Нашествия и пришествия

Совсем недавно имя Захара Прилепина в литературных кругах было неизвестно. Прилепин в литературе начинал со стихов. Стихи, по его мнению, пишутся и «случаются» в молодости. Если это не гениальный дар стихосложения. Проза – это больше ремесло, владение словом, а не только сюжетом.

Его первая книга появилась пять лет назад, в конце 2003 года. Это был роман «Патологии». О романе «Санькя» заговорили в 2006-м. Выпустил пять книг, среди них «Патологии», «Грех», книга рассказов «Ботинки, полные горячей водкой»… На очереди еще несколько книг. Его книги собираются экранизировать, ставить в театрах.

Прилепин долгое время был пугалом. Сколько раз писателя выслеживали, вылавливали, снимали с поездов, он находился и в розыске, и в подозрении, и в списках неблагонадежных. И – парадокс – он же был в числе немногих молодых писателей приглашен на встречу с Владимиром Путиным в бытность его Президентом. И Прилепин же стал одним из частых собеседников Владислава Суркова, заместителя Руководителя Администрации Президента.

НАШЕСТВИЯ И ПРИШЕСТВИЯ

Бывают писательские нашествия, а бывают пришествия.

В последнее время Ярославль стал площадкой для высадки писательского десанта. Правда, писатели «десантировались» поодиночке. Одним из первых в последние месяцы Ярославль посетил Андрей Максимов, ведущий программы «Ночной Полет», писатель, актер режиссер, один из авторов и руководителей фестиваля «Новая драма».

Максимов появился в Доме Книги для презентации своей книги «Многослов», книги воспоминаний о поэтах, знакомых с детства, а также сборника пьес. Максимов – лицо медийное, его телепередачи пользуются успехом. Как писатель он известен меньше, как автор он публичен, но книжен, умозрителен. Его книги – от ума, а не от жизни. И не его задача – выходить на опасные перекрестки. Каждая из его книг может быть интересна для читателей, но на подмостках нашей словесности его книги погоды не сделали. Тем более, что, как выяснилось, Максимов приехал в Ярославль не столько для презентации своих книг, сколько для рекламы одного из известных изданий, которое является спонсором писателя и издает его книги.

Вторым писателем, навестившим наш город, был Михаил Тарковский. Это было явление. И своего рода Пришествие. Тарковский уединен. Живет в глубине Сибири, в Туруханском крае. Время России в его книгах – как в поэтической метафоре – замороженное, застывшее Время. Так названа одна из его книг – «Замороженное Время». И человек вморожен в жизнь, как в лед, как в глыбы льда… Художник – «музыка во льду»…Михаил Тарковский – феномен загадочный и уникальный. Это тихий писатель. И в отличие от Прилепина - абсолютно не публичный. Тарковский из тех, кто любит уединение. Туруханский Тарковский. Добровольно избрать в наше время Туруханский край – не как экзотический остров для посещения, а как постоянное место жительства, откуда может быть, лишь раз в год можно позволить себе наведаться недели на две-на три в столицу…. – не всякий решится. Заехать к нам, Ярославль, а все остальное время жить на своем участке тайги, в необъятные сотни гектар, один на один с суровой природой глубинного сибирского Севера. Его профессиональное дело – философия, размышления о времени, о народе, о России. Способ жизни – охота. Писательство для него, впрочем, как и для Прилепина – не профессия, а состояние души, занятие для души.

Он и хочет диалога с аудиторией, и ускользает от него, стесняясь своей публичности. Он находит другие способы выхода к аудитории - затеял большое документально-художественное кино о своем поселке Бахта и его жителях. 

В чем-то появление, пришествие Прилепина знаковое. Ярославль ему показался печальным и грустным. Люди в городе с печальными лицами. Даже в Нижнем, как он считает, – народ веселее, приветливее. Он почувствовал скрытую агрессивность ярославцев.

Между тем, город опасался агрессии именно от Прилепина.

Однако встречи с писателем в Доме Книги и в театральном институте были творческими и не выходили за рамки обычных литературных встреч. 

Только Прилепин в свои тридцать три года отважно соединяет в себя блестящие качества оратора, ученого, публициста, актера, художника и возраст Иисуса Христа. 

Между тем, явление Захара Прилепина – это и впрямь феномен. Фамилия Прилепин – превращена в некое пугало. Как только его не представляют – нацбол, лимоновец, фашиствующий элемент, экстремист с уклоном в терроризм и так далее. 

Сам Прилепин, появившись, моментально разрушил эту страшилку. Открытый, улыбающийся, добросердечный. Разговор был не столько о политике, сколько о литературе.

Наверное, из русских писателей, только Прилепин столь стремительно ворвался в литературу и сделал себе имя. Его и впрямь можно сравнить с Гоголем, не по стилю, а по судьбе. Гоголь уехал из своего села Большие Сорочинцы в Петербург в конце 1828 года, а в 1829-м его печатали ведущие столичные журналы. И появились «Вечера на хуторе близ Диканьки». Суметь найти свою нишу в литературе сложно. Захар Прилепин – по паспорту, действительно, Прилепин (это одна из его родовых, наследственных фамилий - хотя настоящее имя и фамилия Евгений Лавлинский). И любит свою фамилию, свой род, Родину, и бережет самое сокровенное в себе - самое чувство родства с Россией, и по- блоковски – со-распятия с ней. … Объяснение своей фамилии он дает в одном из монологов героя в романе «Санькя».

«Если ты чувствуешь, что Россия тебе, как у Блока в стихах, жена, значит, ты именно так к ней и относишься, как к жене. Жена в библейском смысле, к которой надо прилепиться, с которой ты повенчан и будешь жить до смерти. Блок это гениально понял – о жене. Мать – это другое – от матерей уходят. И дети другое – они улетают в определенный момент, как ангелы, которых ты взрастил. А жена – это непреложно. Жена – та, которую ты принимаешь. Не исследуешь ее, не рассматриваешь с интересом или с неприязнью: кто ты такая, что ты здесь делаешь, нужна ли ты мне, и если нужна, то зачем, но любишь ее. И уже это диктует тебе, как быть… И если у тебя есть Родина… Здесь так же...»

Прилепин - великолепный знаток русской литературы, и классической, и современной. Профессиональный филолог с огромной наработанной им самим филологической культурой. Он свободно рассуждает о классиках, называет молодой аудитории неведомые ей имена писателей и поэтов 20-х годов, называет, например, Александра Малышкина, Гайто Газданова, Анатолия Мариенгофа, рассказывает о судьбе Леонида Леонова, том о котором для серии «ЖЗЛ» он пишет уже два года…. Из современных Прилепин называет Михаила Тарковского, наиболее близкого его ему по духу, по судьбе, по умонастроению. 

Говоря о военной прозе, он, конечно не обходится без классиков – без Лермонтова и Толстого.

Ему задают вопрос: - Как вы, филолог, стали омоновцем? С высшим образованием? В Чечню?

- У меня не было тогда высшего образования. Я слишком долго учился в университете…Но это не столь важно. А как филологов Лермонтова и Толстого занесло на Кавказ? Они там занимались зачисткой, и создавали великие произведения! 

Возникает спор о военной прозе, о произведениях Виктора Астафьева о войне.

Прилепин против односторонней позиции Астафьева. Взгляд солдата, униженного войной, чувствующего свою отброшенность, забитость. Есть другое начало. Есть величие, есть тяжелый солдатский подвиг. Забитый солдат не выиграл бы войну... Не стал бы победителем. Захар вспоминает своих дедов – участников войны. Первый ушел на фронт зимой 42-го, другой осенью… Оба воевали и вернулись - прекрасные, светлые, ясные, уравновешенные… Он преклоняется перед их памятью…

 Ему задают самые разнообразные вопросы. Книги его читают, любят в молодежной среде. Считать, что в своих книгах Прилепин пропагандирует экстремизм, ошибочно. Надо уметь отличать писателя от его героев. Самая распространенная ошибка – отождествлять писателя и его литературного героя. В свое время травля известного советского писателя Михаила Зощенко, может быть, в силу провокаторской казуистики, основывалась на смешении писателя и его героев – мещан. Правда, это обстоятельство было всего лишь предлогом. Прилепин оглушил правдой, показавшейся чрезмерностью. Его роман тоже можно было назвать «Герой нашего времени». Его «Санькю» - так же судили и судят судом литературным, как судили когда-то Печорина, за тем исключением, что Санькя – не Печорин, и не Онегин, а молодой человек нашего времени. Прилепин – один из выдающихся художественных диагностов. Его героев – из «Союза созидающих» - «СС», называют «эсесовцами», но они отрицают свое тождество с фашизмом, обвиняя в социальном зле тех, кто находится наверху. Прилепин содрогается одной болью со своими молодыми героями и предостерегает…. Предостерегает не столько молодое поколение, сколько свой народ, свою страну, власть, наконец. 

Прилепина сравнивают с Горьким, находят какое-то сходство с романом «Мать». Родство с Горьким, несомненное. Начиная с интонаций, с горьковского стиля. Горький явился в период созревания революционного кризиса в России. Прилепин говорит о возможности социальных потрясений, которые ждут Россию. О том, как нарастают противоречия, растет хаос в самосознании озлобленных молодых, как растет бунт и агрессия «красно-черных знамен», энергия, направленная на разрушение. «Странная смесь мужества и шутовства», - скажет о «союзниках» друг отца Саши Безлетов. Саша Тишин пытается осознать самого себя. Это осознание собственной деградации, утраты человечности, порядочности, совестливости… Все это и есть «бесовщина», погубившая в итоге запутавшегося во времени и в самом себе героя.

Прилепин предостерегает Россию от «бесов» революционаризма. И не хочет никакой бесовщины. Конечно, в нем самом что-то было и есть от его Саши Тишина. Но увлечения молодости прошли. Молодость всегда революционарна. Теперь он смотрит на прежнего себя чуть философски, иронически, может быть даже снисходительно. Так Грибоедов чуть снисходительно смотрел на своего молодого Чацкого в «Горе от ума», иронизируя над ним и сочувствуя ему.

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе