Голландский фильм "Авиаторша с Казбека" режиссера Инеке Смитс питается энергией грузинского и советского кино. В квазидокументальный сюжет восстания грузинских солдат против нацистов на острове Тексель, в вымышленную лав-стори мечтательной местной девушки и темпераментного грузина включен специально поставленный фрагмент из несуществующего мюзикла "Авиаторша с Казбека". И эта художественная фальсификация делает "еще один военный фильм" непохожим на другие. Европейское кино сегодня, чтобы быть интересным, чаще всего нуждается в каком-то вливании экзотических кровей.
Когда-то все было по-другому. Представленная в рамках ММКФ ретроспектива "Война!" составлена из фильмов большой формы, снятых в США, Японии и Европе с 1957-го по 1981 год без использования компьютера, с натуральными массовыми сценами. Среди них — эпопея Рене Клемана "Горит ли Париж?": этот вопрос задают подручные Гитлера, приказавшего уничтожить французскую столицу. Париж действительно объят дымом и пламенем, заполнен танками и воюющими толпами. Массовым сценам обзавидовался бы возглавляющий жюри ММКФ и любящий постановочный шик Люк Бессон, но сегодня освободить Париж для съемок от автомобилей и туристов потруднее, чем от нацистов.
Доверие к подлинности этой черно-белой ленты 1966 года, в которую вкраплены кадры кинохроники с реальным де Голлем и другими ключевыми участниками событий, не подрывает даже участие статусных звезд. Ив Монтан разъезжает в танке, Симона Синьоре стоит за стойкой в бистро, а Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон играют Ивона Моранда и Жака Шабан-Дельмаса — членов временного правительства освобожденной Франции и лидеров будущей политической элиты страны. В свое время фильм не избежал критики за консерватизм, как эстетический, так и политический. То был французский аналог нашего "Освобождения" и других военных эпопей, наполненных выспренным, а то и агрессивным патриотизмом. Считалось, что такой "милитаристский" кинематограф, в отличие от пацифистского, не способен рождать шедевры. Но сегодня, когда Тарантино и К превратили войну в кровавый аттракцион или компьютерную игру, многие "консервативные" образцы старого военного кино воспринимаются по-другому — как воспоминание о наивном веке, где даже инсценировка выглядит более подлинной, а эпический масштаб кажется более человечным.
АНДРЕЙ ПЛАХОВ
Коммерсантъ