мире домохозяйку, вдохновенно коротающую время между плитой и садом, пока не приходит с работы Хауи, который уже поиграл в сквош с друзьями и готов отправиться с ней в театр. Однако достаточно оплошности соседки, приглашающей на ужин в свой дом, полный детей, или новости о том, что младшая сестра Бекки беременна, — и все идет насмарку. Психологические тренинги в группе таких же безутешных родителей смехотворны. А заняться наконец сексом, чтобы появился еще один ребенок, как предлагает муж, Бекка категорически отказывается.