Но для самого автора на первом месте - тотальное разочарование в советской действительности и скрытое диссидентство. Ибо кураторы советской культуры на излете оттепели простерли свои "совиные крыла" над творческой молодежью - примерно так в стилистике самого Аксенова можно обозначить суть происходящего. Вот Аксенов, со вкусом перебирая детали и замедляя повествование, чтобы вызвать у читателя спинной холодок, рассказывает, как сидят, вжавши головы в плечи, симпатизанты поэтической вольницы. Полон саркастического юмора эпизод с посещением Аксенова-Ваксона и его жены Ралиссы двумя представителями особых органов. С кофе, с печеньем, с задушевными разговорами. Смысл визита - ультиматум писателю. Мы вас не трогаем, забываем о прошлых грехах. Ну а вы нам обещайте, что никогда больше не будете писать антисоветских книг…
Все-таки лучшее жанровое определение для книги Аксенова - эпическая мемуаристика. Уж больно в избытке здесь личных наблюдений и малоизвестных деталей. Но слишком многое не позволяет этому уникальному тексту называться просто мемуарами. Во-первых, густая романтическая дымка и завеса из эвфемизмов и псевдонимов. А во-вторых, привкус театрализации, исходящий от описываемой эпохи. В ее зрительном зале был партер - либералы из ЦК, на которых уповала прогрессивная молодежь при разгроме "Метрополя". И своя галерка: кухонные интеллигенты, студенты, хиппи. Все они описаны в "Таинственной страсти" с тем же тщанием, что и "прогрессивные" верхи, заказавшие музыку оттепели.
Спустя десятилетия многие зрители пройдут по раскатанной Горбачевым ковровой дорожке с программками и биноклями, чтобы занять места в новом зрительном зале. Но это уже другая история.
«Итоги»