Пожалеть цветок

По своему этическому посылу – а он для меня всегда очень важен в поэзии – стихо­творения бывают разные. 
Есть будто любующиеся собой стихи-эгоисты, стихи-кривляки; есть отстранённые, высокомерные стихи-недотроги, есть задорные, бодрые стихи-гуляки, а есть такие, ткань которых – сострадание ко всему живому. И тут больно, и тут больно, и тут. 
Фото: Фёдор ЕВГЕНЬЕВ

И одновременно радостно до головокружения. Необязательно это поступь сутулых строк с мрачными лицами, наоборот – чем нестерпимее пронизывает боль, тем оглушительнее ощущается счастье. 

Представленные в подборке поэты, все без исключения, обладают этой редкой сегодня способностью – чувствовать чужую боль если не острее своей собственной, то уж точно с такой же силой. Интонационно они все разные, отличаются и их творческие методы. Максим Страхов двулик: задумчиво сосредоточен и эмоционально сдержан в верлибрах и благородно взвинчен в рифмованном стихе. Ирина Новосельская нежна и акварельна, в её коктебельских стихах много солнца и радости, и крупица горечи только добавляет им светлого очарования. Любомир Орловец, несмотря на причудливый псевдоним, вполне традиционен, юная романтичность гармонично сочетается с первым звонким разочарованием. Светлана Крылова создаёт пронзительные портреты, стихотворения её – как огненный шар в руках: знаешь, что будет ожог, но надо дотерпеть, додержать, пока не станет легче. Наталья Михайлова смело обнажает все нервы стиха, и они такие чуткие и чувственные, что дрожат от малейшего дуновения. Борис Богачёв соединил в своём стихе философичную отстранённость и горячую сострадательность, он искренне жалеет уличного шута и жалеет цветок. К сожалению, ни Михайловой, ни Богачёва уже нет в живых. Но их добрые голоса всё ещё звучат. 

Анастасия ЕРМАКОВА 



Максим СТРАХОВ

Родился в 1984 году в городе Бишкеке. 
Сердечно-сосудистый хирург. 
Лауреат ряда литературных премий и фестивалей, в том числе лауреат общероссийской премии им. М.А. Булгакова, премии «Золотая тыква» за лучшую поэтическую книгу Верхневолжья. Автор четырёх литературных книг. Создатель идеи и руководитель ряда литературных проектов на Тверской земле. 
Инициатор и соруководитель профессиональных премий выдающимся врачам Верхневолжья «Эскулап» и «Признание». 
С 1991 года живёт в Тверской области. 

Не соврать о России


* * *

Мать холодной воды набрала из колодца, 
Из ведра по пути напоив пастухов… 
Вверх лениво ползёт круглолицее солнце, 
Из сарая звучит сонный хрип петухов… 
Мягкий бабушкин голос 
разбудит мальчишку, 
А в руках загорелых кувшин с молоком. 
Наспех им запивает ребёнок коврижку 
И к ведру умываться бежит босиком. 
А потом с братом к речке. 
Играть и резвиться, 
И нарвать с корешками букет васильков, 
И смотреть, как на отмели белая птица 
Неуклюже пугает снующих мальков… 
…Вот однажды меня рассказать попросили 
всё о том, как живётся в стране нелегко. 
И мне кажется, что не соврать о России 
Лишь тот мальчик сумеет, 
что пьёт молоко… 

* * *

Орёт телевизор надрывно, истошно, 
Политики смачно скрежещут зубами, 
Решают для всех, что нельзя и что можно, 
И рушат мосты между «Ими» и «Нами». 
Плюются друг в друга. И хают «неправых». 
Дурак дурака дураком объявляя, 
Зло травит на дичь неуклюжих легавых, 
Что жалко скулят, в лабиринтах петляя. 
В скупых новостных обезжиренных сводках 
Устало мусолят «горячие» темы: 
Вчера кто-то травку заныкал в колготках, 
Сегодня случились другие проблемы… 
И вскользь, между прочим, ну, как о погоде, 
Вдруг кто-то случайно сказал о Беслане… 
Сейчас эта тема осталась не в моде, 
И матери редко ревут на экране. 
Седые пузатые строгие дяди 
К стене тех подонков клянутся поставить 
И пишут указы в школярской тетради, 
Но точки над «и» не умеют расставить. 
Сюжет на исходе. Свеча и портреты… 
Вздохнули сочувственно дяди и тёти. 
А дальше – сенсация! Гляньте на это – 
Застукали двух телезвёзд на работе… 
А в эти минуты безмолвными птицами 
В распахнутом небе игриво летали 
Красивые ангелы с детскими лицами, 
Смеялись и нас почему-то прощали… 

* * *

Заплаканная восьмиклассница 
сидит в очереди 
у дверей дежурного абортария. 
Зачем родители 
назвали её Марией?.. 

* * *

Ты просила не ставить 
восклицательных знаков 
в моих ответах на твой 
единственный вопрос: 
«Будем ли мы вместе?» 
Трижды я отвечал «нет» 
и утвердительно ставил точку. 
Но тебя не обманешь – 
три точки не зря 
называют многоточием… 

* * *

Вчера выписал пациента. 
Несколько сложных операций, 
тяжёлый период 
реабилитации. 
Прощаясь с ним, 
сказал ему: «ты». 
Неожиданно, ненамеренно, 
спонтанно. 
Породнились… 

* * *

Обида – 
парализованная старуха, 
которая давно лежит 
и не разговаривает, 
и лишь изредка 
с неосязаемой 
периодичностью 
бьёт в колокол 
над кроватью, 
если ты 
забываешь 
из-под неё вынести утку… 


Светлана КРЫЛОВА

Выпускница Литературного института имени Горького. Автор трёх книг и многочисленных публикаций. В настоящее время живёт и работает в Тульской области, в посёлке Одоев, ведёт детскую литературную студию. 

Где вход – там и выход


ХОЗЯЙКА

– Как жилось? 
– Не голодно – не сладко. 
(На лице – привычная усталость.) 
По крупицам бедность собиралась, 
Чтоб потом прикинуться достатком. 

Очень аккуратная заплатка 
На скрипучем кресле. 
– Ну, присядь. 
– Вот вам к чаю – торт и шоколадка… 
– Ну зачем потратилась опять?! 

В век стяжательств, алчности, цинизма 
На неё смотрю, как на музей. 
Эх, бабуля, призрак коммунизма, 
Вечная, как римский Колизей. 

Пережив блокаду Ленинграда, 
Сына и страну СССР, 
Говорит – ей ничего не надо, 
Вот живёт – и жизни этой рада, 
Молодым вот нынче – трудновато, 
И ей жаль… меня вот, например! 

В воздухе – остатки корвалола. 
А глаза… Нет, я не опишу. 
Так глядят, пожалуй что, с иконы, 
Если редко в храм я захожу. 

* * *

Когда я плакала подростком, что нету к осени сапог, 
Мне мама показала фото её знакомого – без ног. 
И молчаливым тем уроком – что трудность есть, а что беда – 
Пустые высушила слёзы мои, похоже, навсегда. 

* * *

Запомни, когда перехватит дыханье: 
Где вдох – там и выдох. Где вдох – там и выдох! 
Запомни, душа, заплутав в мирозданьях: 
Где вход – там и выход. Где вход – там и выход. 


СЛУЧАЙНЫЙ ГОСТЬ

Он – случайный в моём доме… 
Он – связать двух слов не может. 
Он – одет не по погоде… То молчит, а то – мычит, 
что контрактником собрался – умереть в каком-то взводе – 
за Россию, за «не знаю», за бесплатные харчи… 
за надежду – жить на свете: «А куда ещё деваться?» 
и за боль: «Что, девку эту, позабыть или убить..?» 
И дрожат большие руки с заусенцами на пальцах. 
И он просит как страдалец: «Можно мне себе налить?» 
«Наливай». И отвращенье – первый шок при виде «мачо» – 
вдруг во мне сменился дикой, дикой жалостью немой. 
Я не знаю, как случилось, я сказала ему: «Мальчик!» 
И тридцатилетний мальчик разрыдался предо мной… 
Вся никчёмность, вся бездомность, подноготная, какую 
мы скрываем, – обнажилась в его бритой голове! 
И я плакала с ним вместе, я рыдала с ним – не скрою… 
Ни о чём. О ветре в поле. О кузнечиках в траве. 


Ирина НОВОСЕЛЬСКАЯ

Родилась в городе Лыткарино Московской области. Окончила Московский полиграфический институт, затем Литературный институт имени А.М. Горького. Работала журналистом в редакциях московских газет и журналов, редактором в издательствах. Автор книг стихотворений «Нерукотворный год» (1994), «Я буду разговаривать с Россией» (2002), «В рост человеческий» (2002). Мама трёх дочерей. 

Не ропщу и не скучаю



* * *

Я люблю такое время – 
Межсезонье возле моря. 
Под дождём голубоглазым 
Мокнут розы по утрам. 
Я люблю такие встречи – 
Чтобы был намёк на счастье, 
Где спокойно дышит радость 
С удивленьем пополам. 
Распускает в сердце нежность 
Ароматные бутоны. 
Мреет парус одинокий 
В затуманенной дали. 
Я ловлю такие звуки!.. 
Я люблю такие строки!.. 
Что из полноты небесной 
Прямо в сердце мне сошли. 


* * *

В рыхлой дымке мреет солнце, 
Будто в шубу завернувшись. 
Холода стучат в оконце, 
Им в ответ смеюсь, проснувшись. 

Зябко. Согреваю пальцы. 
Согреваюсь кружкой чая. 
Книгу достаю и пяльцы – 
Не ропщу и не скучаю. 

Коктебельскою зимою, 
Коктебельскою прохладой 
Моря шум везде со мною – 
Что ещё для счастья надо? 


СТАРЫЙ КРЫМ

Зной. Кучевые облака 
Над белым маревом зависли. 
Крым Старый отлежал бока 
Пологих гор, пространных мыслей. 

В пирамидальных тополях 
Плутают запахи базара, 
А рядом, у автовокзала – 
Калитка в розовых цветах. 

Горячей пылью дышат все. 
В тени изнемогает сука, 
А с ней и я прижала ухо – 
С любовью – к выжженной земле. 


БУСЫ КОКТЕБЕЛЯ

Пахнет морем, и рыбой, и чем-то ещё незнакомым 
В полотняной палатке, нагнувшейся над прибоем. 
Ветер гладит с утра Енышара пологие спины, 
И трепещет шиповник над вырезом седловины. 

Старый мастер, обветренный, как маслина, 
Что-то мудрое режет из кости и лепит из глины. 
Что-то, чикая ножичком, медленно вырезает, 
И одно к одному серебристою ниткой скрепляет. 
Украшает затейливым и непонятным узором. 

И на море взирает обветренным, выцветшим взором. 
И с любовью в руке свою новую ношу качает – 
Будто в мире младенца с улыбкою привечает. 

Расставаться с поделкой не больно ему и не грустно. 
Уношу Коктебеля суровые, грузные бусы. 
В них и тяжесть, и нежность. 
И зноем полдневным согреты, 
Будут мне возвращать они 
Счастье ушедшего лета. 


Борис БОГАЧЁВ

(1973–2015) 
Родился в Москве в 1973 году. Окончил Институт связи им. Подбельского. Стихи сочинял с юношеских лет. Скоропостижно ушёл из жизни 21 января 2015 года. 


Бесценный аромат цветенья


В СТАРОМ ДОМЕ МОЁМ

В старом доме моём только два этажа, 
Только встречи и только разлуки. 
В старом доме моём все ступеньки дрожат, 
Как старушечьи жёлтые руки. 

В старом доме моём нет горячей воды, 
Нет балконов, нет ванн и паркета. 
В старом доме моём нет героев страды, 
Интеллекта нет и этикета. 

В старом доме моём удивительный мир, 
Не похожий на все остальные. 
В старом доме моём только восемь квартир, 
В коих двери отнюдь не стальные. 

Ну конечно, чего же трястись и дрожать, 
Как старушечьи жёлтые руки? 
В старом доме моём только два этажа: 
Двери прошлого, окна разлуки. 


ЦВЕТОК

В нехоженых лесах растёт цветок, 
Где нет мерила цен и жизнь богата. 
Лелеет ветер нежный лепесток, 
И солнца луч ласкает до заката. 

Но в лунный час, когда он зацветёт, 
Придёт влюблённый по глухой дорожке, 
Чтобы сорвать, прервав цветенья ход, 
И поднести любимой на ладошке. 

И будет обозначена цена 
Его цветенью – вазой умиранья. 
Вуалью туч покроется луна, 
И лес замрёт в минуту расставанья. 

Забудется его печальный лик, 
Придут на смену новые растенья. 
Ах, как недолог был, но как велик, 
Бесценный аромат его цветенья! 


Наталья МИХАЙЛОВА

(1964–2013) 
Актриса, певица, художник, поэт. В 1981 году поступила на актёрский факультет Театрального училища им. М.С. Щепкина при Малом театре. После его окончания всю жизнь посвятила созданию и становлению Московского историко-этнографического театра, проработав в нём почти 30 лет. Автор сборника стихов «Мой контур» (2014), который она так и не успела увидеть... 

Высокое белое небо


О БЕЛЫХ И КРАСНЫХ

«Кто это, бабушка? 
Бьются, сражаются! 
Мчатся на конницах! В кровь расшибаются! 
Кто ж это, бабушка? Белые? Красные?» – 
«Русские, деточка! Слёзы напрасные…» 


ВОЕННЫЕ ПИСЬМА РОДНЫХ

Разбираю военные письма – 
Треугольники пахнут золой. 
Рассыпаются буквы на листья 
И, взлетая, срываются в бой. 
Я кричу им: «Родные, не надо! 
Соберитесь обратно в конверт!» 
Завалили меня листопадом. 
«Ты в засадном…» – 
прошепчут в ответ. 


ВЕРИЛА-ВЕРЮ

Сиротство смеётся и крутит пластинку, 
Заело на «верила-верю…» 
Я в детстве губами ловила снежинки. 
Забавно. Сейчас не умею. 
Дождаться себя, постоять у подъезда 
Да так и застыть у двери. 
Моё ожиданье себя бесполезно 
В хрущобе под номером три. 
Гурьбой пробегают с портфелями дети 
И смехом смеются иным. 
Их лица прекрасны, их головы светлы. 
А я тут – с сиротством своим. 


МНЕ РУБАХИ СТИРАТЬ

Мне рубахи стирать – только мучиться. 
От крови оттирать не научишься. 
Полоскать, полоскать да отбеливать. 
Кто же так научился стрелять да простреливать?.. 
Выжимать, колотить да выкручивать 
И сухую улыбку вымучивать. 
Раны, раны… а в складке губ – обещание. 
Он пытался шутить… на прощание. 
Он останется здесь – через всё – моей детушкой! 
Утирая раны простой серой ветошью, 
Он ладонями воздух ловил, рвался, маялся! 
Он меня целовал и жалел – и не жаловался. 
Пахнет свежестью и морозом 
От застиранных белых рубах! 
И высокое белое небо 
Исчезало в его глазах… 


Любомир ОРЛОВЕЦ

Настоящее имя – Артём Геннадьевич Балай. Родился в 1988 году. Детство провёл в Орле. Имеет диплом инженера. Служил в ракетных вой­сках. Стихи пишет с 15 лет. Живёт в г. Одинцово Московской области. 

Речь земли


РОЖДЕСТВО В ОРЛЕ

Мне слышится стук подков – 
Так снег под ногами звонок, 
И чудится ржанье конок, 
Как эхо былых годов. 

Снуёт маскарад теней 
В лучах фонарей и окон. 
Гирлянды горящий локон 
Навис над Окой моей. 

Уснула река во льду, 
Но всё же течёт неспешно, 
И я по воде иду. 
Замёрзшей воде, конечно. 


СЕЯТЕЛЬ

Травы пахучие в поле цветут, 
Силы могучие царствуют тут. 
Выйду я за полночь, лягу в траву, 
Звёзды и месяц к себе призову. 

Небо ты звёздное, дай же мне сил, 
Чтобы я утром те травы скосил, 
Чтобы в том поле посеял зерно, 
Если Всевышним мне это дано. 


ОТСЛУЖИВШИЕ ЛИСТЬЯ

Сырой сентябрь миновал, 
Заставил нас надеть бушлаты. 
Зачем же листья посрывал, 
В чём эти листья виноваты? 
Зачем он выгнал их на плац 
В промозглый день с холодным ветром? 
Зачем шагали метр за метром 
Они по плацу вместо нас? 

Ты видел их в последний раз, 
Они ушли – их не ищи ты. 
Скажи, солдат: они убиты 
Или уволены в запас? 
Бог даст, и будущей весной 
Их молодое пополненье 
Замрёт на ветках от волненья 
В зелёной форме полевой.
Автор
Анастасия ЕРМАКОВА
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе