Мистический пульс бытия

Игорь Англер. Слышащий сердце. Книга первая. – Издательские решения «Ридеро», 2019. – 430 с.

Роман «Слышащий сердце» оригинален прежде всего тем, что написан на стыке жанров: детектива, приключения и мистики. Особенно ценно то, что смешение этих жанров происходит не надуманно и натужно, а естественно и гармонично, тем более что автор использует метод классического реализма, и отсутствие намеренных стилистических ухищрений позволяет читателю с увлечением следить за перипетиями в жизни героев. Огромное и несомненное достоинство романа в том, что читать его интересно, перед нами текст из серии «не оторваться», а ведь это, пожалуй, самое важное, ведь как сказал Вольтер – все жанры хороши, кроме скучного.


Ещё одна ключевая особенность романа в том, что, несмотря на очевидный упор на увлекательность повествования, в «Слышащем сердце» поднимаются серьёзные этические вопросы: можно ли оправдать убийство, совершённое из мести, где та грань, когда жертва превращается в преступника, и наоборот, какова цена «слезинки ребёнка» и на что способен человек ради любви?..

Роман начинается с того, что армянская семья с двумя детьми бежит из Баку во время резни девяностых. Напряжение нарастает с каждой страницей: пока муж добирается до служебной «Волги», жена, двое детей и мать героя ждут его, спрятавшись на детской площадке. Но их настигают: банда азербайджанцев убивает детей на глазах у матери… Автор обладает яркой изобразительной способностью, что позволяет прочувствовать весь ужас происходящего. Здесь и внимание к деталям, и верная интонация, не сочувствующая, а намеренно отстранённая, словно автор не выбирает ничью сторону, что создаёт ещё больший эффект. Но в этом и тайна авторского взгляда: явно не обозначая своей позиции, исключительно посредством точно выбранных художественных средств писатель выстраивает свою систему этических координат, которую безошибочно распознаёт читатель.

Вообще умение автора тонко и точно описывать обстановку или пейзаж требуют отдельного разговора. Англер интуитивно находит меру подробностей, то есть баланс между тем, что необходимо сообщить, и тем, что будет уже лишним в том или ином описании. Например, вот как представлено кафе, в которое зашли влюблённые герои Женя и Жанна: «Кафе было совсем небольшим, всего на пять столиков с неровно расставленными вокруг них скрипучими, с облезшим лаком венскими стульями. На полках и подоконниках, даже на столах, стояла разнообразная домашняя утварь: сломанные кофемолки, ламповые, наверняка неработающие, радиоприёмники, жестяные банки для круп, помятые кастрюли всяческих размеров, чашки и вазочки из перебитых сервизов, бутылки из-под вина и пива, с которых никто не смахивал пыль с того момента, как их сюда поставили. На стенах висели закопчённые медные сковородки. Под ними гвоздями были прибиты старые постеры, изображавшие отдыхающих на море девушек а-ля Брижит Бардо. Создавалось ощущение, что это обычная домашняя кухня». Здесь и неработающие радиоприёмники, и пыльные бутылки, и постеры – всё работает на создание определённой атмосферы провинциального кафе, где рядом море, покой и никто никуда не торопится. Или вот замечательный пейзаж – мало кто из современных писателей утруждает себя подобными вещами. Пейзаж в современной литературе принято считать чем-то устаревшим и никому не интересным, однако это не так; умение создать пейзаж, а также описать героя и выстроить диалог – вот три кита писательской профессии.

Хотя в целом текст романа не метафоричен, в основном преобладают разговорные конструкции, что естественно, учитывая жанровую направленность, в нём рассыпано множество удачных образов, в хорошем смысле украшающих текст: «нехитрый холостяцкий натюрморт», «тишина ложек, вилок, ножей», «нараставшая ледяная корка на «дворниках», «со дна поднимались тонкие нити мельчайших пузырьков. Они красиво сплетались во вьющемся пируэте и неслышно исчезали у поверхности» (это о только что разлитом в бокалы шампанском).

Композиционно роман выстроен равновесно, не случайно каждая глава имеет своё название, и довольно подробное, – таким образом автор структурирует материал и акцентирует внимание читателя на раскрывающейся в той или иной главе теме. Развитие сюжета в целом происходит динамично, несколько сюжетных линий, развиваясь параллельно, так или иначе пересекаются, образуя единое целое. А линий довольно много: судьба армянской семьи Овсепянов – Эдуарда и Виолетты, которые после трагедии в Баку обосновываются в Питере; судьба другой семьи, Кузнецовых, в которую бесцеремонно вторгаются армяне, разрушая её; история любви Жени и Жанны, старшего сына Кузнецовых и дочери криминального авторитета; история директора Артиллерийского музея, павшего от рук Мусы (след, протянувшийся от бакинских событий); история детектива Градова, распутывающего это дело; история построения бизнеса в девяностые годы и другие. Последняя, кстати, могла бы вообще стать отдельной повестью: написанная с юмором и со знанием реалий того времени, она рисует убедительную картину девяностых: в клетках для свиней, которые делают в российской тюрьме и продают французам, ловко переправляют за границу наркотики… Но главное действующее лицо, стягивающее все нити повествования в одно целое, – это старинный турецкий бебут – «слышащий сердце» – ритуальное оружие рода Османов, обладающее секретом: каждый, кто берёт его в руки, может услышать, как пульсирует сердце убитого. Как сообщается в предисловии к книге, в череде дворцовых переворотов кинжал был утерян и запутанными дорогами кавказских войн попал в Баку, чтобы столетия спустя покинуть роскошные ножны и стать героем современных событий. Именно бебут становится связующим звеном всех событий этой разветвлённой истории, продолжение которой следует – на данный момент перед нами только первая часть трилогии, задуманной автором.

Оружие словно несёт в себе проклятие и постоянно требует новых жертв: после убийства на детской площадке сыновей Эдуарда оно принесёт смерть ещё нескольким героям романа. Кроме того, кинжал становится неким мистическим символом и кровавых событий в Баку, и символом войн вообще, калечащим не только отдельных людей, но и целые народы. Именно от него идёт в романе мистическая струя и ощущается тот самый мистический пульс бытия, который преодолевает границы каких бы то ни было жанров и выстраивает текст согласно онтологическим законам осмысления произошедшего. Сближение в данном тексте образа автора и образа рассказчика неизбежно, ведь мировоззренческая платформа, подведённая под сюжетные перипетии, едина, несмотря на различный социальный статус персонажей. Роман густо населён: здесь есть и представители интеллигенции, и бандиты, и простые люди, пытающиеся каким-то образом встроиться в сложную и непредсказуемую парадигму девяностых, «прославившихся», как все мы помним из недавней истории, развалом страны и практически полным экономическим параличом. Таким образом, у романа есть и выраженное социальное звучание, и обоснованная психологическая подоплёка.

Характеры героев автором прописаны тщательно и вполне убедительно, так же как и те события, которые меняют их жизнь. В центре повествования армянская семья, потерявшая детей, – это Эдуард и его жена Виолетта. Странная метаморфоза происходит с ними, особенно с Виолеттой: убитая горем от потери детей женщина, вызывающая у читателя безусловное сочувствие, в итоге из жертвы превращается в «палача», разрушая жизнь ни в чем не повинной семьи: она втирается к ним в доверие и отбирает всё – и сына, и квартиру…

Первая часть романа заканчивается гибелью семьи Овсепянов в автомобильной катастрофе, подстроенной Мусой, одним из азербайджанцев, участником расправы над их детьми, новым владельцем турецкого бебута. В конце романа ему удаётся скрыться, но детектив Градов идёт по его следу – интрига сохраняется от первой и до последней страницы. Думается, читатели с нетерпением будут ждать продолжения этой трагической и вместе с тем обнадёживающей истории. Потому что в ней есть всё: и смерть, и любовь, и разочарование, и надежда.

Особняком стоит романтическая и чувственная история любви Жени и Жанны – женщинам будет о чём повздыхать, а мужчинам – на что полюбоваться, ибо и сам автор любуется своей своенравной и остроумной героиней, встретившей первую любовь. И да, всё должно закончиться свадьбой. Но закончится ли? Надо сказать, что автору удаются и эротические сцены, а писать их – особое искусство: слишком прозрачна грань между откровенной чувственностью и порнографической пошлостью, между достоверным описанием чувств влюблённых и слезливой сентиментальностью. Кстати, никакой сентиментальности в книге нет: все происходящее описывается довольно жёстко, и только рассказывая историю любви героев, автор впускает в повествование лирическую струю…

Кроме лирики в романе присутствует и юмор в различных ипостасях – от иронии до сатиры, что неудивительно, ведь за плечами у автора несколько сборников юмористических рассказов. В целом же особенность интонации романа – в крепкой спайке трагического и комического, в мастерском чередовании этих полярных реестров.

Юмористический ракурс, несомненно, уместен в главах, где рассказывается обо всём, что связано с «тюремными» делами: особенно хороша в этом смысле глава «Французское амбре в ИТУ-16», где речь идёт о посещении французами нашей отечественной тюрьмы после сильного перепоя, вынужденными к тому же молчать на протяжении всего визита, чтобы не выдать своё иностранное происхождение.

Уже отмечавшийся психологизм, с которым описаны автором характеры и поступки героев, с особенной силой проступает в снах, занимающих в романе особое место. «Сновидческим» приёмом автор пользуется всегда к месту, когда необходимо передать внутреннее тревожное состояние героя накануне каких-то судьбоносных событий или его подсознательное чувство вины от содеянного.

В заключение хочется отметить, что автор в полной мере владеет писательским мастерством. И в дальнейшем, возможно, когда будут дописаны все части, роман «Слышащий сердце» экранизируют, поскольку проза Игоря Англера, безусловно, кинематографична в своей основе: в тексте много диалогов, есть динамичное действие и в меру закрученный сюжет. А также присутствует ощутимое этическое напряжение. И ещё такие ничем не заменимые качества, как доброта и человечность, вносящие свою лепту в построение романного мира, которых очень не хватает современной прозе.

Автор
Твердеева Кира
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе