Смерть и не судьба

Маргарита Трошкина — о новом романе Виктора Ерофеева

Вышел новый роман Виктора Ерофеева "Акимуды": проект будущего в его худшем исполнении, в котором Россия — это не государство, а миф. Роль лидера в нем исполняет киборг, который является и псевдобогом. Что за странное будущее увидел автор?

Роман Виктора Ерофеева "Акимуды" вышел в издательстве "Рипол Классик"

Новый роман Виктора Ерофеева "Акимуды" представляет собой жанровое переплетение фантастического романа, биографии, мистического реализма и даже автоматического письма. Текст стремится стать обезличенным, набором цитат из литературы. Ерофеев старается устранить тот разрыв, который неизбежно возникает, когда автор заканчивает текст и между ним и его произведением устанавливаются временные, пространственные и прочие границы. Эта позиция выражается открытыо: "Писатель — не мастер. Он создает текст, который прежде всего независим от него самого, от его моральных качеств, наконец, даже от его ума, текст, который больше автора, интереснее и смелее и философичнее его. Такие тексты живут своей жизнью и ведут писателя за собой". Ерофеев недоволен классической литературой с ее "мертвяками": Толстым, Достоевским, Гоголем и другими, с ее "самоцензурой", скрывающей человеческую похоть, неприличность. В противовес отжившей литературе роман Ерофеева пестрит эротическими сценами, подробными описаниями разного рода физиологических процессов.

Устраняя автора, помещая его внутрь своего произведения, Ерофеев делает свой роман многомерным. Через особенный подход к языку Ерофеев предлагает новое прочтение русской литературы: оживает "Доктор Живаго", "Бесы". Оживает Набоков, у которого "ненависть к большевикам обернулась любовью к бабочкам". Даже отдельные главы "Акимуд" носят названия романов Набокова.

Ерофеев осуществляет шизоанализ русского сознания, говоря о тех идиомах, которые появились в русском языке в период СССР: слова "дворец", "койка", "металлург", привычка ездить на заслуженный отдых в Сочи, вера в сглаз. Но в целом Россия Ерофеева — это воображаемая Россия. Воображаемой ее сделало разорванное сознание, в котором не поймешь, где полузабытая вера в Сталина, где отдых в Куршевеле, а где изобретение нового бога в лице какого-нибудь из ее лидеров.

"Россия для мертвых" — под таким лозунгом описана война между мертвыми и живыми. По одну сторону баррикад — Россия, полумиф, полуреальность. По другую сторону — Акимуды, фантастическое государство, призванное превратить Россию в великую державу, великую цивилизацию. По сути, цель Акимуд — защитить Россию от самой себя. "Мы сознательно превратили Россию в дыбу. Мы внушали русским, что на земле нет счастья". Посол Акимуд во главе мертвых прислан для того, чтобы устроить в России рай. Но только вот что-то секс без соперничества или богатая светская жизнь быстро наскучивают. В таком раю даже Сталин предстает как верный ученик Христа. Посол Акимуд выступает не только как устроитель Новой России — великой державы, но и как создатель человека, новый бог. Он хочет создать новую цивилизацию в связи с тем, что Россия, по его мнению, является "глубоким мировым симулякром". "Москва постоянно меняет свой облик в зависимости от того, как на нее посмотреть, как в нее въехать, что в ней делать, с кем иметь дело и с кем дружить". Что может оживить Россию в такой ситуации? Только соединение православия с государственной властью, только полное подчинение телевидения, экономики, вообще всего политике мертвых.

Однако эти попытки привить духовность сами по себе обречены на провал. Попытка искусственно "накачать" человека духовным, сделать прививку моралью создает обратный эффект: человек превращается в мертвеца. "Мы теряем человека!" — рассуждал посол в Архангельском. Но смерть — это не только политика посла Акимуд.

Ерофеев подхватывает начатую еще "метафизическим реалистом" Мамлеевым тему, выводя на поверхность образы, беснующиеся в подвалах подсознания: "Весеннее половодье смерти! Решетка сточной канавы равнодушно приветствует падение жизненных вод в подземную цивилизацию. На что тратим жизнь?" Поначалу мы видим противостояние живой России и Акимуд с мертвецами, затем мертвецы устраняются. Казалось бы, гражданская война заканчивается, но в этот момент уже сама Россия начинает раскалываться пополам.

"Нас душит жаба выживания, мы умираем раньше смерти". Умирание охватывает все, не только человека, но и культуру в целом: "на дворе эра отсебятины". В целом Ерофеев рисует проект постобщества в его худшем исполнении, в котором Россия — это не государство, это миф. Роль лидера в нем исполняет киборг, который является и псевдобогом и некоторым фантазмом, возникшим как результат распада культуры и веры.

Почему так происходит? Источник этого Ерофеев видит в европоцентризме. Так что роман носит даже некоторый славянофильский посыл с бесконечно грустным подтекстом: "слишком поздно что-либо менять". С одной стороны, воспроизведена идеальная ситуация: наконец Россия — это единая цивилизация, но только на чем она построена — на костях, на мертвецах?

Заканчивается все одновременно и хорошо, и плохо. Рассказчик остается при своем — он свободный автор. А вот Главный (лидер России), выгнав мертвецов, женится на своеобразной невесте, в которой "в одну дыру сунешь палец — нефть бьет фонтаном, в другую — важные газы выходят". Понятно, что речь идет о России: нижняя ее часть согласилась выйти замуж, а верхняя во главе с учеными, журналистами, писателями и прочими — отказалась. Но, собственно, кто будет у нее спрашивать?

Маргарита Трошкина

Огонек

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе